— Ох.

Что я должна на это ответить? Вообще-то, да. Я провожу много времени в постели твоего брата. Не говоря уже о том, что твое любопытство оказалось весьма своевременным, судя по нашему утреннему разговору с Грантом.

Я смотрю на него краешком глаза, пока подкрашиваю ресницы. Грант осматривает столешницу в ванной, заваленную моей косметикой.

— Я уберу все это, как только закончу.

— Это все, что у тебя есть? — Он выдавливает зубную пасту на щетку и начинает чистить зубы, наблюдая за тем, как я подкручиваю ресницы.

— Пожалуйста, не будь парнем, который говорит «тебе это не нужно».

Он лишь улыбается и сплёвывает, а затем возвращает свое внимание ко мне.

— Лейни, я ценю свою жизнь. Я бы не рискнул сказать, что тебе нужно, а что — нет. — Он подмигивает.

Невозможно не улыбнуться, особенно с таким низко сидящим на его бедрах полотенцем цвета морской волны.

— Глаза вверх, детка. — Прочистив горло, он трет затылок, прежде чем снова посмотреть на меня в зеркало. — Я спрашиваю, потому что, возможно, тебе стоит принести еще. Чтобы пользоваться здесь.

Это заставляет меня замереть.

Он нервничает и натянуто улыбается. Хотя я уже достаточно много знаю о Гранте, увидеть его волнение в какой бы то ни было ситуации — с таким я еще не сталкивалась.

— Я хочу большего.

Это выбивает меня из колеи. И не в том смысле, что я не хотела этого услышать. Скорее, я никогда раньше не слышала этих слов. В моей жизни не было случая, чтобы кто-то, кроме отца, хотел от меня большего. Всегда все было наоборот. Должно быть, удивление и легкая паника отражаются на моем лице.

Он вытирает остатки зубной пасты, придвигается ближе, наклоняется и целует мое плечо.

— Я хочу больше тебя.

По правде говоря, я тоже этого хочу. Может быть, все это слишком быстро. Может быть, это станет худшим решением в моей жизни — сблизиться с мужчиной, который недавно называл меня лгуньей, а теперь называет своей.

— Здесь достаточно места. В верхнем ящике, в моем шкафу, и тумбочка с твоей стороны кровати практически свободна. — Проведя зубами по моему плечу, он говорит: — Подумай об этом, — а затем выходит из ванной, слегка шлепнув меня по заднице.

Я только об этом и думала. Отсюда и пакетик «Skittles», который я съела после того, как приготовила большую порцию гранолы.

— Прю спрашивала о свадьбе на винокурне. Одна из ее внучек ищет небольшое место для проведения торжества, и она поинтересовалась, сможем ли мы это устроить. Я сказал ей, что мне нужно поговорить со своим специалистом по организации мероприятий, прежде чем что-то обещать.

Я заканчиваю посыпать раскатанное тесто смесью коричневого сахара с бурбоном и иду к маленькому холодильнику за маслом. Мне очень нравится, что он пришел поговорить со мной, прежде чем взять на себя обязательства. Этот жест заставляет меня понять, насколько я уважаю Эйса и то, как он ведет дела. То, как он обращается с людьми. Особенно с теми, кто на него работает.

— Я думаю, если это будет в разгар зимы или лета и они захотят провести мероприятие на свежем воздухе, с погодой будут сложности. Но, если это будет осенью, то нам нужно будет подумать только о навесе, а не о контроле температуры.

— А что, если у нас появится специальное помещение для подобных мероприятий?

Это заставляет меня отвлечься от моих булочек с корицей.

— Я бы сказала, что в обычные экскурсионные часы на винокурне слишком многолюдно для проведения частных мероприятий. Но если бы у вас было специальное место для подобных вещей, мы могли бы проводить их регулярно.

— Ты бы хотела заниматься этим? Длительное время?

Я польщена его предложением.

— Почему? — Я прочищаю горло. — Я имею в виду, что, конечно, мы сможем организовать здесь свадьбу для друга семьи. Но если ты говоришь о том, чтобы создать здесь пространство для проведения свадеб, это было бы просто потрясающе.

Он кивает, больше ничего не говоря. Просто отрывистый кивок, и на этом все.

— Хорошо. Тогда я скажу, чтобы Прю связалась с тобой напрямую. Прикинь, во что это выльется, и мы посмотрим, впишется ли это в бюджет ее внучки.

