- Говорят, одиноким девушкам здесь жить проще, - заканчиваю свой рассказ.
- Что есть, то есть. В Ярграде, с благословения наших ворожей, девушки и учиться могут, и сами зарабатывать себе на жизнь - никто не осудит и косо не посмотрит. Только ты молодка совсем, да красива весьма, а себя уже в одиночки записываешь, - качает головой хозяйка.
Опускаю глаза, но Клавдия развивать неприятную тему не спешит, и тут же начинает совсем другой разговор. Рассказывает про своего неугомонного сына Ванечку, про доченьку Забавушку. Расспрашивает, чем я хочу заниматься и советует, к кому пойти учиться.
- Ох, да ты спишь уже! - охает женщина, замечая, как у меня от усталости закрываются глаза. - Давай-ка иди в комнатку! - распоряжается она, указывая направление. - Если силы остались, можешь в баньку заглянуть. Там водичка тёпленькая, сполоснись с дороги.
Благодарю заботливую женщину и иду в баню, а по дороге заглядываю к Снежке. Моя подруга развалилась на сене и спит крепко-крепко, смешно похрапывая. Стараюсь не шуметь, чтобы не разбудить уставшую лошадь, иду в помывочную. Смываю с себя грязь и усталость, и полностью опустошённая и окончательно расслабленная бреду в выделенную для меня комнатку. Даже не разглядывая обустройство, валюсь на кровать.
Но несмотря на ужасную усталость и долгое отсутствие сна, быстро уснуть не получается. Я ворочаюсь, проваливаюсь в дрёму и просыпаюсь. Мне снятся самые нелепые сны: Игнат и Чеслав дерутся из-за меня на кулаках, плачущая Румяна, князь Милован обвиняющий меня в воровстве. И только, когда за окошком начинает светать, я проваливаюсь в беспамятство.
Просыпаюсь, когда осеннее солнышко ласково заглядывает в мою комнатку, согревая своими пока ещё тёплыми лучами. Сладко потягиваюсь - хочется остаться в кровати, поваляться и насладиться тишиной, но расслабляться рано. Переодеваюсь в чистую одежду, свернув грязную и спрятав в свой узелок. Расчёсываю длинные локоны, заплетаю толстую косу. Разглядываю себя в маленькое зеркальце на стене.
- С днём рождения, Есения! - бормочу, вздыхая.
Вот я и стала взрослой. Не так я себе представляла свою взрослую жизнь - совсем одна, в чужом городе, без работы, без друзей и поддержки. Даже не знаю, куда мне идти и чем заниматься!
Но плакаться и жалеть себя некогда. Да и не пожалеет меня никто - сама ж во всём и виновата.
Выхожу из комнаты и иду на кухню, откуда доносятся голоса.
- Утро доброе! - приветствую Клавдию и поворачиваюсь к её собеседнику.
За столом сидит мужчина в длинной тёмной рясе священнослужителя. Он улыбается мне и указывает на стул.
- Доброе утро, Фотиния! Садись, позавтракаешь с нами.
- Садись-садись! - соглашается Клавдия и ставит на стол тарелку с ароматной дымящейся кашей. - Муж мой, Боголюб.
Заторможенно киваю, бормочу благодарности и падаю на стул. Отчего-то мне кажется, что священнослужитель обязательно признает во мне предательницу богинь, ворожею-отступницу, но Боголюб продолжает улыбаться. Желает мне приятного аппетита и даже благословляет все мои начинания. А после продолжает разговор с женой.
- Будь добра, приготовь ещё своих коврижек. Чаяна их очень любит!
Вздрагиваю от имени своей несостоявшейся сестры. Хотя, мало ли в Белых водах Чаян, ведь правда?!
Но священнослужитель продолжает говорить, радуясь приезду сразу всех ворожей, а я понимаю - мне нужно бежать!
Поэтому, когда Боголюб уходит на службу, я достаю кошель, подаренный мне Румяной, расплачиваюсь с Клавдией и благодарю её за гостеприимство.
- Тебе не нужно уезжать, Фотиния, для ворожей у нас есть отдельные комнатки при святилище. Да и их милости очень добрые девушки, отзывчивые и сочувствующие, смотришь, и тебе советом помогут, может даже оберег подарят, - уговаривает меня Клавдия.
Но я не могу! Не могу встречаться с ворожеями, не могу смотреть им в глаза. Я предала их, хотя и сама обвинила в подобном.
Оттого я ещё раз благодарю Клавдию, беру в дорогу несколько калачей и позорно сбегаю. В очередной раз...
Снежка ждёт меня в загоне и радостно ржёт при встрече. Тороплюсь её вывести и оседлать.
- А вы уезжаете уже?! - слышу тихое.
