Десятки бусов выстроились на парковке, словно готовясь к параду. Из них выгружаются кадеты в парадной форме, блестящие пуговицы и начищенные ботинки сверкают на солнце.

Наше отделение стоит возле своего буса, чуть в стороне от основной суеты. Прохладный ветерок треплет волосы, принося запах близкого леса. Я машинально одергиваю форму, чувствуя, как по коже бегут мурашки от волнения.

Вдалеке, среди моря форменных курток, замечаю знакомую рыжую макушку – стерва Гвид. Ее волосы пламенеют на солнце, словно маяк среди бушующего океана. От ее вида внутри что-то неприятно сжимается, но я отмахиваюсь от этого чувства и скольжу взглядом по другим лисам, надеясь увидеть светлую улыбку Яшки. Не нахожу ее, но может быть это и к лучшему.

Ад стоит перед нами, его серые глаза внимательно осматривают каждого. Легкий ветерок играет с его светлыми волосами. На его губах растягивается привычная усмешка, но в глазах читается что-то большее.

— Итак, — начинает он вполголоса, перекрывая гул толпы, — все помнят, что нужно делать?

Мы молча киваем. Никто не выглядит особо взволнованным предстоящими испытаниями, несмотря на царящее вокруг возбуждение. Волчара ввел отделение в курс дела сразу после той истории с Дализой. Кстати, ее вопрос тоже решил Ад. Пока они находились под действием препаратов, он заставил их забыть о произошедшем и вложил им в головы новые воспоминания, которые позже наверняка повеселили офицера Адэ.

В тот же вечер, он объяснил все ребятам и ввел их в курс дела.

За эти три недели, я поняла, что лучше и сплоченнее команды у меня не было. Ад хоть и сделал тренировки короче после того, как узнал причину моего посещения санчасти, но ребята стали относится ко мне бережнее.

— Отлично, — Ад окидывает нас еще одним внимательным взглядом. — Тогда на построение.

Мы выстраиваемся и направляемся к месту общего сбора. Наши шаги отдаются гулким эхом по асфальту. Внешне – обычная команда среди десятков других. Но каждый из нас знает, что сегодняшний день изменит все. Воздух вокруг нас, кажется, звенит от напряжения, хотя, возможно, это просто шум возбужденной толпы на трибунах.

Мы выстраиваемся и направляемся к месту общего сбора. Наши шаги отдаются гулким эхом по асфальту. Внешне – обычная команда среди десятков других. Но каждый из нас знает, что сегодняшний день изменит все. Воздух вокруг нас, кажется, звенит от напряжения, хотя, возможно, это просто шум возбужденной толпы на трибунах.

Подходя к месту построения, я замечаю, как напрягаются плечи Дайра. Он всегда был самым эмоциональным из нас, хотя и пытался это скрывать. Орэд, наоборот, кажется совершенно спокойным, но я знаю, что это лишь маска.

Ад идет впереди, его осанка безупречна, а на лице застыло выражение холодной уверенности. Никто и не подумает, что этот "образцовый офицер" готовится перевернуть весь мир с ног на голову одним выступлением своих подопечных.

Мы занимаем свое место в строю. Вокруг нас десятки других команд – волки, лисы, даже несколько групп медведей. Все они пришли сюда за победой, за славой. А мы... мы пришли за правдой.

Громкоговорители оживают, объявляя о начале церемонии открытия. Толпа на трибунах взрывается аплодисментами, воем, визгом и ревом.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови.

Краем глаза замечаю, как Ад едва заметно подает пальцами какой-то сигнал.

Церемониймейстер, высокий волк с громким голосом, начинает рассказывать об укрепленной полосе. Его слова эхом разносятся по стадиону, но я едва их слышу, полностью сосредоточившись на площадке перед нами.

Множество препятствий раскинулось на огромном пространстве: высокие стены, запутанные лабиринты, водные преграды, канаты и шесты. Я прикидываю расстояния и время, и мое сердце начинает биться чаще. Я бы никогда не смогла преодолеть все это, уложившись в отведенное время. Ни за что.

Огромные проекторы над стадионом транслируют происходящее среди команд. Внезапно на одном из экранов вспыхивает изображение группы волков. Двое из них сцепились в яростной схватке, их товарищи пытаются их разнять.

