Одного мимолётного движения глаз Лале ей хватило. Наследница резко повернула голову и вонзила взгляд в одного из тех, кто привел заложников в холл.

— Эрадж! — тихо и без эмоций сказала она.

В одно молниеносное движение, начальник охраны переместился к кровососу и сбил его с ног. Гулкие звуки ударов, голубоватые вспышки усилений кмета, треск костей и вопли избиваемого — разорвали тишину. Очередной удар пришелся в лицо, после чего крики и стоны превратились в мычание, а потом и оно стихло — вампир потерял сознание.

На протяжении всего процесса наказания, Шахноза смотрела на Патриарха, а тот стоял опустив голову.

— Довольно! — бросила Наследница и снова повернулась к отцу и дочери. — Семья Халилшах приносит вам свои извинения. Ступайте к своему спасителю.

Она указала рукой в мою сторону. Мустафа и Лале, не веря своим глазам, пошли ко мне и встали за моей спиной. Приняв решение, я вынул из кармана кристалл и начал "сворачивать" раскрытую Печать обратно. Это гораздо труднее, чем раскрытие, но я справился. Светящиеся доли закружили вокруг меня хоровод, а затем втянулись в кристалл, который вновь стал темно-серым и непрозрачным. Краем глаза заметил искру какого-то восторженного благоговения в глазах стихийницы. Потом подумаю об этом. Я потом, вообще, хорошенько подумаю. Надо уже начинать.

Наследница благодарно кивнула мне и вновь заговорила:

— Я вынуждена признать, что у меня недостаёт знатности для окончательного решения этого конфликта. Мой отец — Мастер, признанный Брат Огня. Знатный, призна́ешь ли ты его право — стать... арбитром в вашем споре?

— Да.

— Через пять недель, в главной резиденции Семьи, состоится приём в честь Дня рождения моего младшего брата. Сейчас... отец занят неотложными делами, но к тому времени освободится. Я приглашаю тебя на это торжество.

— Я буду там.

— Это кольцо — мой фамильный перстень. Прошу сохрани его до нашей следующей встречи.

Я взял перстень и надел его на мизинец правой руки.

— Все присутствующие, слушайте внимательно, ведь это — слово Семьи. Через пять недель мой отец — Глава Семьи Халилшах — рассудит обе стороны этого спора. Асаф! Если за это время с Идущим или его людьми что-нибудь случится, я сама вырву твоё сердце — на это моих полномочий хватит. Ты понял?

Всего на секунду задержался Патриарх с ответом, глядя исподлобья и тяжело дыша. — Эрадж резко развернулся в его сторону, шестеро кметов, за спиной лидера Улья, шагнули ближе, звякнули клинки мечей, задевая металлические бляхи на одежде воинов.

— Я понял, Наследница, — выдавил из себя Патриарх, застыв и косясь на лезвие, что было ближе всех.

Стихийница посмотрела мне в глаза, затем поклонилась.

— Не смею больше отнимать твоё время, знатный.

Я поклонился молча. Развернулся на деревянных ногах, показал рукой Мустафе и Лале на выход и зашагал вслед за ними.

***

Самолёт оторвался от взлётной полосы и начал набирать высоту. Толстое стекло отчасти заглушало звуки, отчего особенно удивительным казалось зрелище, как многотонная груда металла с лёгкостью побеждает гравитацию. Этот лайнер уносил Мустафу и Лале в Стамбул, где живут их дальние родственники.

Выйдя из здания, где обитал Улей, я несколько минут не мог собраться с мыслями. Остатков моральных сил хватило на то, чтобы добрести до скамейки в местном сквере, плюхнуться на неё и начать набивать трубку дрожащими руками. Здесь нас и догнал молодой парень, с эмблемой Семьи Халилшах на шевроне куртки — огненно-рыжий барс с белоснежными крыльями, поднимает переднюю лапу, как бы продолжая идти. Дружинник передал Мустафе небольшой пакет, в котором оказалось несколько десятков тысяч свободно конвертируемых денег. Дальше, я позвонил Мухе. Тот приехал на новом старом микроавтобусе и привёз, по моей просьбе, похожий пакет. Мустафа отказывался, каялся в том, что участвовал в записи того видео с фото Сабрины, Лале, наконец, расплакалась...

