— Пойдём. Раз уж мы здесь застряли, можем хотя бы поесть.

Меральда громко сглотнула и поморщилась. При мысли о еде рот наполнился противной горечью.

— Мне что-то не хочется, — робко поведала она и вдруг с удвоенным интересом припала к сетке. Поднялась на цыпочки, а потом и вовсе начала подпрыгивать, стараясь задержаться в верхней точке как можно дольше. Белые мундиры в особой ненавязчивой манере сопровождали кого-то в дом — именно так в их исполнении выглядел конвой. Поскольку жилые строения стояли практически под платформой, видно было совсем немного.

— Что там? — профессор тоже подошёл и с кислым скептицизмом уставился вниз.

— Похоже, нашли выжившего, — Меральда не сдавалась, продолжая подбирать удобный ракурс.

— Забей. Комиссар разберётся.

— Шутите? — не поверила студентка. Теперь объектом её интереса стала физиономия Алеса Роза.

— Столичный комиссар, — уточнил мужчина и, воспользовавшись правом неожиданности, оттащил спутницу от забора. Наверное, речь о том самом комиссаре, что подключает обвиняемых к идеографу без их согласия.

— А как экипаж вызвал подкрепление? Среди них есть глашатай?

— Не говори ерунды. Теллемитов не так много, чтобы снабжать ими каждый отряд. У гарнизона есть своя фишка. Что-то вроде объединённого архива, словно их синки сделаны из одного общего камня. Никакой личной жизни, увы и ах.

Наверное, поэтому архангелы так экономят на эмоциях? Чтобы не захламлять канал связи своими переживаниями? А идентификатор у них тоже один на всех? Однако спрашивать девушка не стала, боясь показаться глупой. Зато, наконец, уяснила, что в гарнизоне общались вовсе не жестами, с их помощью лишь управляли нейроинтерфейсами.

За первым же зданием обнаружилось уличное кафе, с рядом ярко выкрашенных столиков. Меральда не хотела есть, но была рада спрятаться от солнцепёка в тени пёстрых зонтиков. Вопреки ожиданиям, желающих пересидеть вынужденную изоляцию с относительным комфортом оказалось совсем мало. Остальные надеялись, что мосты вот-вот опустят и можно будет рвануть по своим делам с низкого старта.

— Так вы думаете, что нападение химер организовал герцог Хари? — девушка специально дождалась, когда профессор насытится. Удовлетворив базовые потребности, он мог подобреть, расслабиться и утратить бдительность.

— Нет, но я не знаю, кто ещё имел возможность анонсировать моё прибытие в Хэндскай. Намеренно или случайно — это уже второй вопрос. На самом деле, у меня полно недоброжелателей, орешек. Поэтому, если не хочешь подставляться, рекомендую бежать сейчас.

— Полагаю, вам следовало сообщить об этом раньше. До того, как начали готовить почву для досужих сплетен.

— Раскусила, сдаюсь, — засмеялся Роз и небрежно накрыл её руку своей. Меральда осмотрелась — на них никто не обращал внимания. Если этот жест добавлял правдоподобности в образ влюблённых голубков, то для кого-то, кого она не видела.

— Почему именно я?

— А почему нет? Наши цели совпали — тебе нужно во дворец, а мне нужна официальная невеста.

— Чтобы порвать с королевой?

— Мотаться между столицей и краем мира несколько утомляет, знаешь ли.

— А как же ваш бизнес? — девушка многозначительно мотнула головой в сторону.

— Да какой это бизнес. Так, благотворительность, — Алес откинулся на спинку стула и блаженно вытянул ноги. — Мне пожаловали тридцать гектаров высохшей земли, на которую свет попадает всего несколько минут в сутки. Ни посадить ничего, ни скотину завести, ибо её тоже чем-то кормить нужно. Жить здесь никто не хотел, а наверху уже есть все блага цивилизации. И в то же время обидно — сто десять квадратных километров под столицей простаивают вхолостую, пока немаленькое население питается привозными продуктами. За счёт логистики цены просто конские, а работать негде, если образования нет. Или в прислуге, или на мусорке. Ну я и подсуетился. Нанял агронома, он мне всё измерил и расписал как, сколько и чего надо. Результаты подал в фармацию вместе с прошением на выведение устойчивого сорта культуры. Параллельно презентовал идею нашей мудрой королеве и заручился её поддержкой. Позже её величество организовала конкурс на гранты и распределила участки между теми, кто представил самые перспективные проекты. И вот, спустя десять лет ни кусочка свободной земли, дополнительные рабочие места и продовольственное изобилие. Только хреновы химеры почему-то прорыли лаз именно в мою конюшню. Забавно, правда?

