— Олэ! Олэ-олэ-олэ! — закричал Рамиль, увидев меня, на него цыкнули, чтобы не шумел — было начало одиннадцатого, многие жители уже спали.

Два фонарика примотали к качелям, на которых качалась Алиса, и небольшое пространство между ними и забором заливал голубовато-желтый свет.

— Народ, родители Ильи мне все рассказали про налетчиков, — поставив сумку с подарками, я кратко пересказал все, что услышал от Каретникова-старшего. — Мне нужна информация о наших врагах: имена, адреса, даже сплетни. Воевать с ними не будем. Пока не будем, но чем больше знаешь о враге, тем лучше ты вооружен…

— Не наши это, ты прав, — кивнул Рамиль. — Но сильные, суки. Подготовленные.

— Как бы местных щемить не полезли, — задумчиво проговорил Кабанов.

— Если полезут — это как раз-таки хорошо. Есть шанс, что они постреляют друг друга, — сказал Илья, развернул кулек с пончиками. — Вот, ешьте.

Угощение разлетелось за минуту. Вжик — и нет ничего, только Борис пальцы облизывает, и Алиса жует с мечтательным видом.

— Теперь от меня подарочек, — сказал я, доставая из сумки пакет с наручными электронными часами. — Такая будет метка у каждого члена нашего клуба.

— Класс! — Лихолетова улыбнулась от уха до уха, застегивая ремешок.

— Вот спасибо! — Памфилов тоже надел часы.

Минута — и они были у всех, кроме меня. Сколько радости, по сути, безделице, тем самым бусам для папуаса!

Пришла пора для адресных подарков. Что нужно парням, я знал, а с девчонками мне по телефону помогала Наташка.

— Саша, это тебе.

Я протянул девушке розовую упаковку туалетной воды «Черутти». Гаечка взвизгнула и принялась распаковывать подарок с остервенелой жадностью. Это была, конечно же, подделка, но, судя по реакции девушки, она получила самый желанный подарок. Алисе достался флакон с нарисованной малиной. Лихолетовой — синяя упаковка Climat, и у нее аж руки задрожали. Одним словом — девчонки.

Распаковав подарки, они принялись брызгаться туалетной водой — клубнично-малиновый аромат смешался с душным запахом взрослой женщины. Девчонки повисли на мне и по очереди поцеловали в щеку, аж сердце зачастило от такого натиска, и мысли с быков перепрыгнули на девичьи прелести. Но вскоре я взял себя в руки.

Друзья столпились вокруг и смотрели голодными глазами — ждали свой подарок.

Димонам я подарил аудиокассеты: пока малоизвестную «Агату Кристи», альбом «Декаданс» и новейшую «Позорную звезду», которая вышла только в июле и еще не раскачалась. Из прошлой жизни помню, что Димоны фанатели от «Агаты Кристи», но случилось это только в конце учебного года. Пусть наслаждаются уже сейчас.

— Что это? — прогудел Чабанов, вертя в руках кассету — крутую, с фирменной обложкой, а не записанную кустарно, на ней была знакомая многим меломанам картинка — черное на красном, алый ромб, похожий на шеврон с белой пятиконечной звездой.

— Группа, жутко модная в Москве. Скоро и у нас ее полюбят. Вы будете теми немногими, у кого она есть уже сейчас.

Клип появился, когда я учился в десятом — это точно отпечаталось в памяти, у меня каждый отрезок жизни связан с песнями, стоило взрослому мне включить их, и оживала не только память прошлого, но и ощущения. И только после него группа станет мегапопулярной.

— Да? — удивился Минаев. — Спасибо, послушаем.

— Потом переписать дашь? — спросил Илья. — Магнитофон выжил, он в спальне стоял.

— Чего бы и не дать? — кивнул Минаев.

Рамилю я привез боксерские перчатки.

— Поздравляю тебя с победой, — сказал я. — Мы все… да и ты сам понимаешь, что это была чистая победа.

Рам сразу же натянул перчатки под завистливые взгляды Гаечки и Алисы.

— Мы без тебя физически деградируем, — выдала Саша. — Тренировать нас некому…

— Да че уж там. Теперь негде трениться, — развил мысль Памфилов и вздохнул. — Ни тренироваться, ни собираться. Вот нафига им подвал? Закрыли — и все.

