Она меня обняла и поздравила с возвращением. Я же снова взял на руки Вику и обнял Веру. Так не хочется их отпускать!

— Бабушка Белла, а вы к нам домой сейчас? — спросила Вика.

— Конечно, цветочек наш. Только я просила называть меня Беллой. Всё же мне не 60 лет.

— Но и не 18, — съязвил Андрей Константинович.

Белла Георгиевна улыбнулась и ещё раз приобняла нас.

— Ждём вас, дети, у дома, — сказала она и повернулась к Хрекову. — Следующее застолье откладывается на месяц.

Белла развернулась и пошла к машине, аккуратно виляя бёдрами. Андрей Константинович поспешил за супругой, извиняясь на ходу.

— Кхм, дорогая, ты у меня самая лучшая. Сегодня такой день… — начал уговаривать её Хреков, но Белла не сдавалась.

Мы ещё немного постояли на бетонке, спокойно помолчав. Но тут у Веры возник вопрос.

— Подожди. Ты был в джунглях? В Африке, верно? — спросила она.

— Конечно.

— А почему ты не загорелый? И кто эти люди, которых встречают, будто с войны? — поинтересовалась Вера.

Только я открыл рот, чтобы ответить, как жена меня остановила.

— Лучше ничего не говори. Конго, так Конго. А то у меня дома корвалол закончился, — сказала Вера, и мы пошли в сторону автобуса.

Недалеко от ПАЗа стоял в тёмном пальто и меховой шапке Леонид Борисович Краснов. С нашей последней встречи он разительно постарел. Видно, что в последнее время у него было много работы.

— А вот он нам часто помогал. Каждую неделю звонил и интересовался не нужно ли нам чего, — шепнула мне Вера.

— Здравствуй, Сергей! С возвращением, — поздоровался он со мной.

— Добрый день! Спасибо вам. И за семью тоже.

— Не стоит. Результат твоей работы — лучшая благодарность.

Я кивнул, но видно было что не только поздороваться пришёл Леонид Борисович.

— Сергей, сам понимаешь, что происходит. Кое-кто хочет с тобой поговорить. Есть много работы, где ты нужен стране.

Вот умеют представители КГБ подбирать момент для подобных разговоров.

— Всегда к услугам нашей страны. Но у меня сегодня выходной, — ответил я.

Леонид Борисович молча кивнул, пожал мне руку и пошёл к машине. Все мои товарищи с близкими погрузились в автобус. А мы все медленно шли к дверям одного из ПАЗов.

Но встречи на сегодня не закончились.

— Товарищ Родин! Сергей Сергеевич! — позвал меня кто-то за спиной.

Я обернулся. Ко мне бежал парень в лётном зимнем обмундировании. Лицо знакомое, но вспомнить не получалось.

— Я Альберт Тубин. Вы меня в Осмоне готовили к отправке в Афганистан, — протянул он мне руку.

Пожав его холодную ладонь, я вспомнил кто передо мной. Его группа прибыла к нам тогда из Кубинки. Но наша работа с ним успехом не завершилась. Мне пришлось настоять на том, чтобы его не допустили к полётам. Он терял сознание в кабине на больших перегрузках.

— Привет. Вспомнил. Как у тебя дела?

— Служу. Летаю на Ан-72 в транспортном полку здесь. Командир отряда уже, — гордо сказал Алик.

— Я рад, что ты смог остаться в небе.

— А я первое время винил вас, а потом винил себя. Я в Кубинке потом опять сознание потерял и самолёт разбил. Успел катапультироваться.

— Главное, что живым остались, — сказал Вера.

— Точно. Ваш муж, девушка, уникальный человек. Надо было его сразу послушать. Теперь вот говорю вам, Сергей Сергеевич, спасибо, — крепко пожал он мне руку.

— Я сделал то, что должен был. Но мне в тот момент тоже было нелегко.

Тубин кивнул, а потом посмотрел в сторону Ан-72, который стоял недалеко от нас на стоянке.

— Мы в Абхазии были. Могу я вас чем-нибудь угостить? Фрукты, вино? — предложил Альберт.

Я посмотрел на Веру, но она отрицательно замотала головой.

— Спасибо, но не нужно. Береги себя, Альберт.

— Если что, всегда буду готов вам помочь. Удачи вам, Сергей Сергеевич! — ответил Тубин и ушёл в направлении самолёта.

Вера посмеялась и поцеловала меня в щёку.

