Устало опускаюсь на табурет.

- Простите меня, богини милостивые. Знаю, что не по чести мне пребывать в этом благословенном доме, грешна я перед вами, но прошу смилостивиться над глупой человечкой и позволить остаться - идти мне некуда...

Богини мне, конечно же, снова не ответили, но грома и молний я не дождалась, поэтому, со спокойной душой стала обустраиваться на ночлег. Снежку решила завести в сенцы - оставлять подругу на улице было опасно. Кобыла упиралась и никак не хотела ступать в дом, но я убедила её, приманив оставшимися в узелке яблочками. Дверь заперла на засов, подперев её ещё и табуретом для надежности. Сама же улеглась в комнате на кровать, укрывшись несколькими одеялами с головой и мигом провалилась в сон.

Ночь выдалась спокойной. Я несколько раз просыпалась, пугливо прислушиваясь к звукам в доме и на улице, но кругом стояла благодатная тишина, лишь Снежка сопела в своём импровизированном стойле, да где-то далеко ухала сова.

Когда рассвело, я вывела лошадь на полянку и первым же делом убрала за ней в сенцах. Сама села у окошка, жуя кусок калача и бездумно глядя вдаль. В домике висела звенящая тишина, и это было так необычно. В княжеском доме всегда было шумно и весело, и я привыкла жить в этой вечной суете. А теперь...

- Привыкай, глупая Еська, это твоя новая жизнь!

Конечно, оставаться навеки в лесном домике я не собиралась, да и глупо это было бы! Но возвращаться в Ярград я пока опасалась: был ли это страх, или же чувство вины и стыда перед ворожеями, что я посмела не поверить их словам - я не могла понять. Просто знала, что мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать. Да и пусть все забудут про наивную дворовую девку, решившую, что она может стать княгиней и ворожеей!

Поднимаюсь на ноги и встряхиваюсь, отгоняя мысли - рассиживаться некогда! Первым делом оглядываю дом: на удивление здесь есть и хорошо сохранившаяся посуда, и вполне сносные вещи. Конечно, нужно убраться, просушить перины, постирать бельё, почистить печь, да и раздобыть что-то съестное.

Прикинув в голове список дел, иду на осмотр двора. В придворных постройках не обнаруживаю ничего полезного, лишь старые инструменты. Мотыга поржавела, вилы без двух зубьев, зато коса вполне сносная - нужно бы заготовить Снежке сена, пока не начались дожди. А вот сарай несказанно радует меня: он крепкий и добротный - моей подруге здесь будет вполне комфортно. Банька тоже сохранилась неплохо, хоть печка немного покосилась, да трубу неплохо бы подлатать. Но здесь обнаруживаю несказанное богатство: три целёхоньких ведра, большую кадушку, два корыта, топор и целую поленницу дров. Поэтому вопрос: чем заняться впервой - отпадает сам собой. Закидываю дровишки в печку и поджигаю огнивом. И пока яркие огоньки пламени пляшут на сухом дереве, я тороплюсь натаскать воды из ручья.

А моя подруга уже вовсю хозяйничает во дворе - обнаружив за домом небольшой садик, Снежка обрывает нетронутые никем наливные яблочки и довольно причмокивает от удовольствия.

- Ну хоть кто-то счастлив! - бормочу, улыбаясь.

Быстренько собираю яблоки с нижних веток, пока Снежка не успела стянуть их все. За яблоньками нахожу густые заросли одичавшей малины: ягод здесь уже нет, зато листья прекрасно сгодятся на чай. А пару густых кустиков мяты так и вовсе стали для меня подарком судьбы.

Вода в бане уже нагрелась, поэтому я торопливо вытащила весь тонкий текстиль, сняла все шторки и быстренько простирала их. Развесив всё на стареньких, но довольно крепких натянутых верёвках за домом, принялась за одеяла и перины. Стирать конечно же я их не стала - хорошо выбила от пыли и оставила сушиться на заборе на солнышке. А сама взялась за тряпку.

На улице начало темнеть, когда я домывала крыльцо. Меня настолько захватила уборка, что я чувствовала невероятное удовлетворение и вдохновение. И только, когда пила на кухне чай из мяты и листьев малины с калачом, поняла, как сильно я устала. Но расслабляться было рано.