— О-хо-хо! Похоже, кто-то не выдержал напряжения! — насмешливо комментирует ведущий. — Надеюсь, они сохранят этот боевой дух для соревнований!

Толпа отзывается смешками и свистом. Я чувствую, как внутри все сжимается.

— Эй, лисичка, — знакомый голос вырывает меня из раздумий. Ад стоит рядом, заглядывая мне в глаза. — Ты слишком нервничаешь. А ведь тебе мало что придется делать.

Он говорит это с легкой усмешкой, явно пытаясь меня подбодрить. Но его слова не успокаивают. Наоборот, я чувствую, как волна паники поднимается внутри.

— А что, если что-то пойдет не так? — шепчу я, стараясь, чтобы остальные не услышали.

Его рука ложится мне на плечо, и я чувствую его тепло даже сквозь форму.

— Не вынуждай меня провоцировать тебя, лисичка, — говорит он все так же насмешливо. — За эти три недели я слишком соскучился по твоим ушкам, а ты так бездарно тратишь свои нервы.

Я моргаю, чувствуя, как кровь приливает к щекам, и отвожу взгляд, пытаясь это остановить.

— Прекрати.

Церемониймейстер продолжает свою речь, толпа ревет от возбуждения, и внезапно я замечаю, что один из огромных проекторов над стадионом транслирует нас с Адом. Наши лица, увеличенные в десятки раз, смотрят на нас с экрана. Я вижу, как его рука все еще лежит на моем плече, и наши лица слишком близко друг к другу. Щеки мгновенно вспыхивают, и я поспешно отвожу взгляд, делая шаг назад, пытаясь затеряться среди своих волков.

— О-хо-хо! — раздается насмешливый голос ведущего, эхом разносясь по всему стадиону. — Похоже, у нас тут романтическая история! Лиса и Волк! Кто бы мог подумать!

Толпа отзывается смешками и свистом. Я чувствую, как горят мои уши, и отчаянно хочу провалиться сквозь землю.

Ад, кажется, совершенно не смущен. Он только усмехается, глядя на экран, а затем подмигивает мне:

— Похоже, мы стали звездами еще до начала соревнований.

Я бросаю на него убийственный взгляд, но это только расширяет его ухмылку.

— Не обращай внимания, — шепчет он, наклоняясь ближе. — Пусть думают, что хотят. Мы с тобой знаем правду.

Я киваю, пытаясь взять себя в руки. Он прав, нам нужно сосредоточиться на главном. Но как же трудно это сделать, когда тысячи глаз смотрят на тебя, а в голове крутится дурацкий комментарий ведущего.

Церемониймейстер, кажется, решает сменить тему и возвращается к описанию соревнований. Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться.

Когда первая группа выходит на полосу препятствий, я не могу оторвать глаз от происходящего. Оборотни двигаются с невероятной скоростью и ловкостью, преодолевая барьеры, перепрыгивая рвы и карабкаясь по стенам, словно это для них обычная утренняя пробежка.

Я невольно сравниваю их с нашим отделением и понимаю - мои ребята справились бы не хуже, может даже лучше. Если бы не я. Моя "рыжая тушка", как любит говорить Дайр, для них дополнительный груз, тормозящий все движение.

Пока команда на полосе препятствий демонстрирует чудеса акробатики, огромные экраны над стадионом начинают транслировать дополнительный материал. Вот интервью с офицером этой команды, вот кадры их тренировок, вот моменты из жизни казармы.

И тут меня осеняет. Я прищуриваюсь, глядя на экраны, и чувствую, как по спине пробегает холодок понимания. Вот оно. Вот как Ад собирается все провернуть.

Эти записи - идеальная возможность показать правду. Если подменить официальные ролики на те, что собрал Ад... Весь стадион, вся страна увидит то, что обычно скрыто от глаз.

Я бросаю быстрый взгляд на волчару. Он стоит, скрестив руки на груди, с привычной полуухмылкой на лице. Но я вижу, как напряжены его плечи, как внимательно он следит за трибунами.

Оглядываюсь назад, замечая обособленные места, где восседают волки в формах. На всех знаки отличия. Офицеры с высокими званиями и их близкие.