В глаза мне также бросился и авианосец «Теодор Рузвельт». И почему-то я уверен, что на нём находятся наши главные оппоненты.

В классе было тихо. Все молчали и старались не шевелиться. Казалось, что можно посчитать пульс сидящего за соседним столом Рустама. Он внимательно смотрел на карту, водя по ней пальцем и показывая ладонью манёвры самолёта.

Вдовин, как и час назад в классе, шелестел листами писем от жены и дочери. Я несколько раз обращал на него внимание. Всё такой же невозмутимый и серьёзный.

Лучше всех ожидание команды на вылет переносил Вася Долгов. Парнишка спал, периодически переворачиваясь на скрипучей кровати.

— Домой приеду и в Крым, — шепнул мне Виталик, который дремал, опираясь спиной на стенку.

— Да, ты рассказывал. Вопрос можно, а то вдруг не успею спросить? — поинтересовался я.

— Сегодня можно всё.

— Как у тебя получается всё доставать? Нет, я конечно рад, но мне интересна твоя технология, — улыбнулся я.

Сначала я очень хотел задать другой, но не менее важный вопрос. Возможно, он самый главный из тех, что могли бы быть в этой командировке. Но пока что решил повременить. Не хотелось бы заставлять Виталика в очередной раз врать.

— У меня были хорошие учителя. Корифеи советской разведки, аксакалы КГБ. Люди, которые на деле доказывали верность присяге и стране. И платили за это всегда самую высокую цену. К сожалению, не каждого можно было даже доставить на Родину.

— Эту дань мы все платим, Виталик. Война и смерть, они как младшая и старшая сёстры. Следуют рядом и не отпускают, — ответил я.

— Но согласись, иногда уже и «платить нечем», а с тебя ещё требуют, — улыбнулся Казанов.

Он посмотрел на часы и продолжил дремать.

— Иваныч, ну раз у нас вечер откровений, можно и мне вопрос, — тихо спросил с кровати Вася.

— Только сегодня и только для вас, товарищ Долгов.

Вася поднялся с кровати и стал обувать ботинки.

— Вы сами уверены в успехе нашей работы? — спросил он Виталика.

Вопрос прозвучал серьёзно. Сам Виталик даже отодвинулся от стены и широко открыл глаза.

— Я всегда уверен в тех людях, с кем работаю. В противном случае, я их к себе не подпускаю, — ответил Казанов, но этот ответ Васю не устроил.

— Вы меня неправильно поняли, Иваныч. Я говорю обо всей работе. Сергеич просто не хочет, чтобы вы врали. Но он тоже сомневается.

Какой-то экстрасенс прям Вася! Минуту назад я только подумал над подобным вопросом, и вот уже Долгов задаёт его сам.

Рустам и Пётр Аркадьевич оторвались от своих дел. Виталик же задумался и посмотрел на всех. Все были в ожидании честного ответа от нашего куратора.

— Моя часть сделки будет выполнена. Независимо от того, что с вами случится. Вы трое получите амнистию, а Сергей уедет домой. Ваши семьи под надёжной защитой. Но… не в моих силах выполнить обещание для Сербии.

В разговоре возникла пауза. Почему-то я чувствую себя в очередной раз обманутым.

— Ночной гость врал? — спросил я.

— Сильно обнадёжил. Он то не всесилен.

— Жаль. Считал его человеком слова и чести, — выдохнул я.

Не самая лучшая мотивация перед боевым вылетом. Но не нужно спешить хоронить все начинания. Пускай надежда слаба, но она умирает последней.

— Делаем, что должны и будь что будет, командир? — спросил Пётр Аркадьевич.

— Так и есть, — улыбнулся я.

Но последнее слово должно было остаться за Васей.

— Иваныч, ну раз ты в Союзе всё можешь организовать, есть предложение. Я готов в армии не служить, а взять на себя руководство колхозом. Ну там коровы, свинки, теплицы, доярки с сиськами…

— Обойдёшься. Ещё минимальный срок не выслужил, — прервал его Виталик и вновь посмотрел на часы. — Мне пора.

Казанов встал и начал экипироваться. Тёплая куртка. Поверх разгрузка с большим боекомплектом. Он быстро проверил медикаменты и надел на голову чёрную шапку.

— Жду вас на земле, — протянул он мне руку и крепко её пожал.

