Выгонят взашей и обсмеют. Знакомых грузин, таких, чтобы поручились за меня и привели к боссу, у меня нет…
Или попробовать действовать через ментов? Но там сто процентов есть крыса, меня сдадут «славянам» раньше, чем заинтересованные лица успеют что-то предпринять.
Написать анонимку и передать грузинскому боссу? Так веры нет анонимным письмам: вдруг кто-то просто хочет избавиться от человека и оговорил его?
Голова кругом!
— Ты чего такой потерянный? — спросил Каналья.
— Устал, — уклончиво ответил я, понимая, что в этом деле никто мне не поможет.
Думал, поговорил с Олегом Войтенко, и дело в шляпе? Три раза «ха». Или пустить события на самотек? А может, есть способ навести грузин на «славян», лично в этом не участвуя?
— Кстати, ты подумал о том, где брать рабочих автомехаников? — напомнил Каналья о нашем недавнем разговоре. — Потому что я тут тоже зашиваюсь. По выходным Юрка помогает, но он еще слишком юный и неопытный, из него мастера растить год минимум.
— Расклеить объявления, — задумчиво произнес я. — Написать и расклеить. Может, найдутся желающие. Но, скорее всего, их тоже придется учить и контролировать.
Я попытался переключиться на новую задачу, прошелся по гаражу. Не теряя времени, Каналья загнал на яму «запорожца», вылез из салона.
Я проговорил:
— Текст будет таким: «В автомастерскую требуются непьющие ответственные сотрудники на должность помощника автомеханика. Зарплата каждый день. Возможность карьерного роста». Самого толкового сделаешь помощником, потом — замдиректора.
— Ну-у… — протянул Каналья. — А кто напишет? Куда звонить по объявлению, у меня-то телефона нет. — Он требовательно уставился на меня.
— Напишем мой, сделаем пометку: «Звонить после 20.00». Буду отвечать, все рассказывать и направлять утром к тебе.
— Давай так. Работы столько, что ночами работаю, чтобы успевать возить Эльзу Марковну на вокзал. Когда сможешь написать? Ты ж понимаешь, что еще ж расклеивать, а это займет много времени.
Я задумался.
— Сегодня ночью. Завтра расклею. Ты набросай текст, я растиражирую. Люди пойдут через день. И как их направлять: толпой или по одному?
— По одному-двое, — сказал он. — Это ж зарплатой надо будет делиться!
— Пока вторую мастерскую не откроем, — ободрил его я. — Сделаем тебя директором, иномарку купим. Будешь уважаемым человеком.
Подумалось, что, если в городе воцарятся «славяне», все уважаемые люди будут под прицелом. Обложат Каналью данью или заставят бесплатно ремонтировать тачки братве. Например, Войтенко приедет со своими орлами, ребра Каналье пересчитает… Алексей терпеть не будет, и огребет, и в больницу угодит…
Мало того, «славяне» рэкетом не ограничиваются, они людей воруют, чтобы получить выкуп. Однозначно нужно ехать к Георгию. Представив это, я икнул.
А что делать? Никто мне в этом не поможет. Отец — человек ненадежный. Валютчик вряд ли имеет выход на грузинского босса, и есть шанс, что он примет сторону Олега.
Поскольку поручиться за меня некому, скорее всего, куковать мне в «Лукоморье» в заложниках, пока Георгий во всем не разберется. Я икнул второй раз. Это если меня к нему пустят, а не развернут у входа.
Если же попрошу взрослого меня подстраховать — подставлю этого человека и вовлеку в неприятности.
Твою ж налево! Ну почему — грузины, а не азербайджанцы? Я хоть Меликовых знаю.
Стремно ехать в притон, о котором ходят слухи, что там — шлюхи, бандитские сходки и подпольное казино!
Вообще не представляю, как это будет выглядеть. И я-взрослый не представлял бы, просто к нему прислушались бы, а я — желторотик.
Особенно напрягало, что мои возможные союзники — представители другого народа. А воевать мы будем против «славян», которые типа свои, но на самом деле бросают тень на весь этнос.
Воображение нарисовало деревянное здание, на стоянке — рядок «Мерседесов», на входе — бородатые мужики с автоматами, внутри — полуодетые девицы и братва всех размеров и национальностей, а за столиком у стены босс, такой типа Дон Карлеоне, с сигарой, в золотых перстнях, играет в нарды. Или — в бильярд. Или — в покер. И я такой: «Здрасьте!»
