Вертикальное положение сохранили только тяж, "гном", Милана и Дима. Первый стоял ближе к подиуму, а перед ним, на полу, лежал кмет из "моей" четверки, придавленный гравитацией.

«Глаза бегают. Живой».

У камина, Дима загораживал собой Лену, пытающуюся подняться, и кровососа, пребывавшего в глубокой отключке. Сам перевёртыш частично трансформировался — мышцы раздулись, плечи и руки покрылись короткой шерстью, лицо вытянулось и рот уже немного напоминал пасть, ногти рук превратились в когти длинной четыре-пять сантиметров. Он скалил клыки и угрожающе взмахивал руками-лапами.

«Они и подарили мне те две секунды».

Абдулла обнаружился в метре от стеклянной двери, без сознания. Но, молодец — быстро сориентировался.

"Гном" Фара стоял слева и позади стихийника, сжимая в руках ножки "разобранного" стола. Остальные трое клановых кметов, находились в разной степени отходняка, после вспышки «Смуты». Одному, кажется, ещё и не слабо досталось от моих союзников — на лице царапины, на скуле фингал. Милана стояла на нетвёрдых ногах у барной стойки, за которую и держалась. Её взгляд ещё не до конца прояснился. Там же, но на полу ворочались ещё двое Знающих, неизвестной мне специализации.

«Тяжа и гнома валить первыми, если что. Девка — боевая, но не ровня. Остальные — балласт».

Тишину нарушали лишь редкие стоны пострадавших, поэтому негромкий голос колдуньи был слышен отчётливо:

— Бьёшь женщин? — спросила она, стараясь вообще не шевелиться.

— Только тех, что бьют в спину, — я говорил ещё тише. Незачем кричать, если дышишь в затылок собеседнику.

— Отпусти её, маг!!! — проревел "гном", делая шаг вперёд.

— Закрой рот, Фархад, и стой на месте, — осадила его колдунья, тем же спокойным голосом. Затем вновь обратились ко мне. — А ты, убить сможешь?

— Тут главное — мотивация. Посмотри на своих людей.

— И...?

— Они ещё в зимнем Цикле, вникаешь?

— Объясни.

— По ним видно, что убивать человека им не доводилось. Думаю, как и большинству Знающих, в мире. Даже когда меня толпой пинали, никому в голову не пришло использовать оружие или сильный навык. Фархад, вон, дровами дрался, а выглядит как опытный боец. Но одно дело мутантов и нечисть кромсать и совсем другое — человека. Возможно, тяж... Но его я убью сразу после тебя. Догадалась, какая между ними и мной разница?

— Догадалась.

— Как зовут тяжа?

— Нурлан.

— Тебя?

— Алия.

— Ты меня слышишь, Нурлан? — я чуть прибавил громкости.

— Да.

— Мой нож не простой. Одно неловкое движение и Алия станет мумией, а у меня прибавится сильных союзников. Вникаешь?

— Тогда ты тоже умрёшь.

— Включи мозги, Нурик! — в голосе колдуньи прорезалось раздражение. — Фара — бешеный, остальные — адепты пока, но ты то имеешь чем думать. Если бы он хотел убивать, сделал бы это в первые секунды. Вспомни бой, он не применял смертельных чар до сих пор.

— Внимательная девочка, — прошептал я.

— За «девочку» спасибо.

— Подождите!!! — Милана, наконец, пришла в себя и быстро вышла на центр зала, встав рядом с тяжем. — Это ошибка, он не хотел драки...

— Мы заметили, пол бара разнёс!!! — не унимался "гном".

— Фара, не заткнёшься, прокляну, — прошипела Алия.

Милана посмотрела на Нурлана:

— Отпусти его.

Поколебавшись немного, стихийник отозвал чары и отступил на пару шагов. Кмет, из четверки, медленно поднялся и отошёл к перилам подиума — так, чтобы перекрывать путь ко мне, но не мешать моим атакам.

«Хороший боец. Блин, а как его зовут?».

— Ты же эмпат, — полувопросила меня Милана, медленно приближаясь. — Хотел убедиться, что я не вру? Хорошо, вот я — читай!

Она поднялась на подиум и остановилась в паре метров передо мной и колдуньей. Протянув руки вперёд, ладонями вверх, Милана продолжила:

— Мне нечего скрывать... Кроме того, что я иногда реву в подушку, вспоминая их лица, — её губы дрогнули. — Хочешь знать, кому мстить? Убей меня за то, что выжила. Больше не́кого наказывать за смерть Антона.

