- Прекращай! Пошли, покажу тебе нужник. Да, и за волком своим сам будешь убирать!

Свят согласно кивает и, опираясь на палку, поднимается. Вполне уверенно ковыляет за мной. Помогаю ему одеться и провожаю до отхожего места.

А когда он самостоятельно возвращается, я уже успеваю намесить в миску еды для Дружка и отнести в комнату. Волчок с сомнением осматривает подношение, но послушно принимается за еду. А я иду накрыть на стол для себя и своего двуногого (или на данный момент полтораногого?!) непрошенного гостя.

Святослав снимает сапоги и аккуратно ставит их у порога, стаскивает куртку и ковыляет к умывальнику. С удивлением наблюдаю, как он ловко двигается по неизведанному помещению, моет руки, не намочив рукавов, и подходит к столу. Выдвигает табурет и садится.

- Мне много не нужно, хлеба немного, да воды, а если можно чаю горячего, студёно на улице, - виновато улыбается Свят.

Встряхиваю голову, понимая, что застыла столбом и слежу за парнем.

- Что, и пирога не отведаешь?! - язвительно замечаю, махнув рукой над блюдом румяных сдобных пирожков.

Святослав раздувает ноздри, вдыхая аромат выпечки.

- Не хочу Вас заботить, - бормочет.

С удовольствием наблюдаю, как он сглатывает слюну. Пододвигаю к нему блюдо и большую кружку с чаем.

- Ешь и не выпендривайся! Лучше будешь питаться, быстрее покинешь мой дом. И хватит уже скакать с “вы” на “ты”. Определись уж, будь добр, не нервируй бабушку.

И, кивнув, он ест, с таким наслаждением, что даже жмурится от удовольствия, словно большой кот. А я внезапно для себя чувствую какое-то приятное щемящее чувство, будто мне нравится присутствие этого парня в моем доме.

Но мне же не нравится... правда же?!

Несмотря на внутреннее недовольство потревоженным покоем, я как-то чересчур быстро привыкаю к своим неожиданным и непрошенным гостям.

Свят не доставляет мне никаких неудобств: он не капризничает, не требует какого-то особого ухода, всё делает самостоятельно, даже ногу перевязывает себе сам (и, пожалуй, у него это выходит даже лучше, чем у меня). Рана его заживает быстро, и уже через неделю он демонстративно сжигает свою палку в печке.

Мы практически не общаемся - не так-то уж просто строить из себя старуху, поэтому я предпочитаю отмалчиваться, а он и не настырничает. Только вот готовить приходится в два раза больше (но этим меня уж точно не напугать, опыт у меня внушительный).

О волке я беспокоюсь куда сильнее. Ради него в очередной раз выбираюсь на рынок: закупаю побольше творога, рыбы, мясных костей. Аппетит у волчонка хороший, но вот на лапы он так и не встаёт. Я же перерыла практически все книги, что были в домике, однако ничего подобного не нашла. Приходится действовать по наитию: вкусно и сытно кормить и массировать лапы. Конечно же Свята я тоже научила делать массаж, и он с энтузиазмом принялся за заботу о друге.

И по истечении нескольких недель наши совместные хлопоты дают результат - Дружок впервые выходит в общую комнату.

Идёт он медленно, лапы дрожат, словно у новорожденного оленёнка, но волчок ступает шаг за шагом. Святослав, невероятным образом уловив движение, срывается со стула, бросив чистку репки, присаживается и обнимает своего друга.

- Дружок! Дружочек мой! - шепчет он, целуя волка в морду. А тот, будто верный пёс, облизывает языком его щёки. Я же стою в стороне и смотрю на сие действо с умилением. Вот только внутри вместо радости зарождается какое-то противное чувство разочарования.

“Что опять тебе не так?!” - ругаю про себя. - “Счастлива должна быть, что наконец-то избавишься от обузы!”

К тому же весна уже на пороге, а значит - мне пора покидать своё убежище и возвращаться в Ярград, чтобы начать новую жизнь. Авось слухи про дурную девку, сбежавшую от княжича, поутихли.

Но мысленные убеждения не работают. А когда Свят поднимается на ноги, шагает ко мне и обнимает - окончательно теряюсь.

Пару мгновений стою в его крепких, но нежных объятиях, ощущая через рубаху тепло сильного мужского тела, лёгкий запах травяного мыла, что сама сварила.

