— Я… никуда не поеду, — надломлено шепчет брат, но все его прекрасно слышат. — Юль, не отдавай меня… им… — чувствуется, что Женька на грани истерики.

— Юля, уведи брата и успокой его, — невозмутимо говорит Громов мне. — А я пока поговорю с представителями органов власти.

У меня даже мысли не мелькает о том, чтобы его ослушаться.

Пихаю брата в сторону комнаты, слыша возмущённые выкрики за спиной:

— Мужчина, да что вы себе позволяете?!

— Кто вы вообще такой?!

Последнее, что удаётся расслышать, это всё такой же спокойный тон Громова, интересующегося у гостей:

— Наверное, мне всё-таки стоит позвонить адвокату и…

Окончание предложения я не услышала, так как в этот момент закрыла за нами с Женькой дверь.

— Юль, прости меня. Я обещаю… я больше никогда… — брат еле говорит, трясясь от страха. В глазах слёзы.

Смысла ругать его сейчас нет никакого. Хотя и хочется. О, как же хочется наорать на него, а ещё лучше — дать подзатыльник, чтобы своими необдуманными и глупыми поступками не подставлял нас так.

Впрочем, чего уже думать об этом. Всё самое плохое уже произошло, так что…

Я просто обнимаю его, крепко прижимая к себе и гладя по голове.

Я единственная опора и поддержка брата. Надеюсь, что у меня получится воспитать его так, чтобы когда-нибудь и он стал мне тем плечом, на которое я смогу в любой момент опереться.

— Тише, Жень. Никто тебя не заберёт у меня, — бормочу торопливо, крепко зажмуриваясь, чтобы не показать ему, как сама близка к тому, чтобы разреветься.

Я в это не особо верю, но приходится уверенно лгать, чтобы брат успокоился и не дрожал так сильно.

Господи, пожалуйста, пусть у Громова получится как-то с ними договориться!

Женька постепенно перестаёт трястись, а меня вот уже по какому кругу за этот вечер начинает колотить. Сейчас это выглядит так, словно я забрала на себя дрожь брата.

Я продолжаю говорить что-то успокаивающее, совершенно не прислушиваясь к тому, что творится в коридоре. Даже не понимаю, сколько времени проходит, прежде чем слышу громкий стук захлопнувшейся входной двери.

Резко замолкаю, после чего, выпустив брата из своих объятий, с недоумением смотрю в сторону комнатной двери.

Она открывается, и на пороге появляется Громов.

Тяжёлым, нечитаемым взглядом осматривает нас с братом.

— Они ушли, — отрывисто говорит мужчина, заходя в комнату.

— Как… ушли? — на выдохе растерянно задаю вопрос я, жутко смущаясь от его взгляда, остановившегося на моём лице. — Совсем ушли? — мой голос полон надежды.

— Сегодня совсем. Но не факт, что это не повторится, что они снова не придут так поздно в любой ближайший день, чтобы проверить тебя. Ладно, мне уже пора, — мужчина разворачивается и собирается уходить.

Он выглядит так, словно ему не терпится сбежать отсюда.

— Подождите… — я устремляюсь за ним, уже вообще ничего не понимая.

Хочется услышать немного больше того, что он выдал.

— Денис Алексеевич, да постойте вы! — уже в коридоре хватаю его за руку, пытаясь притормозить его.

Меня чуть ли не пригвождает к полу полыхающий чернотой взгляд Громова.

Быстро убираю свою руку от его руки, настолько меня пугает та буря, которая зарождается в его глазах.

— Я хотела поблагодарить вас… — невнятно лепечу, уже даже не мечтая о том, чтобы узнать подробности.

— Не стоит, — сквозь стиснутые зубы цедит он. — Завтра в три часа дня жду тебя на работе. Поговорим о том, как теперь ты будешь работать. И… — пауза, от которой по всему телу пробегают мурашки. — Будешь ли.

Растерянно хлопаю глазами. Смысл его последних слов с трудом доходит до меня.

А когда доходит, что это такой жирный намёк на моё увольнение, он уже доходит до двери и открывает её.

И тут же застывает, так как на пороге стоит гостья, от вида которой мне становится до трясущихся коленок страшно.

Вижу недовольное лицо женщины и понимаю, что выражение «ещё не вечер» как никогда сейчас в тему.