Я протянул ему модную кепку USA.

— Утешься. Это тебе.

Денчик сразу перестал жаловаться, просиял и нацепил кепку на голову, гордо вздернул подбородок.

Борис, Илья и Ян подарки получили. Кабанову досталась такая же, как у Денчика, синяя кепка USA.

— Завтра в школу придешь? — спросил Рам, боксирующий с невидимым соперником.

— Не, только в понедельник. Хотя нет, вечером попытаюсь, надо дрэка увидеть и договориться о сдаче того, что я пропустил.

Были у меня соображения, куда временно перенести тренировки, но все зависело от разрешения директора школы.

— Давайте уже расходиться. — Кабанов посмотрел на новенькие часы, — а то мать сожрет. Десять двадцать три!

— Да, еще ж вставать в семь. — Лихолетова зевнула так, что казалось — затянуть может в развезшуюся бездну.

Кабанов принялся разматывать проволоку, которой были примотаны фонарики к качелям. Выключил один, сунул в карман, выключил другой. И тут площадку залило ярким светом — во двор въехал автомобиль, и даже так, по фарам было ясно, что это иномарка.

— Козлота, — прошипел Рам, набычившись, впился взглядом в джип, заезжающий во двор. — Это они, быки!

— Уроды, ненавижу! — крикнула Гаечка, Илья на нее шикнул.

Машина припарковалась у второго подъезда, выключила фары. Из салона вышло три силуэта, вытащили мешки из багажника: один, два, три — и потащили в наш подвал, не согнувшись под тяжестью нош.

— Что будет в подвале? — спросил я теперь у друзей.

Все молчали. Тишина стояла гробовая, было слышно лишь возмущенное сопение и шелест листьев. Вот теперь и мне стало обидно до слез. Злость клокотала внутри, хотелось восстановить справедливость здесь и сейчас, но невидимый взрослый положил руку на плечо и посоветовал затаиться и ждать.

— Расходимся, — сказал я. — Никакого геройства!

— Да поняли уже! — Гаечка со всей дури пнула турник и зашипела от боли.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Голос Кабанова звучал растерянно.

— Сейчас — точно нет. Позже — кто знает.

На завтра у меня запланирован визит к дрэку, поход в библиотеку — надо выяснить, как давно открылось «МММ», может, и правда в мамином желании купить их акции пока нет ничего страшного. Потом желательно бы к Наташкиному Андрею съездить, спросить про икону и посмотреть, насколько у него все плохо. Теперь к списку дел добавился визит к отцу — ближе к ночи, когда он или Лялина будут дома. Уж они точно должны знать про «Славян» все.

Я спал, спал и спал. Будто из другого мира доносились шаги мамы, собирающейся на работу чуть свет, потом — Бориса. А я понимал, что никакая сила: ни домкрат, ни трал, ни бульдозер не сковырнут меня с кровать. Вся усталость будто скопилась в веках, поднять их было физически невозможно.

Мама ушла намного раньше, Борис знал, что в школу сегодня я не пойду, и не стал меня будить.

Проснулся я в полдесятого бодрый и готовый действовать. Сил было столько, что казалось, ничто не в силах меня остановить. Итак, планы на сегодня: библиотека, потом, с часу до двух — дрэк. С ним нужно было обсудить аренду спортзала — нам нужна точка притяжения. Нет, без тренировок коллектив не развалится — уж очень мы сдружились, но жаль было терять результаты.

Примерно в три часа дня я рассчитывал прихватить антикварные вещи и навестить зятя, который старше моего отца. Да, мезальянс, но этот союз будто гасит Наташкин буйный темперамент, и она меньше чудит.

Что продукты таскает, конечно, нехорошо. Но понятия не имею, как решить эту проблему. Отчитать и пристыдить? Замкнется и уйдет из дома, будет всем рассказывать, как семья от нее в трудный момент отвернулась. И вроде бы дело благое — помочь сестре материально, но мысль, что моя хрупкая сестренка — локомотив, который тащит взрослого мужика, а мне придется его содержать, вызывала злость и внутренний протест, которые должны быть свойственны родителям. У девочки вся жизнь впереди, а этот мало того, что ворует ее молодость, так еще и проблемы свои наваливает. Не можешь хотя бы прокормить — нечего на юных дев разевать роток. Она же несовершеннолетняя!