— М-м-м?.. — смотрю на неё.

Мы находимся с ней в раздевалке, переодеваясь после рабочей смены.

— Ты вообще слышала, что я спросила?

— Извини, — тру лицо рукой.

— Так. А ну-ка давай рассказывай, — требует подруга, воинственно уперев руки в бока. — Ты сегодня сама не своя. Какие-то проблемы с Громом?

Она сразу попадает в точку.

Хотя нет, мы с ним не ругались.

После его признания в любви в кафе прошёл месяц. Между нами была полная идиллия. С Женей отношения Дениса тоже становятся всё лучше и лучше.

Я даже не могу объяснить-то толком, в чём проблема.

Наверное, в том, что за последние дни Денис как будто изменился. Стал дёрганным, постоянно о чем-то, нахмурившись, думает. Сон у него стал беспокойным, да и заниматься любовью мы стали меньше.

Мои предположения, что у него какие-то проблемы по бизнесу, не подтвердились. Он сам буквально вчера говорил, что хочет открывать ещё один автосалон и автомастерскую. В баре тоже всё шло отлично, клиентов становилось только больше. К лету он собирался даже пристройку делать, чтобы расширяться. Так что нет, тут что-то было другое.

И самое страшное, что я стала думать, а не появилась ли у него другая.

Возможно, глупо, но на эту мысль меня подтолкнуло то, что он ни разу за этот месяц больше не сказал, что любит. Было всего одно признание. А вдруг он его произнёс только для галочки, так сказать, чтобы меня успокоить. Ну, или там, потому что несерьёзно к этим словам относится.

За эти два дня я чего только не придумала в своей голове.

Переживать начала так, что сама сегодня ночью практически не спала, слушая спокойное дыхание Дениса. Смотрела на него и молила Бога о том, чтобы всё это мне всего лишь показалось, что я просто накрутила себя.

После вопроса Маши мелькает мысль поделиться с ней своими опасениями. Она взрослее и опыта с мужчинами у неё больше.

Всё-таки решаю, что не стоит вываливать на неё свои, возможно, глупые и безосновательные догадки.

— Да нет, Маш, никаких проблем, — даже получается улыбнуться. — Просто ночью плохо спала. Не выспалась, вот и туплю. Ладно, я пошла к Денису. Может, он поедет со мной домой.

И я сбегаю, пока она не стала что-то ещё спрашивать.

Быстро дохожу до кабинета Громова и вижу, что дверь немного приоткрыта. Тянусь к ручке, когда слышу голос Дениса.

Судя по всему, он разговаривает с кем-то по телефону, так как другого голоса не слышу.

— Я всё равно сегодня поеду к ней…

Рука замирает в воздухе.

— … Юля даже не узнает…

Перед глазами всё темнеет, появляется гул в ушах, а ноги становятся ватными.

— … Съезжу сегодня в последний раз… Я тебе говорю, что в последний! — чуть ли не кричит он раздражённо кому-то в трубку. — Минут через пятнадцать поеду.

Я начинаю задыхаться. Из лёгких будто весь кислород выкачали.

Ощущение, словно я хрупкое стекло, которое только что разбили на миллион маленьких осколков, настолько мне плохо.

Не знаю, сколько времени я простояла под дверью, пытаясь собраться и войти в кабинет.

Словно лунатик, всё-таки захожу.

Денис сидит за столом и что-то печатает на планшете, лежащем на рабочем столе.

Сосредоточенный и хмурый.

— Ты всё, отработала? — мужчина даже взгляда не поднимает от планшета. — Юль, ты езжай домой, не жди меня. У меня просто работы ещё море.

— Когда дома появишься? — безжизненным голосом спрашиваю я, стоя на пороге кабинета.

Но он даже не замечает этого. Того, насколько мёртвым звучит мой голос.

— Часа через… три.

— Хорошо, — еле слышно произношу и… просто ухожу.

Я не знаю, почему не потребовала от него объяснений. Не спросила, к какой женщине он собирается ехать. И почему я не должна об этом узнать.

И самое главное, я не знаю, что мне делать дальше.

Выхожу на улицу через служебный вход, надевая куртку уже там.

Застыв на месте, пустым взглядом смотрю вперёд.

Видимо, у меня совсем поехала крыша, потому что ничем другим я не могу объяснить дальнейшие свои действия.

