И снова захотелось бросить трубку, вернуться домой, сунуть голову под подушку и пролежать так до понедельника, а там — покраска спортзала, друзья, шутки и дурачества, все вернется на круги своя.

Мысленно я отвесил себе подзатыльник. Надо учиться быть взрослым. Но сколько взрослых на моем месте не сдрейфило бы? Да большинство просто пустило бы ситуацию на самотек: моя хата с краю, сами разберутся.

Сам влез, сам и разгребай.

— Когда? — спросил я, не узнавая собственный голос.

— Завтра днем, — ответил валютчик. — А лучше утром. Когда тебе удобно?

Так… надо подумать, что делать. Днем у меня продажа кофе с Ильей, вернусь я часов в пять вечера, куплю акции «МММ» на все заработанные деньги, а потом…

— В шесть вечера, — хрипнул я. — Меня не будет в городе, уезжаю в шесть утра.

Валютчик хмыкнул.

— Деловая колбаса. Ты же понимаешь, что дело безотлагательное.

В голове образовалась пустота. Нет, ее набили ватой, где застревали мысли, а тело словно накачали свинцом.

— Я также понимаю, что уже ввязался в это, — принялся размышлять вслух я, — и надо доводить дело до конца, в покое меня все равно никто не оставит, а товарищу… господину Войтенко нужно убедиться, что я существую и мои россказни — не лапша на уши. Так что в шесть вечера… когда? Где?

— Буду ждать тебя на рынке, на своем месте, — сказал валютчик. — Олег Вячеславович тоже, наверное, будет у себя. Там и поговорите. Все, отбой… Нет. Ты точно придешь?

— У меня есть мама, сестра и младший брат. Мне не надо, чтобы меня искали подозрительные личности и пугали их. Приду.

— Отбой. До встречи.

Фух. Сейчас начало десятого вечера… Что делать? Домой идти или — к отцу, узнавать, что собираются предпринимать менты. Даже если собираются, кто мне скажет? Отец не воспринимает меня всерьез и просто прогонит, чтобы под ногами не путался. Странно это: отец не воспринимает, зато бандит хочет поговорить. Или не бандит он — просто предприниматель, который вынужден контактировать с криминалом, чтобы выжить?

Возвращаясь домой, я себя успокаивал, что эта встреча ни к чему не обязывает, никто не будет меня заставлять стоять на стрёме, когда они учинят разборки. Будь я взрослым, порадовался бы полезному знакомству, а так… Или все-таки надо расположить Олега Войтенко к себе, чтобы потом можно было обратиться насчет хорошего места на рынке для кого-то из наших или для мамы, не все же время она будет работать на винзаводе, да и назад в поликлинику ей не хочется, тем более, там перестали платить зарплату.

Так что это даже к лучшему. Вспомнились обещания валютчика, что они меня отблагодарят. Просто трёп, вызванный желанием меня замотивировать? Или что-то в его словах есть?

Хватит думать. Завтра все станет ясно. Плохо, что и этот Войтенко не станет делиться планами. Я бы на его выставил наблюдателей у Илюхиного дома. Наверное, так они и сделают, а когда «славяне» там появятся, их накроют. Кого-то положат, кого-то возьмут живьем и выяснят, кто еще состоит в группировке и участвовал в налете на место, где проходила сходка.

Ну и я бы на месте Войтенко попытался ликвидировать главаря, у которого и связи в органах, да и сам он, как показывают его деяния, человек неглупый, но отмороженный.

Не стоит сбрасывать со счетов еще одну силу — ментов. Если не будет прямого вмешательства Славинова-младшего, подозреваю, наши правоохранители на некоторое время закроют глаза на шум, который поднимут местные группировки, потому что менты заинтересованы держать ситуацию под контролем.

Знать бы еще, кто пострадал при перестрелке, и вообще, неплохо бы быть в курсе дела, кто держит город и как поделена территория — пригодится в будущем. Тем более я теперь типа их союзник.

Придя домой, я проверил заначку с долларами — не распотрошила ли ее мама, убедился в сохранности денег и отправился на кухню. Наташка была у Андрея, Борис рисовал, мама, которая смотрела телик, направилась за мной, предложила перекусить жареной картошкой с грибами.

— Представляешь, — трещала она, глядя, как я ем, — Людмилка целых два ведра из лесу принесла! Рыжики, боровики, маслята! Вот, мне перепало немного.

— А где собирала? — сделал стойку я. — М-м-м, вкуснотище!

— Ой, она в горы ездила. Далеко.