- Спасибо! - шепчет Свят, опаляя горячим дыханием моё ухо.

Краска заливает мне щёки, становится душно, что дышать трудно, и я отталкиваю парня от себя.

- Совсем дурной что ль?! - хриплым голосом вопрошаю.

- Прости, бабушка, не сдержался! - Святослав широко улыбается, прикладывает ладонь к сердцу и низко, в пояс кланяется. - Благодарю тебя от всей души! Проси, что пожелаешь, всё, что угодно для тебя готов сделать!

- Опять словами разбрасываешься, глупый мальчишка!

- Это не слова, - мотает головой Свят, - правду говорю. Проси, что хочешь.

- А если потребую, чтобы ты на веки остался в старой избушке в Бесконечном лесу со мной? - сама не понимаю, что говорю, слова потоком льются изо рта.

Но парень ни на секунду не теряется.

- Значит останусь, - уверенно говорит он.

И не слышу в его словах вранья.

- Так и есть, дурень! - качаю головой. - Неужто тебя никто дома не ждёт?!

За время, проведённое вместе, я так и не решилась расспросить Святослава о его жизни, о семье, о слепоте, но сейчас был просто идеальный момент.

Услышав вопрос, Свят пожимает плечами и опускается на табурет.

- Может и ждут... - отстранённо произносит он.

- Родители волнуются поди, или невеста... - на последнем слове ощущаю странный укол в сердце. И чего я так распереживалась? Какое мне дело - есть у него невеста?!

Парень усмехается.

- Невеста... скажешь тоже! Кому сдался такой убогий, как я?!

“Никакой ты не убогий!” - хочется вскрикнуть, но вовремя затыкаю нахлынувший порыв. Не хватало ещё начать жалеть его!

- А родители мои уже в царстве Маргариты, - продолжает говорить Свят, не замечая моих мысленных метаний. - Сначала отец ушёл, а следом и матушка, уж больно она любила, что не смогла жить без него.

- Так ты из-за этого ослеп?!

- С чего ты это взяла? - улыбается парень.

Невольно пожимаю плечами.

- Ты слеп не от рождения, это видно по твоей живой мимике. Ты чисто говоришь, значит грамоте учился. Получается слепота пришла в осознанном возрасте. Глаза не повреждены, значит это не травма. Остаётся только болезнь.

- Верно рассуждаешь. Родился я здоровым и крепким ребёнком, грамоте обучался и военному мастерству. А потом мор пришёл. Переболел я сильно, выжил, но с тех пор стал зрение терять. Год за годом.... Сначала видел, как в тумане, потом краски совсем пропали. А в одно утро проснулся, открыл глаза - а мир, словно во тьме утонул. Только это не мир утонул, а я, - выдыхает парень.

Его красивое лицо искажает гримаса боли. Поджимаю губы, боясь разреветься от жалости к нему. Хотя, он же всё равно не увидит моих слёз. И лица моего не увидит. Для него я навсегда останусь лесной ворчливой старухой.

- Там в сенцах кости ещё остались, покорми Дружка да на улицу его выведи, сегодня солнышко пригревает, пусть воздухом свежим подышит! - выдыхаю, а сама разворачиваюсь и убегаю в свою комнатку, где даю волю слезам.

Свят в очередной раз слушается меня - слышу стук двери и удаляющийся голос парня, он что-то ласково говорит Дружку. И от его тона мне становится ещё тоскливее.

- Где же ваша милость?! - шепчу, уткнувшись носом в колени. - Почему хороший человек страдает?! За что же вы с ним так поступаете? Почему лишили его счастья видеть мир?

Я искренне верю, что Святослав хороший, каким-то невиданным образом чувствую это. И от этого только горше осознавать, что мир совсем не справедлив.

Но богини не отвечают на мои вопросы. Только спящий на самом верху большого шкафа Буян, внезапно “каркает” и слетает, пикируя на кровать. Мой сокол повзрослел и вымахал в здоровую птичку, размах крыльев впечатляет, и я уже не удивляюсь, что он постоянно что-то да задевает. Как и сейчас - с верхней полки слетает книжка и глухо ударяется о пол. Встаю с кровати и поднимаю небольшой томик. По обложке сразу же узнаю книгу, которую так и ни разу не осмелилась взять в руки.