Я решаю, что хочу увидеть своими собственными глазами ту, с кем мне изменяет Денис. Раз он сказал, что в последний раз к ней едет, значит, как минимум одна измена уже была.

На парковке я сажусь в такси, которые тут часто стоят, и жду появления Дениса. Озвучиваю пожилому таксисту, что нужно подождать кое-кого.

Громов выходит, как и говорил, ровно через пятнадцать минут и садится в свой автомобиль.

— Вот за этой машиной езжайте, — говорю водителю такси, как только Денис начинает выезжать с парковки.

Видимо, для таксиста не впервой такого рода просьбы от пассажиров. Он не удивляется, просто молча пристраивается за Денисом и всю дорогу старается не отставать от нужного авто.

Когда Денис останавливается возле цветочного ларька на какой-то остановке, заходит в него и спустя буквально пару минут выходит с какими-то красными цветами в руке, из меня вырывается истерический горький смех.

Мне он цветов не дарил. Ни разу.

Слёзы обиды, разочарования и боли появляются в глазах. Всё плывет.

Мы снова начинаем двигаться, а я, откинув голову на подголовник, закрываю глаза. И молча плачу, даже не вытирая слёз с щёк.

Проходит, наверное, минут двадцать, прежде чем наша машина останавливается. Всё это время я так и ехала с закрытыми глазами.

Таксист глушит мотор, и я понимаю, что приехали туда, куда так стремился Денис.

Открываю глаза, смотря в лобовое стекло.

И впадаю в шоковое состояние, когда вижу и понимаю, куда именно мы приехали.

— Выходите? — равнодушный голос таксиста приводит меня в чувство.

— Нет… — растерянно отвечаю я. — Отвезите меня… — дрожащим голосом называю адрес дома Громова.

Мы трогаемся, и я с трудом отвожу взгляд от спины Дениса, в этот момент заходящего на территорию… кладбища.

Догадка, к кому он мог прийти сюда с цветами, мелькает сразу в моей голове.

Трясущимися руками достаю телефон, чтобы проверить свою мысль.

Вбиваю в поисковике в интернете нужные слова и читаю первую попавшуюся статью.

Выключая сотовый, понимаю, что я не ошиблась.

Именно сегодня годовщина смерти его невесты. Ровно шесть лет со дня похорон и одновременно с этим со дня, когда Денис попал в аварию на гонках.

Это что получается? Он даже не присутствовал на похоронах?

Меня начинает самым натуральным образом трясти от эмоций, которые бурлят во мне. Мысли скачут как бешеные.

Всю обратную дорогу я прокручиваю в голове всё, что произошло в последний час.

Дома застаю брата, который крутится возле меня волчком и что-то возбужденно рассказывает. Что-то смешное. Но я лишь киваю, вяло улыбаюсь и иногда угукаю, совершенно не вникая в смысл слов.

— Юль, вы с Денисом поругались, что ли? — а вот вопрос Женьки я понимаю с первого раза.

И то только потому, что прежде чем его задать, он замолкает и хмуро взирает на меня, резко перестав улыбаться.

— Нет. С чего бы мы ругались, — отвожу взгляд от брата. — Жень, я пойду прилягу. Что-то нехорошо себя чувствую, — бормочу и иду в сторону нашей с Денисом спальни, прекрасно понимая, что это выглядит как самый настоящий побег.

— Юль… — напряженный голос брата заставляет остановиться и посмотреть на него через плечо. — Дэн — имбовый мужик. И если он как-то косячнул, уверен, что он это исправит.

В любое другое время я бы безумно обрадовалась тому, что Женька пытается встать на защиту Громова таким образом. Но не сейчас.

Ничего не отвечая, ухожу в спальню, где даже свет не включаю, и ложусь на кровать, укрываясь пледом. Меня продолжает морозить.

Проходит достаточно много времени, прежде чем дверь открывается и в комнату входит Денис.

— Мне Жека сказал, что ты какая-то странная вернулась. Юль, ты что, заболела? — с порога спрашивает он, подлетая к кровати.

Врубает ночник на тумбочке, садится на корточки и впивается в меня напряженным взглядом.

— Температура какая? Ты её вообще мерила? Таблетки пила? Может, к врачу? — сыплется град вопросов тревожным голосом, пока он укладывает ладонь мне на лоб. Убедившись, что температуры нет, кладёт эту же руку мне на плечо и нежно сжимает.