— Не беспокойтесь, мой архан, — правильно понял его Маро. — Сегодня я ваша тень и замена Нару. Сосредоточьтесь, пожалуйста, на ваших обязанностях и забудьте о том, кто я и кому обычно служу.

— Это проще сказать, чем сделать.

— Я думаю, вы справитесь, мой архан, — улыбнулся хариб. — А теперь позвольте, я помогу вам искупаться и облачу вас в церемониальное одеяние. Я приказал для вас приготовить укрепляющее зелье, Лиин же...

— Лиин исполнит мой приказ, — оборвал его Арман.

— Как скажете, мой архан, — ответил хариб, и в его словах Арман уловил плохо скрываемую насмешку.

Этот день обещал быть сложным. Но Маро прав: о том, кто ему сегодня служит, лучше забыть. Маро и его архан союзники Армана, а не его враги, и дайте боги, чтобы сегодняшний день этого не изменил.

***

Небо сыпало белыми хлопьями. Застилала мостовую ровная, еще нетронутая перина, глушила перестук копыт Искры. Казалось, что конь не бежит, а плывет по белеющей в темноте стреле дороги, под арками лип, сплетшихся ветвями.

Проносился за стройными рядами деревьев магический сад. Нес на дорогу столь неуместные зимой сладость цветущих роз, горечь черемухи и приторность акаций. Вплетал чужие запахи в морозную свежесть, отчего казалось, что Лиин спит, видит дивный сон и хочет, а не может проснуться.

Только во сне он осмелился бы оседлать коня Армана. Даже просто подойти к нему без страха. Конюший за спиной все трясся от ужаса, пытался отговорить, мол, только Арман мог быть слишком близко к бестии и при этом не быть убитым, но Искра оказался умнее людей. Он сам потянулся точенной мордой к ладоням, нашел и схрумкал припрятанную морковку и нетерпеливо боданул носом в плечо, мол, чего стоишь, поехали. А потом приплясывал во дворе, сминал снег огромными копытами, будто радовался, что наконец-то выедет из теплой, но остропротивевшей конюшни.

Даже оседлаться конюху позволил. И когда Лиин вскочил ему на спину, мерным шагом направился к широким воротам внутреннего дворика. Будто знал, куда они едут и зачем. Еще бы и Лиину это до конца знать.

Ночь сыпала снегом и колола морозом. Ускорился в магическом парке Искра, утопали в свежевыпавшем снегу его копыта, отворились бесшумно ворота, и дозорный что-то крикнул в след. Искра бежал все быстрее, Лиин все больше вжимался в его коловшую теплом спину, чувствуя, как развивается сзади, бьет по крупу коня теплый плащ. Мерзли руки в перчатках, сыпал и сыпал снег, спали в белой завести узкие улицы. Снежинки горели золотом в свете фонарей, матово переливалась под мостом замерзшая уже речка.

Искра вдруг остановился, и Лиин неуверенно соскочил с его спины, по щиколотки утонув в только выпавшем снегу. Он дошел до конца моста, встал в тени высоких елей, и даже испугаться и удивиться не успел, как за его спиной раздалось тихое:

— Зачем звал, Арман?

Лиин обернулся, поклонился низко закутанной в плащ фигуре и ответил:

— Я не Арман, простите, архан.

— Архан? Не называй меня так. Я рожанин, как и ты. И я маг, как и ты...

— Вы... — понял вдруг Лиин, похолодев. — Вы из темного цеха?

Что за дела у Армана с темным цехом? Да еще и сейчас.

— Арман тебе не сказал? — засмеялся худощавый незнакомец и старательнее закутался в плащ, пряча лицо в тени капюшона. Будто не доверял или не хотел быть узнанным. — Даже дивно.

— Мой архан приглашает вас в замок, — перебил его Лиин, быстро очнувшись от удивления. Кем бы не был этот мужчина, Арман приказал его привести, и Лиин приведет.

— Ты ведь понимаешь, малыш, — стал вдруг серьезным незнакомец. — Что мне в замке не совсем рады? Вернее, может, и рады... но буду ли рад я? Я ценю свою голову и не хочу ее потерять.

Значит, все же темный цех. Значит, не зря Арман приказал передать еще кое что:

— Не беспокойтесь об этом. Арман дал слово, что вам сегодня ничего не грозит в замке.

— А ты... — незнакомец пригляделся к Лиину, и глаза его в тени капюшона мелькнули синим. — Ты хариб целителя судеб. Я рад, что тебе удалось встретить своего архана. И его спасти.

