В конце концов, она поддалась, и я шагнул вперёд.

Пространство сжалось. Мир перевернулся, закувыркался и снова рухнул. Честно говоря, это больше походило на то, что меня просто выпнули изнутри второго испытания.

Оба железных шара, нервно подёргиваясь в моих руках, выскользнули и с глухим звоном ударились о пол.

– Ай-ай... – вырвалось у меня, пока я сидел на полу и чесал голову.

Когда я поднял взгляд, то встретился глазами с Софьей. Она сидела напротив. В её глазах блестели слёзы, которые она пыталась вытереть.

Увидев меня, она перевела взгляд на шары, потом снова на меня. Её лицо отражало бурю эмоций: видно было, как в голове мелькают десятки мыслей.

И вдруг, срываясь на крик, она выпалила на весь здоровый девичий голос:

– ВОТ ТЫ, МЕРЗАВЕЦ, ПОПАЛСЯ!

Мерзавец? Я?

Слова Софьи были неожиданно грубыми. Ведь «мерзавец» – это плохой человек. А я уж точно не такой! Мне совсем не нравится, когда такого замечательного человека, как я, называют подобными словами.

Я закрыл глаза на мгновение, стараясь подавить раздражение. Главное помнить – она «дорогой» клиент, и с ней нужно вести себя прилично.

Но всё-таки я не сдержался и ответил:

– Да что же ты так орёшь-то?

Мой голос звучал не слишком резко, но и не сказать, что спокойно.

Софья вдруг резко замолчала, будто мои слова сбили её с толку. Повисла тишина, которой я сразу же воспользовался:

– Ну зачем так кричать? Зачем обзываться? Что с тобой?

Она не ответила сразу. Вместо этого сделала глубокий вдох, явно пытаясь взять себя в руки. Её грудь тяжело поднялась и опустилась, и это невольно привлекло моё внимание.

Я на секунду задумался: «Зря, что ли, не получилось провести больше времени с такой красотой на испытании... Если бы только она так громко не кричала...»

Сейчас, глядя на неё, я вспомнил, почему Софья такая притягательная. Рыжие волосы, белая майка, свободные штаны... Её вид неизменно привлекал взгляды, даже если я старался не смотреть.

Наконец, она тихо произнесла, почти шёпотом:

– Просто... я думала, что ты умер.

Я застыл, пытаясь осмыслить её слова.

– Что? С чего ты это взяла?

Её голос дрогнул:

– Тебя не было. Долго. Я… я подумала, что больше не увижу тебя.

Её слова заставили меня хмыкнуть. Я посмотрел на её напряжённое лицо:

– Забавно. Ведь это мои слова.

Она молчала, но я продолжил:

– Когда Мария в панике писала мне одно сообщение за другим. Их, наверное, было штук сто.

Опять тишина.

– А теперь ты мне говоришь, что я погиб.

Мне хотелось донести до неё, что если кто-то и способен «умереть», то это скорее она, чем я. За себя я бы точно не переживал.

Софья нахмурилась и продолжала молчать. Я знал, что ей не нравилось, когда говорили о ней в таком ключе. Она бы предпочла услышать что-то приятное, похвалу или тёплые слова.

Но вдруг она словно что-то вспомнила и громко выпалила:

– ЭТО ТЫ!

– Что?

– ТЫ ЖЕ ЗАКОНЧИЛ ИСПЫТАНИЕ!

Она сказала это с таким удивлением, будто бедняк увидел гору золота. В её голосе смешались шок и неверие. Казалось, она смотрела на меня так, словно я совершил что-то невозможное.

Я молчал, не понимая, откуда у этой девушки такая проницательность. Её глаза… Они будто видели меня насквозь.

– Нет. Не я.

– ТЫ!

– Это просто совпадение.

– Я точно уверена. Это был ты.

– С чего такие выводы?

Я не имел причин что-то скрывать, но предпочитал держаться невозмутимо. Ведь недаром говорят: «Молчит как партизан». Человек, который не треплет языком, – хороший человек.

Софья сделала шаг ближе, пристально вглядываясь в моё лицо. Рыжие волосы скрывали часть её лица, и сейчас она выглядела как следователь, пытающийся разоблачить преступника.

– Слушай, – я решил сменить тему. – Тут не о чем говорить. Это был не я. Точка. Давай просто выйдем из лобби.