— А если его прорыли не химеры, а обычные кроты? Потом что-то произошло и некоторые ваши лошади…

— Эволюционировали за одну ночь? — усмехаясь, закончил профессор. — Да и что это за кроты, способные разбить плиту фундамента? Очень сомнительная версия, орешек. Но я ценю твою удивительную способность оправдывать всех и вся.

Меральда опустила глаза, чувствуя, как на щеках проступает жгучий румянец. Если за ними действительно кто-то наблюдал, она превосходно смотрелась в роли влюблённой дурочки.

Мосты вновь заработали, когда с места происшествия отчалил последний борт. На крюке лебёдки он тащил плотный, увесистый мешок. Теоретически нижнюю часть города можно было считать такой же безопасной, как и раньше. Другое дело, что угодья оказались не защищены от подкопов. Кроме того, Алес рассчитывал запрячь лошадей и добраться до вершины по старинке. В отличие от воздушного пространства, разбитая рытвинами дорога не пользовалась бешеной популярностью, а две телеги на ней разъедутся гораздо быстрее, чем экспресс обогнёт один квартал. Но теперь от хозяйства Роза остались лишь несколько десятков тонн недозрелой пшеницы, которую к тому же некому будет убрать.

Спутников отделяло от дворца три километра ступеней и мостов, жаркого солнца и домов, почти не отбрасывающих тени, бесконечной вереницы экспрессов и очередей из нетерпеливых пешеходов. Плотность населения столицы искусственно завысили постройкой гигантских небоскрёбов, будто перемещение между разрозненными платформами и без этой толкотни не было сущей пыткой. Меральда отметила, когда этажность зданий опустилась до тридцати, и безумно обрадовалась, увидев квартал из скромных пятиэтажек. Переход охраняли архангелы, а транспортное движение ограничивалось дополнительными перемычками на углах. Алес представился и передал браслет стражникам для идентификации. Ученица повторила его действия, порядком раздражённая необходимостью вываливать подробности своей личной жизни по два раза на дню.

Эта платформа оказалась последним рубежом на пути к королевской резиденции и имела форму непрерывного кольца. Для разнообразия здесь можно было бежать в одном направлении, ни разу не ступив на опостылевшие переправы. Чем и занимались переодетые в тренировочное чёрное солдаты гарнизона, видимо, в качестве упражнения на выносливость. Девушка удивилась бы, заметив бегущего архангела при любых других обстоятельствах. И уж точно бы рванула со всех ног в ту же сторону, поскольку понятия не имела, что может заставить блюстителя закона превысить скорость уставного шага. Дорожки к мостам выложили кирпичной мозаикой и украсили цветочными кадками, чтобы хоть немного оживить унылый вид на казармы. Учитывая замкнутый контур платформы, селестинитовый транспорт мог останавливаться только вдоль наружной линии, а значит, дворянская знать вынуждена была ходить через оплот пешком. Вероятно, лаконичный дизайн архангельских сооружений вгонял их в тоску. Зато сам дворец венчал гору, как изысканная корона. Башенные шпили, выкрашенные в бронзу, извивались, словно языки пламени, отгоняя заблудившиеся кусочки облаков. На фоне неба вспученные стены из синего мрамора создавали необычный эффект оптической иллюзии, будто в этом месте небесная ткань исказилась, раздулась и вот-вот лопнет, взорвётся потоками окончательной пустоты. А ещё эти перетяжки в камне напоминали Меральде стёганое одеяло, выполненное неопытной мастерицей — где-то излишне сильно затянула нитки, где-то плохо набила утеплитель, а где-то случайно вильнула строчкой. На самом деле, на верхних половинах выпуклостей лежали такие же изогнутые окна, ловили свет и удерживали его в заложниках так долго, сколько могли. А когда солнце всё-таки сбегало, стёкла опускались, как если бы стыдились своего ежедневного фиаско. Предполагалось, что ночью эти многочисленные глаза будут спать, прикрывшись мраморными складками век. Но на практике мало кто зашторивал окна. Яркие огни намеренно заниженного города мешали жильцам не больше, чем высокие звёзды или любопытная луна. Скучную серость бетона прикрыли искусственным газоном, как прячут лысину под париком. Но эта накладная шевелюра была даже прекраснее естественной зелени. Подобно бархатному покрывалу, меняла оттенки, когда её гладил ветер. Тропинки выстелили мерцающей голубой галькой и залили прозрачной смолой, поэтому казалось, что набухший дворец истекает ручьями, как многократно продырявленный бурдюк с водой. Дорожки вели не только к мостам, чередовались короткими и длинными лепестками, огибающими множество фонтанов, гипсовые статуи, кустарники и клумбы, умещённые в низкие резные чаши.