— Конечно. — Я быстро вытираю руки. Не успевает он дойти до двери, как я окликаю его. — Эйс? — Должно быть, он слышит вопрос в моем тоне.

— Похоже, ты останешься. Поэтому я хочу, чтобы у тебя здесь было занятие. Оно твое, если хочешь. — Он сдержанно улыбается. — Ты заслуживаешь всего хорошего, Лейни. Я не знаю подробностей, но я видел достаточно, чтобы понять — от чего бы ты ни бежала, это было ужасно. И я говорю тебе от одного ожесточенного сердца к другому — что бы ни произошло, тебя ждет еще много хорошего.

Ты умеешь справляться с трудностями.

— И ты вернула моего брата. — Его кадык дергается, когда он тяжело сглатывает. — Я снова узнаю его. Я знаю, что это во многом связано с тобой.

Через несколько секунд он уходит, и мои глаза наполняются слезами. Я не смахиваю ни одной из них, пока они катятся по моему лицу. Я смотрю на дверь и позволяю себе почувствовать это. Чувство принадлежности и заботы, которое я обрела здесь, я не собираюсь принимать как должное. Я обвожу взглядом маленький коттедж и смотрю на Джулеп, уютно устроившуюся в углу. Я чувствую, что у меня есть дом.

Громкое ржание лошади выводит меня из задумчивости. Я выглядываю в окно и вижу силуэт Гранта, расчесывающего Тауни, на нем эта чертова синяя бейсболка, надетая задом наперед. Сегодняшнее утро он провел в бондарной мастерской, а после обеда отправился на прогулку верхом. Это типичное воскресенье для него, как я понимаю. Не было ни одного дня, чтобы он так или иначе не присутствовал на винокурне. Ему нравится там бывать, и я это понимаю.

Из колонки раздается сигнал о текстовом сообщении, прерывая музыку.

БИ: Лейни, позвони мне. Коллеги спрашивают меня о Фиаско. Кто-то копает.

У меня сводит живот.

Я смотрю на Гранта. И тут же понимаю, что это моя вина. Я слишком долго тянула, не рассказывая ему. Я выключаю таймер для булочек с корицей и достаю их из духовки, обдумывая, что это может означать. Ничего хорошего. Я это точно знаю.

Вместо того чтобы перезвонить Би, я выхожу на улицу и пересекаю лужайку, начиная говорить еще до того, как подхожу к нему.

— Ты изучал мое дело? Задавал вопросы?

Он отворачивается от Тауни, и улыбка исчезает с его лица. Осознание происходящего останавливает меня на полпути.

— Черт возьми. Что ты наделал? — шепчу я. Последствиями могут быть: опасность, переезд, отъезд. Мои руки начинают дрожать, а во рту пересыхает.

Он опускает щетку и подходит ближе.

— Я все испортил.

Я делаю шаг назад.

— До того, как ты рассказала мне все… — Он потирает затылок. — Детка, я понял, что ты во что-то впуталась, как только ты упомянула Би. Когда Эйс подтвердил, что это она привезла тебя сюда, я успокоился. Но в ту ночь в «Midnight proof», когда Ваз сказал что-то о Нью-Йорке, я снова занервничал. Такие парни никогда не замышляют ничего хорошего.

Он тянется ко мне, но я не хочу, чтобы он обнимал меня. Я хочу, чтобы он продолжал говорить, поэтому я отстраняюсь.

Проведя руками по волосам, он тяжело вздыхает.

— Я попросил Дела навести справки. У него много друзей в ФБР и службе маршалов США в офисах на севере.

Черт. Мои глаза расширяются, я не могу в это поверить. Почему я не сказала ему раньше? Он был гребаным копом, конечно, он бы справился с этим!

Я разворачиваюсь и иду к своему коттеджу. Мне нужно побыть одной и позвонить Би.

Когда я слышу, что он идет за мной, что-то заставляет меня остановиться.

— Как Ваз…

— Я не знаю. Но Дел ничего о тебе не нашел. Не было ничего примечательного. Поэтому он оставил все как есть. А я ждал, что ты сама расскажешь мне, когда будешь готова.

О боже. У Фиаско нет причин быть на чьих-то радарах, просто отставной полицейский проверял случайно появившуюся женщину. Я закрываю глаза. Во мне нарастает тревога. Если бы я только сказала ему раньше, он бы не стал копаться в этом.