Оборачиваюсь. В дверях стоит мальчик Ваня, сын хозяйки. Печально смотрит то на меня, то на мою четырёхногую подругу.
- Да, мне пора.
- Жаль. У вас такая хорошая лошадка. Послушная. Красивая. Белая, словно снежинка. Я таких никогда не видел!
Чувствую укол в сердце - Снежка действительно очень приметная, даже в княжеских семьях не всегда встретишь такую лошадь. Что если Ваня расскажет ворожеям о девушке с белой лошадью, и Ива признает меня. Станут меня искать или нет - я не знаю, но рисковать не могу.
Попрощавшись с Ванечкой и пообещав заехать к нему в гости, чтобы он покатался на Снежке, я торопливо залезаю в седло.
Но медлю - я не знаю, куда мне бежать!
Оставаться в Ярграде, пока здесь мои несостоявшиеся сёстры, опасно. Да, город большой, но риск встречи всё же велик. Схорониться в ближайшем селении? Бежать в соседний Икер?!
Смотрю вперёд, где на горизонте темнеет Бесконечный лес. В моей голове вмиг созревает решение, и я подгоняю Снежку.
Бесконечный лес встречает меня негостеприимно: редкая рощица резко сменяется густыми насаждениями. Высокие деревья наступают со всех сторон, так, что даже у лучиков солнца не получается проникнуть в эту часть. Снежка дёргается от каждого шороха и так и норовит рвануть обратно. Приходится спешиться и силой вести её за поводья.
Сколько мы так бредём - не понимаю. Ноги гудят, спина ноет, ужасно хочется есть и пить. Снежка спотыкается и недовольно фырчит. Но мы не останавливаемся. Лес становится всё гуще, небо темнеет прямо на глазах от нависающих туч. Мне становится зябко, а моя лошадь то и дело вздрагивает то ли от холода, то ли от страха.
- Богини милостивые, знаю, что я недостойна даже обращаться к вам! - бормочу дрожащим голосом. - Но молю вас, помогите! Не дайте погибнуть так глупо! Хотя бы ради моей лошади! Животина же не виновата, что я такая дурная! - последние слова уже кричу.
Но мне конечно же никто не отвечает. Лишь старые деревья недовольно качают своими кронами, словно осуждают глупую человечку.
От холода уже не чувствую ни рук, ни ног. От голода кружится голова. Надо бы остановиться - развести костёр да отдохнуть, да только я посреди дикого леса. И когда последние силы оставляют меня, я спотыкаюсь на ровном месте и чуть не падаю в ледяной ручей. Даже не думаю - наклоняюсь и запускаю ладошки в чистейшую воду. Пью с жадностью, совершенно не обращая внимания, что вода обжигает холодом горло. Рядом с наслаждением чмокает Снежка.
И только напившись, вспоминаю строчку из моей любимой легенды:
“не широкий и не глубокий ручей с кристально чистейшей прозрачной, словно слеза ворожеи, водой окружал уютную полянку, отрезая её от остального леса...”.
Вскидываю голову.
- Снежка, ты тоже это видишь?!
Полянка! Довольно большая, удивительно ровная и чистенькая, казалась просто нереальной среди густого и неуютного леса, словно прекрасный цветок, выросший среди сорной травы.
И домик! Простой, выполненный из сруба, но очень аккуратный и хорошо сохранившийся, несмотря на то что ему уже сотни лет.
Тот самый, в котором жили влюблённые княжич с княжной!
Осторожно ступаю на деревянный мосток, что соединяет полянку и лес. Снежка артачится, идти не желает, и всё же вынуждена послушно топать за мной. Подгнившие доски трещат под нашим весом, но стойко выдерживают непрошенных гостей.
Снежка тут же бросается щипать оставшуюся зелёной травку, а я иду вперёд. Покосившаяся калитка открывается с жутким скрипом.
Когда захожу на территорию домика - невольно выдыхаю. Да, чувствуется, что здесь давно никто не жил, но в тоже время дом совсем не выглядит заброшенным.
Ступеньки предостерегающе скрипят, когда я поднимаюсь на крыльцо, словно пугают меня, но отступать мне некуда. Толкаю дверь с нарисованной на ней руной - она не заперта - домик под надёжной защитой богинь. Это немного пугает меня, но я ступаю в просторные сенцы, а потом и в центральную комнату с огромной печкой у стены. И кажется, будто совсем недавно здесь кто-то был: заботливо растопил печь, убрал паутину и смёл пыль. Даже шторки на окошках совсем белые, будто бы и не прошло сотни лет с момента, когда княжич и княжна ушли в царство Маргариты. Чудится, будто бы здесь даже пахнет свежеиспечёнными пирожками!
