И Марфа с готовностью убегает, пожелав мне “спокойной ночи”.

Но я знаю, что ночь спокойной у меня точно не будет!

Быстренько съедаю ужин, выпиваю чай, а пироги забираю с собой, пряча в узелок.

В нетерпении жду, когда дворец уснёт. От тревоги потеют ладошки, а сердце ухает в груди. Мне страшно - я не знаю, что меня ждёт, но я точно знаю, что в Хакане я остаться не могу!

Игнат... да, бежать с ним было бы легче и проще, но и этого я не могу! Он мне ни брат, ни муж, ни родственник. И он заслуживает жить спокойной жизнью, а не скитаться где попало из-за глупой влюблённой девчонки. У Игната в Хакане работа, домик, оставленный от родителей, он обязательно встретит порядочную девушку и создаст семью. А я лишь обуза...

До ночи хожу взад-вперёд по комнате, а когда луна поднимается высоко над горизонтом, я беру свой узелок и выныриваю в коридор. Благо я всё ещё живу в гостевом крыле, и стражников здесь совсем ничего. Из дворца мне удаётся выйти незамеченной. Пробираюсь к конюшням, но вынуждена спрятаться - в денниках возится конюх, проверяя, как мальчишки-подручные заперли двери.

Наконец, он покидает конюшни и следует ко дворцу. А когда за ним закрываются двери, я захожу в загоны. На ощупь следую к первому деннику, чтобы взять лошадь - не пешком же мне бежать из Хакана! И когда уже открываю засов, слышу тихое, но настойчивое ржание. И я узнаю его...

- Снежечка, - шепчу, подходя к деннику своей подружки. - Прости меня, я давно тебя не навещала.

Снежка недовольно фыркает за стеной. Отодвигаю засов и захожу в тёмный загон, освещаемый лишь светом луны. Лошадь тут же оказывается рядом и тычется мордой мне в грудь. На глазах невольно наворачиваются слёзы. Обнимаю животное за шею, утыкаясь носом в тёплую бархатистую кожу.

- Прости меня, Снежечка, но я должна уйти. Мне нет больше здесь места.

Лошадь фырчит и толкает меня в сторону двери. Мне кажется, что она прогоняет меня, обидевшись, что я её бросаю, но Снежка идёт за мной.

- Нет, нет, миленькая! Я с собой тебя не могу взять! - шепчу, пытаясь вернуть лошадь обратно в загон. Но она упирается. - Игнат ведь расстроится, узнав о твоей пропаже!

- Я думаю, он будет не против, если ты заберёшь Снежку, - раздаётся голос за спиной.

Вздрагиваю от испуга и разворачиваюсь. В дверях стоит Румяна.

- Ты ведь уходишь, да? - тихо спрашивает княжна, хлюпая носом.

- Простите, Ваша светлость, но я не могу остаться в Хакане.

- И куда ты пойдёшь?

Жму плечами... я и сама пока не решила.

- Поезжай в Ярград, там всем рады. И Снежку возьми, здесь ей всё равно тоскливо, - Румяна шагает ко мне и вкладывает в руки внушительный мешочек. - Всё, что у меня есть. Здесь немного совсем, но колье и серьги весьма дорогие, сможешь сдать ювелиру. Если вопросы станет задавать, скажи, что получила в подарок от княжны сенанской Аниты, о её щедрости наслышаны во всех уголках Белых вод.

- Я не могу это взять, Ваша светлость, - бормочу, чувствуя, как щеки заливает краска.

- Не смей отказываться! - хмурится княжна, топая ножкой. - Уверена, что ты ничего не взяла из того, что подарил тебе Чеслав. А на жалование служанки не разживёшься.

Не взяла, хоть и подобные мысли посещали меня. Хотелось сжечь свою гордость и забрать драгоценности с собой. Но я не могла. И дело здесь было не только в желании уйти с высоко поднятой головой (если так можно сказать о моём побеге), но и в элементарной безопасности - на всех украшениях красовалось клеймо княжеского ювелира.

- Благодарю Вас, Ваша светлость!

Румяна подаётся вперёд и крепко обнимает меня.

- Прости меня и мою семью! Мне очень жаль, что так всё вышло! Надеюсь, у тебя всё сложится, и ты будешь счастлива, - искренне говорит Румяна. Быстро целует меня в щеку, разворачивается и убегает.

Еле сдерживая слёзы, прячу мешочек за пояс и достаю седло. Наездница из меня никудышная, но пару раз я наблюдала, как Игнат седлал лошадей. Снежка стоит смирно, даже когда я, кряхтя, словно старушка, неумело залезаю, садясь верхом. И только тогда лошадь дёргается и, почуяв свободу, несётся вперёд. А я, вцепившись в поводья, молюсь всем богиням сразу.

