— Драгомир, а откуда оружие? — спросил я, помогая ему с перевязкой раны.

Вот точно поколение победителей! С раной в боку смог в лес ещё уйти и стрелял точно.

— Это со времён войны осталось. Хранил, как память.

— Правильно, а теперь сдашь в полицию. Разве закон тебе разрешает иметь оружие? — проворчала Анна.

— У меня Тито не смог забрать, а полиция и подавно, — прицокнул Драгомир.

Но на этом сюрпризы не закончились. Издалека я услышал, как нарастает до боли знакомый гул и свист. Обычно при этом звуке сердце замирает. Такое ощущение, что именно после него наступает спасение.

— Это кто? Что это? — начала кричать одна девочка, стоявшая недалеко от меня.

Её мама и отец только развели руками. Я же нашёл более подходящее название.

— Это ангелы с крыльями. Если слышишь такой звук, это к тебе летят на помощь.

Девочка кивнула, а гул двигателей и свист винтов продолжал нарастать. Через несколько секунд над поляной пронеслись два Ми-8. Чуть-чуть опоздали сербы. Хотя, может и не они.

В сотне метров от нас была большая поляна, куда и зашли на посадку два вертолёта. К нам бежали около десяти бойцов и Виталик.

— Живой? — осмотрел он меня.

— Ни царапины. Замёрз только. Там один нападавший ещё жив, — сказал я.

Виталик дал команду подчинённым доставить раненого в больницу и не спускать глаз.

— Смотрите только, чтоб не испачкал мне грузовую кабину, — крикнул бортовой техник парням вдогонку, когда они потащили на носилках раненного в вертолёт.

Мне тут же дали камуфлированную куртку, а вот в ботинках пришлось остаться «трофейных».

— Пойдём, посмотрим, — сказал Казанов.

По словам Виталика, нас недалеко увели, но людей нужно отвезти в больницу. Особенно тех, кто ранен или переохладился.

— Что заметил? — спросил Казанов, когда мы остановились у тела одного из убитых.

— Англоязычные. Однозначно наёмники. Не будет спецназ марать себя такой… работой, — ответил я.

Виталик осмотрелся по сторонам, оглядев трупы наёмников, и был удивлён. Даже он был удивлён!

— Серёжа, а ты в прошлой жизни кем был? Не знаешь? — спросил Казанов, нагнувшись над телом беззубого.

— Думаю, что лётчиком, — ответил я.

Один из подчинённых Виталика усмехнулся.

— Лётчиком с очень хорошей специальной подготовкой. Ну, или везением, — добавил он.

— Ладно. Теперь по порядку. Знакомься, Сергей Сергеевич — «солдаты удачи» из частной военной кампании «БлэкРок Интернешнл», — сказал Казанов и начал осматривать тела.

По его словам, эти парни в гуманности никогда замечены не были. Там где нужно разгореться конфликту или когда куда-то в Америке нужно вторгнуться, всегда есть «БлэкРок».

— Я их помню ещё по Гренаде 1983 года…

— Ты чего там делал? — удивился я.

— Оу, я вслух сказал, — с сарказмом сказал Казанов.

Я уже давно перестал удивляться возможностям и перипетиям жизни моего друга. А в данном случае ещё и куратора.

В карманах, конечно, ничего найти не удалось. Неглупы же эти наёмники так подставляться, нося с собой документы.

— Что думаете парни? Каков был план инсценировки? — спросил у подчинённых Виталик, вылезая из канавы, где он осмотрел тело последнего убитого.

— Схема стандартная. Переодетые бойцы в форму сербов, оружие для расстрела тоже взяли сербское. Такое на базаре не купишь, — сказал один из бойцов.

— Ещё что? — спросил Виталик.

— А вот и документы! Стопочкой и только из типографии! — радостно сказал другой боец и принёс Казанову стопку югославских паспортов.

Виталик протянул один из них мне. Зачем, не знаю, но уж очень натурально выглядел документ.

— Что скажешь, Серый? Как тебе паспорт? — спросил Виталик.

При первом просмотре, я разницы с моими «настоящими» сербскими документами не увидел.

— По мне так очень похож на настоящий.

— Правильно. Он и есть настоящий. И я тебе больше скажу, есть очень мало людей, которые бы в Сербии могли наёмникам сделать паспорта. Как и нам.