Успокоив обоих и уверив в том, что их вины нет, я спросил — куда их отвезти? Оказалось, ещё вчера, Мустафа, выпроводив всех постояльцев и собрав наспех вещи, решил улететь с дочерью в Турцию, как говорится, переждать. Группа из Улья схватила их буквально в момент сборов. Они, кстати, ещё успевали на свой рейс. Мы с Мухой отвезли их к гостинице, помогли уложить багаж и вот — проводили на самолёт. Прощание вышло скомканным, но, под конец, Лале подошла ко мне и, казалось, не знала, как выразить то, что хотела сказать. Я спросил у неё, всё ещё ли она хочет замуж за Знающего? На что Лале молча ткнулась лицом мне в грудь и вновь разревелась. Надеюсь, её мужем станет хороший чистый парень.

Я отвернулся от стены терминала и посмотрел на Муху.

— Сейчас ещё съездим в мой район, у меня там встреча с активной молодёжью, а потом — домой.

Подсечка, доворот, бросок — я лечу на маты. С матами, но мысленно. Не то, чтобы больно, скорее обидно, ведь меня, будто куклу, швырнула девушка, чуть не вдвое легче меня и ниже на две головы. И далеко не в первый раз. Н-да.

— Дианка, ты не устала? — вопросил я, продолжая лежать, созерцая потолок тренировочного зала.

— Поднимай свою... знатность и иди сюда, я только размялась.

— Мстя моя будет страшна, — попытался припугнуть спарринг-партнёршу. — На манеже накажу. Больно.

— Вставай! Или будем болевой отрабатывать.

«С-с-с-у-у... ровая».

Диана — ведьма. Не в смысле характера, а буквально — чёрная ведунья. И «чёрная» означает лишь специализацию, а не жизненную позицию. Её стезя — слышать Мрак, одну из Стихий Хаоса — наговоры иллюзии, призыв на службу сущностей и, соответственно, противодействие всему этому. А так вот, взглянешь и не подумаешь. Двадцать два года, фигура что надо, кукольное личико, оливковая кожа и волнистые волосы, цвета кофе с молоком.

Я поднялся, утрируя каждый вздох и стон — давя на жалость. Диана на это лишь улыбнулась плотоядно. Нравится ей валять меня, но не как мужчину, к сожалению, а только потому, что я — искусник. В полноценном бою, шансов против меня у неё нет, вот она и отрывается в спарринге без чар. Знания то нам применять нельзя — Старшина бдит. Но, он хотя бы не скалится злорадно, как остальные члены группы. — Три кмета и стихийник. — За ними мне и вовсе не угнаться в рукопашной, поэтому спаррингуюсь я всегда с Дианой.

— Не по-о-онял, — обманчиво вальяжно протянул Старшина. — А чего мы замерли? Олег, отрабатывайте связки! Диана, не поддавайся! Илья, да не бойся ты погрубее действовать.

— Думаешь, ей нравится погрубее? — уточнил я.

— Не по-о-онял...

Объяснить всю "тонкость" шутки мне не дала Диана. Ускорившись, она подскочила ко мне и пробила лоу-кик — ногу то я поднять успел, защищаясь от болезненного удара, а вот за очередными подшагом и подсечкой вновь не уследил. Короткий полёт. Я снова созерцаю потолок. Кажется, даже приземлился на то же самое место. Ещё пятнадцать минут унижений и несколько новых оттенков боли в моей персональной палитре, после чего мы отправляемся в раздевалку.

Уже две недели мне, человеку прежде далёкому от единоборств, вдалбливают — буквально — все эти "кики" и прочие "гири". Наставник делал упор на развитие моей воли и общие, так сказать, физические кондиции. Тот же Порядок ножевого боя, мне не сильно помогает, ибо через него я научился лишь основным стойкам и с какой стороны нож держать. Здесь, в Учебном центре боевой подготовки спец.подразделений, проходят обучение и подразделения... скажем так, нового формата. И, как оказалось, несмотря на мой немалый опыт в магических схватках, я — зелёный новичок, не только в элементарной рукопашной, но и в тактике, и в эффективном использовании собственных Знаний. Это мне Старшина и заявил, при первой встрече.