Снежка ловко огибает загоны и скачет по садовым тропинкам куда-то вглубь сада. Пытаюсь её остановить, притормозить, уговариваю, дёргаю поводья, отдаю приказы звуками, но лошадь не слушает свою глупую наездницу. Ловко перепрыгнув через насаждения цветов, ныряет в заросли. Испугано закрываю лицо рукой, а когда отвожу, вижу, что мы миновали княжеский сад и скачем по узкой городской дороге прочь от дворца. Убедившись, что мой узелок с пожитками на месте, ласково глажу лошадь по загривку, благодаря её за помощь. Снежка тихо ржёт и продолжает петлять по переулкам, словно только и делает, что сбегает из дворца. Я же постоянно прислушиваюсь к звукам, боясь, что за мной уже послали погоню. Но на ночных улицах стоит тишина.

А когда мы выезжаем за пределы города, я наконец спокойно выдыхаю.

- Ну что, Снежечка, послушаемся Румяну?! Поедем с тобой в Ярград!

До столицы Беловодья мы со Снежкой добираемся только к следующему вечеру. Почти двое суток пути измотали и меня, и мою лошадь, так, что обе еле ноги передвигаем. Останавливались мы лишь несколько раз: передохнуть и поесть. Снежка вела себя покорно и не протестовала, когда я, дав ей отдохнуть совсем недолго, быстро собиралась в дорогу, боясь погони. И вот, наконец, показались стены Ярграда.

Войдя в город, я повернула в сторону, не рискуя двигаться по центральной улице. Несмотря на довольно позднее время в столице Белых вод кипела жизнь. И хоть простую девку из Хакана здесь никто не знал, я продолжала прятать лицо за широким капюшоном плаща.

Постоялый двор возник на моём пути весьма неожиданно. А ещё большей неожиданностью стало то, что он соседствовал со святилищем. Сомнения царапнули душу, но оставаться ночью на улице опасно, и я, оставив Снежку у порога, ступила внутрь дома.

В большой первой комнате было очень уютно и чисто: светлые ровные стены, белоснежные кружевные занавески на окошках, большой разноцветный ковёр на полу и даже цветы в сплетённых из лозы кадушках. На звон дверного колокольчика из соседней комнаты вышла пухленькая румяная женщина.

- Здравствуйте, хозяйка! - приветствую её, слегка склоняя голову в почтении.

- Здрава будь! - улыбается женщина и быстренько окидывает меня взглядом. - На постой желаешь?

- Если можно...

- Отчего ж нельзя! Проходи.

- У меня там лошадь.

- Ванька! - кричит женщина вглубь дома. - Ну-ка сходи лошадку устрой на ночлег!

Из комнаты выскакивает вихрастый мальчишка лет десяти и с готовностью мчится на улицу.

- Не волнуйся, он её и накормит, и напоит. Очень уж он животных любит! - улыбается женщина. - А ты проходи давай. Я Клавдия.

- Фота, - выдаю, глазом не моргнув. - Фотиния.

- Проходи, Фотиния. Домик у нас небольшой, но парочка комнат всегда пустуют для гостей Ярграда. Ты голодна наверняка с дороги?

- Вовсе нет, благодарю, - качаю головой, хотя желудок тут же требовательно урчит, учуяв вкусные запахи, витающие в воздухе. И Клавдия прекрасно слышит его жалобные завывания.

- Давай-ка, сполосни руки в рукомойнике да садись и поешь со мной. А то муж мой на службе допоздна, дети поели уже, а мне одной скучно трапезничать.

Послушно мою руки и прохожу к столу, стоящему в углу большой кухни. Хозяйка выставляет варёный картофель, квашенную капусту, маринованные овощи и свежеиспечённый хлеб. Еда простая, но такая ароматная и аппетитная, что я без зазрения совести хватаюсь за ложку. Клавдия наливает мне большую кружку взвара и садится напротив.

- Ты в Ярград в гости приехала? Или навсегда? - интересуется она, внимательно оглядывая меня.

И я рассказываю ей историю, которую тщательно продумала по дороге. Я Фотиния из княжества Сенан, работала на кухне при дворе князя Ярослава, а когда мне исполнилось восемнадцать (хотя это случится только завтра), решила перебраться в Ярград. В Сенане у меня никого не осталось, вечно служить кухонной девкой я не хотела, вот и перебралась в столицу.