И в новом дне я снова принялась за уборку: перемыла всю посуду, помыла окна и развесила чистые занавески. Дом сиял чистотой, также, как и мои запасы еды. Купленные у Клавдии калачи закончились, а яблоками и чаем сыт не будешь.

Взяв потрёпанную корзинку, я решилась выйти за пределы полянки. Далеко от домика отходить не решилась, обследовала лес поблизости. Находки были неутешительны: дюжина грибов, несколько кореньев, десяток луковок дикого лука и заросли одуванчика, листья которого были грубы, но всё ещё пригодны в пищу.

Разложив на столе продукты, только вздохнула - долго этим сыт не будешь. На пару дней сварить похлёбку вполне хватит, но вот как жить дальше?! А на дворе осень - ни на какие щедрые дары леса рассчитывать не приходится.

Мне нужно в город! Вот только как мне остаться незамеченной?! Как слиться с толпой и стать неузнаваемой, чтобы не вздрагивать от каждого прохожего, взглянувшего на меня?

Решение приходит весьма внезапно, когда мою испачкавшиеся от кореньев руки.

Схватив корзинку, бегу обратно в лес, где видела несколько кустов ночь-травы. Рву их, не жалея, а вернувшись, тороплюсь в баню. Наливаю горячей воды в корыто, закидываю стебли, тщательно помяв их в руках - надеюсь, всё получится. А пока моё спасение настаивается, беру в руки нож.

Тяжело вздыхаю - это даётся мне очень нелегко. Пара взмахов и половина моей косы безжизненно падает на пол. Остатки белокурых волос рассыпаются по плечам. Голове становится легче, а вот на сердце тяжело, я так любила свою косу! И Чеслав всегда говорил....

- Нет-нет-нет! Даже не смей вспоминать о нём! - кричу самой себе, с силой сжимая глаза, чтобы остановить невольные слёзы.

Некогда мне лелеять свою боль, а думать о предателе так и вовсе!

Наливаю настой в корыто и наклоняю голову, опуская волосы в жидкость. Тщательно промываю, снова и снова....

Когда волосы высыхают, расчёсываю их гребнем. Решившись, подхожу к зеркалу.

Из зеркальной глади на меня смотрит молодая девушка с печальным, затравленным взглядом, словно у дикой зверушки. Её глаза напоминают хмурое сумеречное небо, а странного грязно-коричневого оттенка волосы придают лицу болезненную серость.

- Прекрасно! - несказанно радуюсь я незнакомке.

Вот только почему сердце так неприятно щемит?!

В Ярграде жизнь привычно била ключом, как будто ничего и не произошло, как будто и не прибыли в город все три ворожеи. Хотя это для Хакана было бы праздником, а для столицы Беловодья совершенно будничным событием.

Люди спешили по своим делам и не обращали внимания на шатенку в плаще с пятнистой бело-коричневой лошадью. Но мне всё равно было тревожно - то и дело оглядываясь, боясь увидеть среди прохожих знакомые лица моих несостоявшихся сестёр, я шла по центральной улице, ведя за собой замаскированную Снежку.

Монет в моём кошеле осталось совсем немного и это не хватит, чтобы запастись продуктами, отчего первым делом я поспешила к лавке ювелира. Привязав лошадь к коновязи и убедившись, что у торговца нет других покупателей, поднялась по ступеням и, постучавшись, отворила дверь.

Дом ювелирного дел мастера был разделён на две части: одна из них жилая, откуда доносились детские голоса и задорный собачий лай, а вторая небольшая - рабочая зона. Сам хозяин, на мою радость, находился здесь - сидел за массивным деревянным столом и небольшой щёточкой чистил золотое колечко. Услышав стук двери, мужчина поднял голову.

- День добрый! - склоняю голову в приветствии.

- Добрый, добрый! - мужчина аккуратно откладывает украшение на бархатную тряпицу и поднимается на ноги. С интересом оглядывает меня. - Чем могу помочь, барышня?

- Я бы хотела продать украшение, - бормочу, заныривая рукой в кошель. - Мне его подарили! - тут же уточняю. - Но я приехала в Ярград, и для жизни здесь нужны деньги, пока не найду работу, - сбивчиво рассказываю продуманную версию.