Меня напрягало находиться здесь. Я указал на дверь, ведущую обратно в наш мир. Она всё ещё была закрыта, но мне очень хотелось поскорее это исправить.

Однако Софья неожиданно шагнула в сторону, преграждая дорогу. Её голос стал твёрдым:

– Нет.

– Что ещё? – моё раздражение нарастало. – Всё уже закончено.

– Испытание ещё не пройдено, – бросила она.

Я нахмурился. В голове мелькнула мысль: «А из-за кого оно не пройдено? Разве не из-за тебя?»

Но вслух я этого говорить не стал – не хотел раздувать конфликт на ровном месте.

– Ну, не пройдено и не пройдено. Отпусти уже это. Всё равно это не имеет значения. Мы справились, – я выделил это слово. – Ты жива, я жив. В любом случае, опыт мы получили.

Однако самое странное было в том, что я не понимал, к чему она ведёт. У Софьи явно что-то вертелось на языке, но она ходила вокруг да около. Мне нравятся более прямые разговоры.

– Так мы идём?

Не дожидаясь ответа, я начал подбирать свои шары. Один был в одном углу, другой – в другом.

– У тебя в руках «Маленькая хижина»? – вдруг спросила она.

Её слова заставили меня невольно сжать шары.

– Нет.

– Врёшь.

– Вру.

Софья замолчала на мгновение, а затем задала неожиданный вопрос:

– Дашь мне один?

В этот момент я понял, зачем Софья всё время меня останавливала. К чему было сказано столько слов. Всё ради одной цели: втереться в доверие, а затем «ограбить».

По крайней мере, такая причина тогда казалась мне вполне убедительной.

– Нет. Это мои.

Мне было всё равно, что один из шаров действительно принадлежал ей. Можно сказать, это была собственность Чернобога. И, видимо, меня назвали «мерзавцем» не просто так. Раз так, то пусть я и буду им.

Вот если бы она в тот момент сказала: «Ты хороший человек!» – тогда, возможно, я бы ещё подумал.

– Жадина.

– Ага. Идём уже.

Я открыл дверь.

***

Когда мы покинули лобби, вернулись обратно в гостиную рода Некрасовых. Она осталась точно такой же, как прежде: два небольших диванчика, между ними аккуратный столик, на котором всё ещё лежал чемоданчик с золотом.

Важно заметить, что мы снова оказались в прежней одежде. На мне был чёрный костюм, купленный вместе с Айгуль, а на Софье – сверкающие латные доспехи.

Мы снова вернулись к своим «ролям»: я – всего лишь аристократ из обнищавшей семьи, она – принцесса. Между нами больше не было ничего общего.

Казалось бы, теперь Софья могла бы спокойно уйти домой. Но вместо этого она приняла свой надменный вид и заявила:

– Я не достигла ранга «А».

Мне хотелось сказать, что это вообще не мои проблемы. Но, по правде говоря, они были и моими. Поэтому я спокойно ответил:

– Вы можете забрать свою вторую половину.

Её плата составила три золотых слитка. Когда я говорил «половину», то говорил про один. Можно взять только один!

– Не нужно.

Я на миг растерялся, не понимая, зачем тогда она вообще подняла эту тему.

– Тогда что? Значит, плохой отзыв оставишь?

Мои слова прозвучали с сарказмом.

– Обязательно, – спокойно ответила Софья, будто это было чем-то само собой разумеющимся.

– Ну и ладно…

Всё равно я уже твёрдо решил: с этими дурацкими обязанностями проводника пора заканчивать.

Они больше напрягают меня, чем приносят пользы. Да и вообще, пообещал себе: «Следующее испытание пройду в одиночку!»

Мы закрыли за собой дверь, и в воздухе появился золотой билет. Софья тут же подняла его, но не успела толком рассмотреть: дверь резко распахнулась, чуть не задев её.

Что?

Невежливо, прямо скажем. Это же мой дом! Хоть какие-то правила приличия родня могла бы соблюдать.

В дверях стояла Айгуль. Моя татарочка с чёрными, как смоль, волосами выглядела взволнованной, если не сказать испуганной. Её взгляд метался между мной и Софьей, но, казалось, она никак не могла подобрать слов.

Впрочем, одно слово всё же вырвалось:

– БЕДА!