Как показала практика, вряд ли получится что-то кому-то внушить: в телохранители не берут слабых, а криминальный босс тем более не слаб…
— Так а запчасти ты привез? — спросил Каналья.
Я встрепенулся. И об этом забыл! Мокрый весь от волнения, как мышь.
— Да, вот они. — Я отвязал сумку от мопеда, хотел попросить, чтобы он отвез бабушке вино, но решил сделать это сам.
Вспомнил кое-что еще:
— Тебе Карина из продмага привет передавала. — Прочитав удивление на его лице, я добавил: — Грудастая такая, на Мерилин Монро похожая, из продмага в областном центре. Спрашивает, чего не звонишь.
Каналья задумался, махнул рукой.
— Первым делом — самолеты! — И шагнул к «Запорожцу».
Разрушая его легенду о первоочередности самолетов, с улицы раздался женский голос:
— Лешенька, ты здесь?
О-о-о, надо было видеть его лицо, словно он облажался в присутствии начальника. Мысленно улыбнувшись, я сказал, толкая мопед к выходу:
— Ладно, удачи! Поехал в Васильевку.
В гараж впорхнула молодая миловидная женщина, похожая на лисичку: глаза зеленющие, черные брови вразлет, носик вздернутый, остренький, темно-рыжие волосы волной. Вот где Алексей работает ночами!
— Я тебе чаю принесла и пирожков! — защебетала она. — Будешь?
Что ответил Каналья, я не слышал. Завел мотор и покатил к бабушке.
Вдруг в последний раз ее вижу…
Так, бредовые суицидальные мысли — прочь! Я не знаю, что будет в ресторане, вероятность, что встречусь с боссом, невелика. Единственное, что мне грозит — остаться там до выяснения обстоятельств. Потому предупрежу маму, что заночую у бабушки или Ильи — по дороге взвешу, что лучше сказать.
Акции оставлю в тайнике у бабушки и положу между ними записку, где меня искать — с датой и временем. Это будет гарантией моей безопасности, а еще такая гарантия — имя моего отца. Наверняка его знают в криминальных кругах.
Или поделиться задумкой с Ильей? Пожалуй, скажу только, что записка в тайнике у бабушки, попусту волновать его не стоит, вдруг я зря гоню волну.
По дороге пришла мысль о Сереге Барике. В чем его вина? Да ни в чем. Скорее всего, просто растрепал отцу о нашей базе, тот и заинтересовался, навел на нее «славян». От-то не знает, во что батя ввязался.
Очень не хотелось бы, чтобы пострадал он или его мать, ведь лес рубят — щепки летят.
В идеале всякими Борецкими и Войтенками должны заниматься менты. Но увы, не в этой стране и точно не в девяностых.
На серпантине было глаз выколи, и я еле полз. Васильевка тоже не освещалась, придорожные фонари работали один через десять, только лампы во дворах давали скудный свет. Машин ездило мало, и, если бы не собачий лай и редкие голоса, можно было подумать, что поселок вымер.
Бабушкин двор был обильно залит светом. Слышалось бормотание радио, звон посуды. На рев мотора выбежал Боцман, положил лапы на забор так, что казалось, его голова нанизана на доски. Радостно гавкнул — узнал меня.
К калитке вышла бабушка. Вытирая руки о передник, близоруко прищурилась и воскликнула:
— Павлик!
Я вкатил мопед в любезно распахнутую калитку, поставил возле Юркиного. Звеня бутылками, начал отвязывать сумку с вином.
— Вот, отправишь деду в Москву. Цены там на альбомном листе.
Бабушка заглянула в сумку, покрутила бутылку в руках.
— Ольгина зарплата. Подумать только, до чего мы дожили! Спиртным расплачиваются.
Выскочил Юрка, воскликнул:
— О, бухлишко! — Он сразу переключился на более интересную тему: — Прикинь, бабушка учится ездить на машине! Уже научилась трогаться и разворачиваться!
Покраснев, она проворчала и замахнулась на него типа для оплеухи:
— Вот же язык-помело! — Посмотрела на меня и добавила: — Ты голодный? Я манник испекла.
Есть не хотелось, но отказаться от еды — все равно что нанести бабушке оскорбление. К тому же меня ждало неприятное дело, и я отсрочивал момент поездки к грузинскому боссу изо всех сил. Надеялся, что найдется более безопасное решение.