— Вы! — вспыхнул Лиин.

— Да, это я свел вас с Алкадием. Ты чем-то не доволен? Ничего не хочешь мне сказать?

— Спасибо, мой архан... — выдохнул Лиин, и подал незнакомцу амулет призыва. — Если бы не вы...

— Я рад, что ты это понимаешь. Вижу, ты сообразительный малый. И, на твое счастье, не обидчивый. Скажи Арману, что я принимаю его приглашение и приду, когда он позовет. Но. — Он внезапно положил руку на плечо Лиина и прошептал ему на ухо: — Будь осторожен, мальчик мой. Город сейчас не совсем хорошее место для высших, и даже лошадка Армана тебя, если что, не спасет от стрелы в спину. Твой архан будет горевать... еще решит отомстить нашему цеху. А кому это надо — ссориться с самим целителем судеб?

— О чем вы? — не понимающе переспросил Лиин и моргнул: спрашивать уже было некого.

Незнакомец исчез, снег все сыпал и сыпал, заметая следы: единственное свидетельство недавней встречи. Перебирал рядом копытами Искра, фыркал недовольно, стриг ушами. И сыпались, оставляли пропалины в снегу, с его шкуры искры.

Лиин погладил ларийское чудовище, похлопал его по шее, обжигая ладони даже через перчатки, и послал волну зова.

Кружился вокруг снег, укрывал мост, застывшую подо льдом речку толстым одеялом. Звякнул где-то вдалеке колокол, выходили из-под вихрящихся снежинок, падали на колени люди... много людей...

— Мой архан, ты вернулся... ты пришел за нами, — тихий шепот. Один, два, три... тридцать. Пришли все. Маленькая армия его архана.

Лиин открыл глаза, согнул в локтях руки, поднял их ладонями вверх, приказывая им встать. Дал силе выход, одурманивая, зовя за собой, облекая слова в приказ:

— Вы должны последовать за мной в замок.

— Ты не Эррэмиэль, — понял, наконец-то, один из магов.

— Я его хариб. Я приказываю вам явиться в замок.

Что приказ был не Эррэмиэля, а его брата, Лиин не уточнил. Он лишь мог надеяться: Арман знает, что делает. И понимает: за боль каждого из этих людей Рэми спросит строго.

— Но... ты не знаешь, как это сейчас опас... — прошептал один из магов и осекся...

Лиин выдохнул, спину его разодрало болью, взвился на дыбы Искра, а кто-то из магов не дал упасть, подхватив у самой земли и помогая опуститься на колени. Вспыхнул над ними щит, маги встали на мосту плотнее, вылетели из теней улиц люди... много людей. И кто-то рядом прохрипел:

— Проклятие! Знал, что добром это не закончится. Наша магия бессильна... у всех амулеты поглощения. Что нам теперь делать? Мы даже портала не создадим...

Хлопнули где-то в вышине огромные крылья, всхрапнул встревожено Искра, а Лиин развел руки, глядя на выглядывающее из груди острие стрелы. Насквозь... больно... и в тот же миг разорвал снежную тишину колокольный звон... храм Радона. Близко... мысли текли медленно, пробиваясь через боль, все так же били где-то в вышине крылья, звал, манил колокольный звон.

— В храм... — выдохнул он.

— Нас туда не пустят, — усмехнулся кто-то над ухом, и Лиин сам не зная почему уверенно ответил:

— Пустят!

— Давай! — крикнул кто-то. Ударил в щит, сгорел ворох стрел. — Терять нам нечего! Долго мы не протянем, храм наша последняя надежда! Отходим... на коня его!

Лиин хотел возразить, что Искра не послушает чужого приказа, не будет помогать чужакам, но конь Армана стоял смирно. И, когда на него посадили Лиина, заставили держаться в седле магией, начал аккуратно, очень аккуратно идти. Бились о щит, истощали магию чем-то начиненные стрелы, шли рядом с конем люди, по мосту, меж суровых, тяжелых стен домов, по широким ступеням храма... к наглухо закрытым дверям.

— Говорил же, не пустят! — сказал кто-то, и Лиин из последних сил послал зов, и падая кому-то на руки, знал, что его услышали. Его уложили на бок прямо в снег, стоял рядом, тревожно фыркал Искра, опускал к Лиину дышащую теплом морду. Отворилась дверца в массивных воротах, расплылось перед глазами, когда знакомый и незнакомый голос выдохнул: