Чертыхнувшись, давлю на газ, стараясь уже не отвлекаться от дороги.

Но всё равно мысли упорно крутятся вокруг этих дней.

Видимся мы каждый вечер, когда я приезжаю домой. Даже разговариваем. Ну как разговариваем…В основном, конечно, болтает Юля. Я лишь задаю какие-то уточняющие вопросы или односложно отвечаю на её.

Самое интересное, что болтать она может на любую тему, пока не заходит речь о её прошлом или семье. Прощупывая почву, я пробовал несколько раз. И вот тут-то она сразу же замыкается, теряет всю свою лёгкость, которая до этого момента присутствовала в разговоре, и спешит сразу же уйти, придумывая на ходу кучу причин.

В последние пару дней я перестал выводить её на откровенный разговор по поводу прошлого в плане семьи, потому что она убегала, а я начинал злиться. Уж слишком мне нравились наши вечерние посиделки в гостиной или на кухне, где она порхала, что-то готовя или убирая.

А потом, лёжа в постели, начинал злиться ещё больше на самого себя.

Вот какого чёрта я творю?!

Решил же держаться от неё подальше. А наши вечерние встречи, как ни крути, сближают нас.

Выяснилось, что помимо того, что Юля пиздец какая красивая, так она ещё оказалась и достаточно интересной и разносторонней личностью. И это несмотря на её молодость.

Но тяжелее всего, конечно, бороться с искушением. Юля — как тот сочный кусок мяса, которым водят перед носом пса, чтобы его подразнить. И в роли собаки, конечно же, я.

Но самое хреновое, что знаю — нельзя. Сколько бы ни манили, как бы близко ни был этот лакомый кусочек от этого самого носа, нельзя вгрызаться в него. Потому как последствия будут… хреновые.

Я же с самого перового дня понимал, что с ней не получится так, как с другими бабами. Не смогу я просто переспать и забыть. Уж себе-то я давно уже не вру.

Пересплю и вляпаюсь в неё ещё больше.

Но дать ей то, что она захочет от наших отношений, не смогу. И не потому, что не хочу, нет. Просто боюсь, не справлюсь с самим собой, со своими постоянными подозрениями. А зная себя, в какой-то момент не справлюсь с желанием проверить девушку на предмет правды, и это хуже всего. Я же не погнушаюсь даже того, чтобы нанять кого-то, чтобы за ней проследили.

С доверием у меня, короче, совсем плохо.

И не думаю, что Юля согласится на отношения без доверия.

Это сейчас в её глазах чётко прослеживаются восхищение и интерес ко мне. Даже где-то, я бы сказал, первые зачатки влюблённости. Но не думаю, что всё это сохранится, если ей придётся отчитываться чуть ли не по минутам, где она была в течение дня. А ещё оправдываться, вздумай мне предъявить ей что-то.

О, а я это точно буду делать. И требовать отчета, и ждать каких-то объяснений и оправданий.

Короче, надо заканчивать всю эту историю.

Через два дня она устроится на новую работу. Совсем скоро они с братом съедут, так как квартиру она нашла и планирует туда переехать через три дня.

И наши пути окончательно разойдутся.

Она больше не будет мелькать у меня перед носом.

Да, меня немного поломает, как наркомана от ломки, но я переживу это.

Вернее так: я переживу это, если не прикоснусь к ней до момента её исчезновения из моей жизни.

Потому что, подозреваю, даже простой поцелуй снесёт мне крышу окончательно. Она и так уже улетает.

Пять ночей, на протяжении которых мне снятся пиздец какие горячие сны с участием меня и Юли, я просыпаюсь со стоящим колом членом. Могу в мельчайших подробностях рассказать, что мне снилось. Хотя раньше практически и не видел сны, разве только кошмары. И даже если снились, то особо и не помнил их, так, смутные ощущения, про что именно.

Пять дней дрочки по утрам в душе с закрытыми глазами, перед которыми всё равно стоит Юля — эту уже какой-то прям совсем лютый зашквар, как говорит сейчас молодежь.

А если ещё к этому приплюсовать то, что вместо того, чтобы потрахаться с Ленкой, как и всегда, я предпочитаю данный вид спускания пара, то картина получается уж совсем печальная.

Так что… нахер.

Всё! На этом большая жирная точка.