Внутренне надеясь, что появление незнакомки — это что-то из разряда «ошиблась дверью», оборачиваюсь на Юлю.

Выражение лица девушки примерно такое же, когда я увидел её в баре после звонка брата. Белая, как полотно, с диким ужасом в глазах и трясущимися руками, одной из которой она сейчас заправляет прядь волос за ухо.

Мысленно матерясь, смотрю на вновь прибывшую гостью.

Твою же мать!

Вот как я встрял во всё это?!

Целых две недели ведь чётко следовал своей установке — держаться как можно подальше от девушки, свести наше общение к минимуму.

Ну, то, что следил за ней как какой-то грёбаный сталкер, как только она попадала в поле моего зрения, можно сказать, вообще не считается.

Так какого хрена сегодня-то сорвался?!

Решил, сука, поиграть в доблестного рыцаря, да, Гром?

Сначала бомбануло, когда увидел, как она мило любезничает с молодым парнем за столиком. Дикое желание разъебать ему хлебало, чтобы не скалился так лучезарно, с великим трудом удалось погасить сжиманием зубов до противного скрежета.

Даже выдохнул немного, когда она отошла от этого бессмертного. Так нет же, Юля дальше продолжила испытывать мою выдержку и терпение. Она начала ворковать с Вадимом, который вообще не особо скрывал, что девушка ему нравится.

Наблюдая за их общением, чувствовал, как красная пелена ярости застилает глаза. Единственное, на что меня хватило — не врезать парню, как только подошёл к ним, а рявкнуть что-то там про должностные инструкции и штрафы.

Поняв, что совсем с катушек слетаю, спрятался у себя в кабинете и больше не выходил в зал.

Потому что… нахер мне такие качели. Да и очень даже есть вероятность того, что не выдержу и всё-таки кого-то, кому ещё Юля будет раздавать свои милые улыбки, покалечу так, что скорой откачивать придётся.

Погрузившись в рабочие бумаги, договоры и акты, перестал думать о девчонке и даже домой уже собирался уходить. Шёл по коридору в зал, чтобы предупредить о своём уходе, когда засёк в открытой двери комнаты ту, про которую весь вечер старался забыть.

Ноги автоматически понесли меня в сторону раздевалки, где Юля в меня и влетела. Совсем как в первую нашу встречу.

Вот только насладиться её неповторимым запахом и мягкостью тела, от близости которого в паху всё начинало вставать по стойке смирно, мне не удалось.

Сбивчивая речь о каких-то проблемах и блестевшие от непролитых слёз глаза свернули все мои внутренности в тугой канат. И всё! Забрало упало, и осталась одна единственная мысль: сделаю всё, что угодно, только бы стереть это выражение беспомощности и страха.

Проблема у Юли оказалась серьёзной, но вполне решаемой.

Когда объяснения и уговоры не помогли, пришлось угрожать адвокатом. Кислые рожи всех четверых при упоминании моего юриста были уж слишком выразительными — никто не хотел полночи провести в каких-то разборках.

Они свалили, я решил сделать то же самое.

Вот только не успел. И непонятно пока, хорошо это или плохо.

— Здравствуйте, Лилия Абрамовна, — напряжённым голосом говорит Юля в этот момент, несмело приближаясь.

Мне приходится отступить, так как тётка довольно нагло начинает наступать на меня.

— Кажется, Юля, мы с тобой договаривались, — женщина, возраст которой так сразу и не определишь (то ли пятьдесят, то ли семьдесят), даже не утруждает себя поздороваться в ответ. Сразу агрессивно начинает наезжать на Юлю. — Что не будет никаких проблем, пока вы тут живёте!

Молчу, выжидая. Пытаюсь понять, кем она приходится Юле и её брату.

— И ты уверяла меня, что никаких мужиков тут не будет! — продолжает верещать женщина, кидая на меня гневный взгляд.

Вопросительно смотрю на девушку, но она игнорит меня, заискивающе взирая на эту грымзу. Юля пытается что-то сказать, но женщина не даёт ей такой возможности, нагло перебивая:

— Мне позвонили соседи. Сказали, что к тебе тут нагрянула полиция! Это что вообще такое?! Я приезжаю и мало того — вижу постороннего мужчину! Я сдавала тебе квартиру с условием, что всё будет прилично, без гулянок, пьянок и мужиков!