Видич довёл до Предовича порядок действий его эскадрильи, и дал команду идти готовиться. В этот момент полковник заметил и меня.

— Радонич, говорят, ты перехватил Ф-16? И успешно, — подошёл он ко мне и подал руку. — Вообще, ты отличный лётчик. Как и все твои люди…

— Полковник, спасибо, но у меня к вам вопрос. Кого вы видели над Боснией сегодня? — спросил я.

— Это оказались истребители НАТО. Как видишь, они решили нам нервы пощекотать…

— Это прощупывание. Группа демонстрационных действий. Выводите с аэродрома авиацию.

— Нам поставлена задача нанести удар в Боснии. Сам понимаешь, оставить без защиты сербов в Республике Сербской, мы не можем. Думаю, что мы быстро справимся. Подойди, я тебе покажу, куда мы будем бить, — сказал Зоран и вернулся к карте.

— Это ни к чему. Не кажется ли вам странным, что именно в день операции появилась демонстрационная группа?

Тадич напрягся и подошёл ко мне ближе.

— Невозможно. Никто не начнёт в центре Европы войну…

При этих словах между нами просыпался песок с потолка. Потом ещё раз. Карта на столе вздрогнула. В зале боевого управления все притихли, а телефонные звонки начали звучать в унисон.

Тут произошёл толчок. За ним ещё один, а потом ещё. На полу уже можно было заметить следы песка с потолка.

И вдруг всё стихло.

Зоран посмотрел по сторонам. Весь личный состав молчал. Тишину вмиг нарушил звонок по одному из телефонов. Это был телефон для связи с командованием в Белграде.

Полковник медленно подошёл к аппарату и снял трубку.

— Понял. Выполняю, — ответил Зоран и повесил трубку.

Все ждали информации от Зорана, но он медлил. А на его лице было уже и так всё понятно.

— Американцы ударили по Белграду и пригородам. Нас тоже атаковали.

Видич отложив в сторону пишущие принадлежности, взял шлем и пошёл к выходу.

— Боевая тревога, — объявил полковник.

Я направился за Зораном Видичем, ожидая от него чёткого плана действий. Хотя у меня самого не было в голове чего-то дельного. А когда не знаешь что делать, нужно действовать по инструкции.

И она предполагала дежурным экипажам полка выполнить взлёт на перехват воздушных целей. То есть, полёт в один конец.

— Радонич, это не твоя война. Не смей меня останавливать, — сказал Видич, когда я приблизился к нему.

Ещё один толчок и освещение в коридоре начало моргать. Похоже, что аэродром уже бомбят по полной программе.

— Зоран, вы ничего не сделаете сейчас. Выводите самолёты из-под удара. В бой не вступайте. Против НАТОвских истребителей вам не выстоять. С горяча принятым решением, вы уничтожите свою авиацию. А в её наличии, шанс для страны…

Полковник развернулся ко мне и попытался схватить за одежду, но я не дал ему это сделать. Резким движением прижал его к стене, чтобы он не вырвался.

Рядом никого не было, так что авторитет командира полка не пострадает.

— Братэ, пусти! — крикнул Видич.

— У тебя куча молодых. Там в воздухе десятки самолётов и крылатых ракет американцев. Они все вне зоны ваших локаторов и ракет. Ваши самолёты собъют до того момента, как вы обнаружите противника. Просто выводите в безопасный район самолёты, а мы прикроем! Дайте нам вам помочь!

Очередной толчок. Ох, и разбомбят весь аэродром американцы! Совсем не оставят авиации сербам.

— Куда выводить⁈

— Поднимай в воздух и летите в гражданские аэропорты, аэродромы подскока и рассредоточения. Куда угодно, хоть в воздухе оставайтесь! Пока идут удары крылатыми ракетами, и они выкашивают средства ПВО. Счёт идёт на минуты!

Видич тяжело задышал, но стал успокаиваться.

— А вы что будете делать? Вас всего четверо.

— Нас восемь. Мы же на самолётах, — подмигнул я и побежал на выход.

Поднявшись наверх, я осмотрелся по сторонам. Тёмная ночь переставала быть непроглядной. В районе складов горюче-смазочных материалов уже полыхало, выбрасывая в воздух огромные языки пламени.