С этим настроем доезжаю до дома, захожу в него и, буркнув что-то про то, что не голоден и что мне нужно работать, встречающей меня, как и все предыдущие вечера, Юле, направляюсь в кабинет.

На её вопрос, прилетевший мне в спину растерянным и немного расстроенным голосом, о том, буду ли я ужинать, грубо отвечаю, что не буду, и прошу меня сегодня не беспокоить.

Не стал поворачиваться и смотреть на её реакцию.

Даже если обиделась на мой тон, так даже лучше. Может, наконец-то поймёт, что я не герой её романа.

Внутри правда скребет что-то противно.

Неужели совесть, Громов, а?

На душе так тоскливо и в то же время пусто, хоть волком вой.

В кабинете, взяв бутылку виски со стаканом и усевшись в кресло, начинаю цедить напиток, тупо уставившись вперёд.

Даже сам не замечаю, в какой момент меня вырубает.

Снится Юля. Все мои сны начинаются именно с этого — она смеётся и что-то говорит, соблазнительно улыбаясь. Пытаюсь схватить её во сне, но она отбегает, лукаво улыбаясь. Манит меня пальчиком к себе. Я иду к ней, как телок на поводке, опять пытаюсь обнять, но всё повторяется. Звонкий смех, какие-то слова, которые я не понимаю, и она опять в нескольких шагов от меня.

В каждом моём сне за прошедшие ночи именно так всё и происходит. Она убегает, я догоняю. И в какой-то момент ловлю эту девчонку, а дальше идут картинки восемнадцать плюс.

— Денис… просыпайся… — мне удаётся наконец-то разобрать, что говорит девушка.

Просыпаться?

Зачем просыпаться?

Сегодня я ещё не поймал тебя.

Всё еще мысленно находясь во сне, приоткрываю глаза.

Совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от меня, лицо Юли.

Какая же она красивая…

И так близка.

Пятернёй зарываюсь в распущенные белокурые волосы на затылке, немного удивляясь тому, как изумлённо и растерянно расширяются у Юли глаза.

Странно.

Во сне эти голубые омуты всегда радостно вспыхивали, как только я к ней прикасался.

Девушка тихо охает, когда я нажимаю рукой и притягиваю её голову к себе ещё ближе.

— Денис… ты уснул в кресле, тебе же неудобно… я подумала, что лучше тебя разбудить… что ты делаешь?.. — практически бессвязно лепечет она. Но я даже смысла слов не улавливаю.

Второй рукой обвиваю талию девушки и, дёрнув на себя, впиваюсь поцелуем в её такие сладкие губы.

Всё происходит настолько стремительно, что я даже ахнуть не успеваю.

Какая-то секунда, и я оказываюсь сидящей на коленях у Громова, а мои губы полностью под контролем мужчины. Единственное, что успеваю сделать — впиться пальцами в его плечи, царапая их через футболку.

Поцелуй махом вышибает весь воздух из лёгких.

Веки непроизвольно опускаются и прячут от меня суровое лицо Дениса. Как оказалось, он даже во сне не выглядит расслабленным и умиротворённым.

Я вся начинаю пылать, так как то, что творит мужчина с моими губами, это… У меня даже слов нет, чтобы описать наш поцелуй. Он обжигает вот прям физически. Губы начинают гореть и покалывать от того бешеного напора, который демонстрирует сейчас Громов.

У меня был в прошлом парень, с которым я даже полгода жила. Да и до него я целовалась с ещё одним парнем, который за мной ухаживал. Так что опыт в поцелуях какой никакой, но есть.

Но весь он меркнет на фоне наших с Громом поцелуев. Сейчас меня целуют слишком по-мужски и по-собственнически. Властно. Жёстко. Давая сразу понять, кто тут главный. Словно ставя своё клеймо на моих губах.

Денис прижимает меня к себе так крепко, что я слышу, кажется, треск своих костей. Но мне совсем не больно. Ну либо я этого просто не ощущаю из-за всепоглощающего удовольствия, накрывшего меня с головы до кончиков пальцев, которые непроизвольно поджимаются, пока мужчина практически насилует мой рот.

Признаться, я мечтала об этом моменте. Представляла наш с ним поцелуй много-много раз. Но те мечты с реальностью даже близко не совпадают.