Похоже, у Виталика уже есть список подозреваемых. Вот только есть одно большое «но», которое сократит его до нескольких человек.

В разговоре наёмники говорили, что их отправили за мной. И меня должны вывезти. Как? Просто взять и свалить на машине невозможно. Если нет того, кто поможет изнутри.

— Кто знал, что я в Нова Нада?

— Я и Тадич, — произнёс Виталик, и тут же глаза у него округлились. — Вот же сволочь!

Шум воды из крана действовал на меня успокаивающе. Я согревал пальцы рук под тёплой струёй воды. Организм постепенно отходил от напряжения. Сердце уже не колотилось со страшной силой. В нос не бил запах сырости.

Бегущая вода будто расслабляющая музыка на сеансе у «мозгоправа». Никогда я не прибегал к их помощи, но психология — весьма серьёзная штука. После утренних событий я задумался о ней.

Я продолжал смывать с ладоней грязь и кровь. Не так просто отмыться от следов сегодняшней перестрелки. Как и понять психологию Предрага Тадича.

Виталик уже пару часов, как уехал в Белград, чтобы по горячим следам призвать к ответу подполковника. Но он ли предатель?

— Сергио, кушать пора. Ты скоро? — постучалась в дверь ванны хозяйка дома Анна.

— Скоро мать. Заканчиваю, — громко сказал я.

Закончив в ванной, я вышел в гостиную, где уже всё было готово к утренней трапезе. Великолепный запах жареного мяса и свежей выпечки бил в голову не хуже приклада автомата.

Несмотря на утреннюю схватку с наёмниками, гостеприимство моих друзей-сербов не сошло на нет. За столом сидели двое бойцов из отряда Виталика, которых Анна решила тоже накормить.

Ещё двое были снаружи.

— Присаживайся, Сергио! Надо покушать. Лёгкий завтрак сейчас очень нужен, — сказала Анна, выставляя на стол уже вторую тарелку с чевапами.

В понятие «лёгкий» завтрак вошли лепёшки, плескавицы, картофель в жареном и варёном виде. В качестве соусов айвар и каймак. Анна предложила ещё сделать поросёнка, но охрана попросила пока на улицу не выходить.

От фразы лёгкий завтрак один из бойцов чуть не подавился. Раненый Драгомир, сидевший во главе стола, похлопал его по спине. Да так, что парень чуть носом в тарелку с картошкой не окунулся.

— Спасибо, отец! — поблагодарил он Драгомира.

Дед в госпиталь и не собирался даже. «Доктор» из отряда Виталика осмотрел его и удивился, насколько повезло Драгомиру. А ещё отметил, что дед имеет несколько заживших пулевых ранений и до сих пор в хорошей форме.

Это и сподвигло Драгомира достать пузырёк любимой ракии и выставить на стол.

— Да будет! Ну-с, живели! — поднял он чашицу, но тут же её перехватила Анна.

— Нельзя! — пригрозила она ему скалкой.

На лице деда было большое разочарование. Но с хозяйкой он спорить не стал.

— Пойду, попробую Предрагу позвонить, — сказала Анна.

Один из охранников вопросительно посмотрел на меня. Понятно, что сейчас лучше этого не делать.

— Нечего ему звонить. Занят он, — громко сказал Драгомир.

Дед расстроенно посмотрел на Анну, а потом он же показал ей на кухню. Вижу, что дед тоже не особо стремился звонить Тадичу.

— Анна, к нему наш друг поехал. Скоро он приедет, — успокоил я Анну.

— Ладно. Кушайте.

Все хором поблагодарили бабушку и продолжили есть.

— Очень вкусно. Спасибо! — поблагодарили они стариков и вышли на улицу.

А у меня возникли вопросы к Драгомиру.

— Спрашивай, сынок. Отвечу, — тихо сказал дед, достав трубку и забивая её табаком.

— Что насчёт Тадича? Кем он вам приходится? — поинтересовался я.

— Сын моего фронтового друга. Его отец меня от смерти спас, когда мы в 1944 м под Баньицей в окружение фрицев попали. Так что, когда его не стало, мы Предрагу помогали.

— Понятно. Вы сегодня ничего странного или необычного не заметили, кроме общеизвестных нам фактов? — спросил я.

Драгомир выпустил дым и придвинул к себе ракию.