Немногочисленные пожарные автомобили мчались туда, но что там тушит, непонятно. Ещё шесть прилётов было в район стоянки, но тут американцы отчётливо попали точно в цель по самолётам. Попали и в стоянку, где хранилась старая техника.

Техсостав постепенно начал вылезать из укрытий и готовить самолёты. Лётчики спешно занимали свои места в кабинах.

— Ниш! На Ниш летите! — рядом со мной пробежал один из военных, крича вдогонку лётчикам их аэродром назначения.

— Вршац! Ваше звено летит туда, — кричал другой группе лётчиков обогнавший меня военный в кожаной куртке.

Техсостав в ускоренном темпе снимал чехлы и вынимал предохранительные чеки. По бетонке продолжали бежать лётчики и техники.

Со всех сторон громкие крики и шум двигателей. И всё это действо происходит под вой сирены о ракетном нападении.

Но самая страшная картина — пылающий Белград. Отчётливо видно огромное зарево над столицей Сербии. Ощущение, будто наблюдаешь за пульсирующим сердцем, настолько яркая, невообразимая и ужасная картина.

Представить, куда попали крылатые ракеты и сколько ещё таких прилётов будет сегодня, невозможно.

Через пару минут командирский УАЗ подвёз меня к укрытию наших МиГ-29. У самого входа в подземный ангар меня ждали Вася, Рустам и Пётр Аркадьевич. Судя по серьёзности их лиц, они уже готовы слушать указания.

— Сергеич, какой план? Не думай, что я зассал, но хотелось бы быть уверенным, что доживу до амнистии. Ты обещал, — сказал Василий.

— Доживёшь, если будешь слушать меня. Задача — сбивать. Методично и скрытно.

— Ракеты будем сбивать? — спросил Пётр Аркадьевич.

Я бы хотел сказать, что «да». Но не в наших силах отразить весь налёт. Тем более ночью и без хорошего целеуказания, это маловероятно сделать.

— Надо дать возможность Сербам вывести авиацию из-под удара. Взлетаем и перекрываем пространство вдоль границы с Боснией. И готовимся встретиться с американцами.

Все переглянулись между собой, а Рустам вопросительно посмотрел на меня.

— Они же только бьют крылатыми ракетами, — заметил Токаев.

Я достал из внутреннего кармана карту, чтобы показать район нашего дежурства в воздухе.

— Вот граница с Боснией и крупный город Тузла. Предполагаю, что наносят удары с этого направления. Значит, перекрываем границу и не даём войти самолётам тактической авиации. Наши ракеты позволяют бить на 100 километров.

— А их? — уточнил Пётр Аркадьевич, но вопрос был скорее с укором.

— И их тоже. Попытаются выполнять пуски, так что не забывайте про «Оберег», — напомнил я про комплекс постановки помех на МиГ-29.

Вася хлопнул в ладоши, но тут же призадумался. Взяв у меня карту, он сделал «умный» вид, что изучает её.

— Эт самое… а не проще затянуть «матрасников» к нам на территорию? Пущай их ПВО пощёлкает.

— Предполагаю, что приграничное ПВО уже выведено из строя, — развенчал я веру Василия в помощь с земли. — И кстати, ты со мной в паре полетишь.

Аркадьевич вполне уже вошёл в форму и может быть ведущим в паре. Тем более, сегодня погонялся за Ф-16.

В очень быстром темпе наши МиГ-29 были подготовлены к вылету. Также быстро их выкатили на площадку для запуска перед хранилищем. В это время сербы уже начали выруливать со своих мест на стоянке. Первые самолёты поднялись в воздух и заняли курс на аэродромы рассредоточения.

Пока я запускал двигатели, слышал кого и куда перенаправляют. В воздухе полная неразбериха. То высоты не те, то курс в другом направлении дают. Самым сложным было вообще найти аэродром для посадки.

— В Приштину нельзя! Разворот на обратный и следуйте в направлении Вршаца!

Этот аэродром находился недалеко от границы с Румынией. Видимо командование посчитало, что ударов по нему не будет, и можно выводить самолёты туда.

— Подгорица под ударом! Разворот на Ниш! — подсказывал руководитель полётами экипажам в воздухе.

Удивительно, что Ниш ещё открыт. Там военная база сербов и вполне НАТОвцы могут по ней ударить.