— Вот бы это был последний на сегодня разговор на аэродроме, — сказала она.

— Уходим…

— Папа, а как же самолёт? — воскликнула Вика.

— Какой самолёт? — удивилась Вера, поправляя шапку дочери.

— Папа мне обещал из командировки самолёт, — расстроено сказала дочь.

Ситуация почти безвыходная. Вокруг куча самолётов, но ни один из них домой не унести. А смотреть на расстроенное лицо дочери у меня нет сил. Сердце кровью обливается.

Надо импровизировать. Обернувшись назад, я увидел, что Тубин ушёл недалеко. Идея пришла в голову внезапно. Я на минутку оставил семью и добежал до Алика.

Договорившись с ним, вернулся к Вере и Вике.

— Дочь, папа обещал, что привезёт. Видишь, какое дело, он старался… — начала говорить Вера, но я прервал её.

— Папа старался и перестарался дочь. Ты любишь мультики про Чебурашку?

— Да, да! — запрыгала Вика.

Вера меня начала толкать в плечо, но я ей подмигнул.

— Так вот, здесь на аэродроме тоже есть Чебурашка. С большими ушами и у него есть апельсины, — улыбнулся я.

— Да⁈ А где он? — обрадовалась дочь.

— Хочешь покажу? Пошли со мной.

Я попрощался с товарищами, и со своей семьёй пошёл к «Чебурашке». А точнее, к Ан-72, который имел в авиации такое прозвище. А уж апельсинов на борту этого самолёта было в достатке! Так что, у Вики остались незабываемые впечатления от знакомства с настоящим самолётом.

Спустя несколько дней меня вызвали в Министерство авиационной промышленности. Ожидая в приёмной, я был озадачен подобным вызовом. Ещё и после стольких моих споров с руководством.

За столом секретаря сидела уже не та рыжая красотка, что охмурила в своё время Колю Морозова. Теперь здесь работали сразу две девушки. Выглядели они скромнее и вели себя со мной более приветливо.

В приёмной помимо меня было ещё два человек, бродивших из угла в угол с папками в руках. Каждый из них нервничал и постоянно промакивал лоб от пота.

— Вот что делать? У нас же все документы были согласованы с Паклиным? — рычал один на другого.

— А я знаю⁈ Нашёл где и когда спорить. Нам сейчас всё припомнят. Говорил тебе, что надо было сразу решать эти вопросы с МиГ и Сухим.

— Решишь тут.

Похоже, что в министерствах тоже начались определённого рода процессы.

В приёмную вошёл парень в рабочем костюме, неся в руках золотистую прямоугольную табличку. Он её быстро прикрепил к двери кабинета главы министерства. Имя нового министра стало для меня неожиданным.

У одной из секретарш зазвонил телефон.

— Приглашаю, — сказала она и повесила трубку. — Сергей Сергеевич, вас ожидают. Проходите.

Я встал, поправил пиджак и пошёл к двери.

— А мы? Сколько можно ждать?

— Анатолий Ростиславович передал вам, чтобы вы зашли к нему в 17.00. Возможно, он вызовет вас раньше, — спокойно ответила секретарь двум переживающим чиновникам.

Я вошёл в кабинет и был приятно удивлён присутствующим здесь людям. Во главе стола сидел бывший генеральный конструктор КБ МиГ Белкин. По правую руку от него его коллега и главный конкурент Пётр Михайлович Самсонов.

А ещё для меня было радостно увидеть в добром здравии Федотова, Меницкого и Зайкина. Троих людей, кто очень сильно на меня повлияли в период испытательной работы. Они уже встали из-за стола и направились к двери.

— Рад видеть тебя, Сергей. С возвращением! — поприветствовал меня Федотов.

— Спасибо, Александр Васильевич. Взаимно, — ответил я.

Федотов слегка приобнял меня и вышел из кабинета.

— Не скучай здесь, Серёга. Мы уже закончили, — поздоровался со мной Меницкий и отправился следом за Федотовым.

Последним меня поприветствовал Зайкин.

— Держись. Разговор тебе предстоит серьёзный.

— И не такие выдерживал, — улыбнулся я.

Валерий Зайкин подошёл к двери и повернулся.

— Без нас справишься? — спросил он.

— Нет вопросов, — повторил я любимую фразу Валеры.

Он махнул мне рукой и захлопнул дверь за собой. Остался я в кабинете с двумя мэтрами авиационной промышленности. Белкин показал мне на стул и не сводил с меня своего прищуренного взгляда.