Я вздохнул. Обожаю «тихую охоту»! С удовольствием побродил бы по лесу, помедитировал, но где уж там! Или собрать друзей, выделить под это день, например, следующую пятницу, и позволить себе отдохнуть? Наверное, так и сделаю, а то рехнуться можно.

— Спросишь маршрут? Тоже хочу с друзьями съездить.

— Ладно. Телефон теперь есть, позвоню.

Телевизор, бормочущий в соседней комнате, разразился рекламой, ненадолго стих, и заиграла заставка местных новостей, а потом сразу — крики, грохот, вой сирен. Я бросил вилку и рванул туда, потому что могли рассказывать о налете на главарей бандитских группировок.

Заинтересовавшийся Боря тоже бросил свое занятие, уставился в экран, где на фоне ночного неба полыхал на вид обычный одноэтажный дом, трещали перекрытия крыши, и будто бы огненный демон выплёвывал снопы искр. Бегали пожарные и менты, медики грузили кого-то в «скорую».

Камеру навели на развороченные металлические ворота.

— Ух ничего себе! Это у нас такое⁈ — с восторгом воскликнул Боря.

Закадровый голос вещал:

— … было совершено вооруженное нападение. Преступники скрылись в неизвестном направлении. По предварительным данным, пять убитых, шестеро раненых. На месте работает следствие.

Валютчик сказал, что трупов шесть, значит, это старая запись, и один человек скончался в больнице.

— Адрес сказали? Где это? На кого напали? — уточнил я, но брат пожал плечами.

— Прослушал. Тс-с, может, скажут.

Закадровый голос смолк, но трансляция продолжалась. Оператор попытался пройти во двор, но его не пустили менты, которые беседовали, очевидно, с выжившими. Один заметил, что его снимают, скрестил руки перед собой и, скорчив зверскую гримасу, устремился на него. Снимающий отступил и переключился на медиков, помогающим раненому. Навел камеру на мигающую проблесковыми маячками отъезжающую «скорую». На ее место приехала вторая. Пожарные начали тушение, и из дома повалил дым.

Трансляция прервалась. Ведущая с начесом, немного шепелявя, принялась радостно и бодро рассказывать:

— На следующий день еще один человек, получивший множественные огнестрельные ранения, скончался в больнице. Двое остаются в тяжелом состоянии. По предварительным сведениям, имело место выяснение отношений между бандитскими группировками, где использовалось огнестрельное оружие и ручной переносной гранатомет. Правоохранительные органы выяснили некоторые подробности, которые в интересах следствия не разглашаются. Передаю слово нашему специальному корреспонденту Ольге Ольшанской.

На экране появилась кудрявая миловидная блондиночка с зелеными глазищами, формой напоминающими кошачьи, стояла она на фоне того самого сгоревшего дома. Его шиферная крыша местами обрушилась внутрь, окна были выбиты, по стенам тянулись черные полосы от дыма, точно подводка у Пьеро.

— Добрый вечер, дорогие телезрители! С вами Ольга Ольшанская. В данный момент я нахожусь на улице Лесной, где вчера вечером произошло страшное преступление, унесшее шесть жизней. Это второе подобное преступление за прошедшую неделю. В воскресенье случился погром на центральном рынке, где тоже не обошлось без жертв. Скорее всего, действовала одна и та же группировка. Удалось выяснить, что этот дом, — она обернулась, указав рукой на пожарище, — принадлежал неоднократно судимому Василию Кулику. Давайте поговорим с соседями.

Камера изменила ракурс и вслед за микрофоном объектив направили на пожилую женщину в полосатой косынке. Поглаживая кота, она кивнула.

— Скажите, Василиса Семеновна, что тут произошло?

— Что-то… так-то Ваську и не видно, сидит, как сыч, и жены у него нет. А если встретится, то вежливый всегда, здоровается. А вчера ночью машины — вжух, вжух, вжух! Я смотрю за калитку, а там вся улица в машинах, и заграничные все, дорогущие. Думаю, день рождения у Кулика… А женщин нет! Какое же дне рождения без жен? Только мужчины на пороге курят и курят. Думаю, нечисто что-то. И точно! Ночью слышу вдруг — бабах! Ни машина не подъезжала, ничего. Ну, я упала, лежу. Котик испугался, только сегодня пришел. А там собаки эти страшные, людоеды, как свиньи. Ну, собак постреляли. А потом — вообще взрыв! Как если граната разорвалась. Потом — еще один, стрельба, крики. Через минуту все стихло, а вскоре милиция приехала.