Через несколько секунд Казанов покинул класс. Теперь и я стал контролировать время. Не прошло и пяти минут, как в кабинет заглянул Синиша Предович в лётной экипировке.

— Радонич, готовность 30 минут. Время пошло.

— Выдвигаюсь, — ответил я и сам стал надевать на себя снаряжение.

— Эм… выдвигаюсь? — переспросил Рустам, который потянулся к защитному шлему, но я его остановил.

Мои подчинённые смотрели с широко открытыми глазами. Как я и обещал генералу Радичу, до самого начала перелёта сохранил в секрете изменения в плане.

Комбинезон с морской символикой застегнул поплотнее, а противоперегрузочный костюм надел поверх.

— Сергеич, в чём дело? — спросил Вася.

— Всё просто мужики. Генерал не врал, когда говорил, что в Боснии лазейка. Пехота сербов, а также МиГ-21е «прорубят» вам коридор. Прикрытие у АВАКСа на этом направлении минимальное. Сбить Е-3 у вас будет больше шансов.

— А ты, командир? Пойдёшь в рейд на морскую группировку НАТОвцев? — поинтересовался Вдовин.

— Оттянем на себя как можно больше самолётов. Сыграем на американской жажде реванша и лёгкой добыче. Они ждут четыре МиГ-29. Вот мы им их и дадим. А основная группа ваша. Если повезёт, и мы тоже прорвёмся и собьём АВАКС.

Я закончил одеваться и подошёл ближе к однополчанам.

— Это большой риск. Тем более что за тобой будут охотиться все экипажи в районе пролива Отранто, — заволновался Вася.

— Пока они поймут, что с направлением главного удара ошиблись, вы сделаете дело. Рубежи пусков пересчитаны. Получите за час до вылета. Встретимся утром либо здесь, либо на другом аэродроме.

Я пожал каждому руку, надел шапку и пошёл на выход.

— Хорошей работы, командир! — громко сказал мне перед выходом Вдовин.

Я махнул парням и вышел из кабинета. На стоянке мы с сербами обсудили, как будем добираться до аэродрома Ниш. Приняли решение идти на предельно малой высоте, чтобы как можно сложнее было нас обнаружить.

МиГ-21 из нашей группы уже рассредоточились по аэродромам. Оставалось только нам перелететь. Солнце уже село, а мелкий снег уже успели убрать с полосы и рулёжек. Мои сербские коллеги выглядели собранными, за исключением одного.

Это был парень в звании лейтенанта. Как он попал в нашу группу, ума не приложу. Я отвёл в сторону Предовича и спросил его за молодого человека.

— Радонич, а ты думаешь у меня конвейер пилотов? Из всех живых, лейтенант единственный, кто летал на МиГ-29.

— Сколько летал? Вывозную программу и всё? — спросил я.

Синиша покачал головой. Как мне кажется, я слегка ошибся в профессиональной подготовке лейтенанта.

— Он уже летал на разведку и сопровождение. Даже ракеты по самолётам пускал. У меня всё равно нет других пилотов.

На лице парня читалась нервозность и страх. Пускай он и выполнял боевые вылеты, но в групповом воздушном бою парень явно не участвовал. Думаю, что и в одиночном тоже.

Я подошёл к нему ближе, чтобы хоть немного поддержать. Однако он сам первый начал разговор.

— Командир Радонич, лейтенант Велинкович. Я полностью готов вас прикрывать. Если нужно, то и…

— Тише! Вот тут осторожно, — прервал я его. — Главное, чтобы в полёте ты всегда сохранял холодную голову, светлый ум и крепкий желудок. Тогда и все перегрузки будут тебе нипочём.

Лейтенант улыбнулся. Надеюсь, у меня получилось его слегка подбодрить. Предович проконтролировал время. Оставалась пара минут, прежде чем нам предстоит занять места в кабинах. И тут к нам в очередной раз приехал большой гость.

У самолётов остановился японский внедорожник. Его также сопровождали пара машин с охраной. С переднего кресла вылез генерал Радич. В полной лётной экипировке!

— Вольно, товарищи! — дал он команду, когда все выровнялись при виде генерал-полковника.

— Товарищ…

— Не надо Предович докладов. Сегодня я буду ведомым моего друга Радонича. Обезболивающее будет ещё долго действовать, так что сегодня я готов лететь с вами. Надеюсь, в моём опыте нет сомнений? — спросил у Синиши Боян Радич.