— Когда? — девичьи слёзы меня сейчас не трогали.

— Почти два месяца назад. У нас не было выбора...

— Как он погиб?

— Мы закрывали прокол с Пекла, — она заговорила быстро и сбивчиво, будто боясь не успеть сказать главного. — Это — не прорыв и там всегда лезут только пущие, но их оказалось слишком много. Мы не ожидали. Тогда всюду был бардак. Никто никому не доверяет — много подсадных от "конторы". Нужно было зарабатывать репутацию заново... Мы все хотели в клан... Подписались на дежурство по району. И деньги всем нужны были... Если б мы знали, что так выйдет... Но никто никого не тащил, все понимали, на что идут. Орда захваченных пущими людей выскочила с их стороны, могла ведь и с нашей выскочить... Антон крикнул нам бежать... Его и Наргизу почти сразу... Рамиль обрушил потолок на себя и демонов... Мы бежали, отбивались... Уже на выходе Рому ранили в ногу, пришлось отрезать... Его и Шухрата я больше не видела. С деньгами было туго тогда, но я заняла и отдала Роме на лечение...

— Почему сразу не сказала?

Эмпатия улавливала от стихийницы искренность, горе и... чувство вины. Она помолчала немного, глубоко вдохнула, медленно выдохнула.

— Не ожидала тебя увидеть. Только кошмары перестали сниться... И тут ты. А я живая, понимаешь?!? — почти прокричала она.

«Вот теперь, всё».

Весь бой я действовал на рефлексах, сознание будто уснуло. Сейчас... Разум, наконец, воспринял новость о смерти друга и вышел из ступора. Но бури эмоций не последовало. Внутри начала расползаться такая знакомая пустота. Антона больше нет. Последней нитью, связывающей меня с реальностью, стала мысль о людях, которых я привел в этот бар.

— Претензии? — я не узнал своего голоса.

— Нет претензий, — ответила Алия и тут же добавила громко и четко. — Ни у кого здесь нет к тебе претензий.

— Я оплачу ущерб бару, — также громко сказала Милана.

— Дима, как Лена? — спросил я.

— В порядке, — ответила сама девушка.

— А граф ваш?

— Какой граф? — Дима посмотрел на меня обалдело.

— Дракула.

— От твоей вспышки тьмы отрубился, ты скажи — как он? — зло бросил Дмитрий.

— Как зовут, игыт? — окликнул я кмета на местный манер.

— Муха, — он не спускал взгляда с клановых бойцов. — Мухитдин.

— Идите на выход, Мухитдин. И моего водилу заберите, вон он, у дверки лежит.

Дима перекинул через плечо кровососа, Муха, как пушинку, поднял Абдуллу. Никто не стал препятствовать им и они вышли в сторону паркинга.

Я отвёл нож и отступил на шаг. Убрал «Клещ» в ножны, незаметно сжал пальцами один из кристаллов в браслете. — «Довод» переживут если только колдунья и тяж. Печать раскроется, создавая "норы" в пространстве, на площади в несколько десятков квадратных метров. Я подам Волей импульс, который конвертируется в разряд молнии, и "норы" доведут этот разряд до всех живых объектов на площади. А с этими двумя — уже пободаемся.

Колдунья обернулась, потирая рукой шею. Она будто разглядывала меня, стараясь запомнить. Затем, демонстративно сделала шаг в сторону, мол, уступаю дорогу. В гробовой тишине я двинулся, через весь зал, к парадному выходу. — Незачем оставлять за спиной мстителей. Если затаили зло, пусть всё решится сейчас. Без помех дойдя до стойки, я остановился. Вытащил из кармана монету и поднял вверх — чтобы все увидели. Положил золотой на бар, за которым уже вновь стоял Юсуф, пытаясь проморгаться.

— Сдачи не надо.

И вышел на улицу.

У тумбы фонтана сгрудилась толпа, человек в тридцать. К тем, что крутились здесь, когда я входил, добавились прохожие, зеваки и, кажется, те двое любителей чая, которые сидели за стойкой, а потом исчезли. Весь митинг слегка качнулся назад, когда я вышел, и теперь опасливо-вопросительно пялился на меня.

— Санитарный день, — ответил я на немой вопрос масс.