- Ты – не мой муж! – прорычала я, внушая себе, что не совершаю убийство, а освобождаю оболочку для возвращения своего любимого. – Убирайся прочь!

И вонзила кинжал в драконье сердце по самую рукоять.

Ильд с рычанием запрокинул голову и обмяк. Рот остался приоткрытым, алые глаза остекленели и потеряли все краски. Из груди вышел остаточный жар и скользнул к порталу в виде искрящейся змейки.

В этот же момент дыра в портале замедлилась и начала схлопываться обратно.

- Слишком быстро, - прорычал Блэдмор, заметно нервничая.

- Что будет, если он не успеет? – испуганно воскликнула я, так напряженно всматриваясь в другой мир, что защипало глаза.

- Никто не знает. То, что мы провернули сейчас, еще никто и никогда не делал.

Я схватила мужа за холодеющую руку и начала молиться. Всю свою силу, всю оставшуюся смертность направила в закрывающийся портал, превратившись в маяк.

Прошу, любимый, вернись ко мне! Ты самый сильный на свете, ты сможешь, я верю в тебя. Мы слишком долго существовали раздельно. Не оставляй меня здесь одну, заклинаю!

Вокруг суетились солдаты Блэдмора – он вытащил меч, они – стрелы. Целительница заботливо остановила кровь, истратив почти всю свою энергию.

Осталось совсем крошечное отверстие, и оно схлопнулось, создав такой мощный взрыв, что нас всех волной разбросало в разные стороны. Ударило, выбило воздух, ослепило на время.

- Ну же, любимый, - подползла я к мужу, как только пришла в себя, и прижалась к его груди. Крепко обняла и прислушалась к молчащему сердцу. – Ну же, стучи!

- А если не вышло, то он просто умер? – раздался над головой чей-то растерянный голос, как приговор.

И в этот момент Ильдерел сделал первый, мучительный вздох.

- Ну, или это демон вернулся, он мог, - подлил Верховный масла в огонь.

- Ааауч! – я отшатнулась и зашипела от боли, когда Ильдерел резко сел.

Непонимающе огляделся, задохнулся. Схватился за грудь, где зияла дыра. Ощупал себя, влажную от дождя землю, будто не верил, что в самом деле вернулся домой.

Как будто вся жизнь в этот миг пролетела в его глазах. В них множилось осознание того, что происходит.

Он оценил количество солдат и вдруг свирепо уставился на меня. В его потяжелевшем взоре вспыхнула необъяснимая злость.

Красная радужка заполыхала его родной, оранжевой магией, раны стали затягиваться.

Моя рука буквально горела! Я посмотрела на запястье и убедилась, что метка восстановилась полностью. Я чувствовала, чувствовала всем сердцем нашу необыкновенную связь!

Передо мной был мой Ильд, в этом никакого сомнения! Но почему он смотрит на меня с такой ненавистью, как на врага? Как будто собирается убить меня здесь и сейчас…

- Прости, - опустила я руки и глаза, не в силах больше выносить тихую ярость Ильдерела.

Он молча вышагивал по комнате, как зверь по клетке. Выходил на балкон, долго смотрел на пики гор, клал руку на эфес – а меча-то и не было. Злился сильнее, сжимал перила до скрипа.

И без того суровые черты лица ожесточились, на скулах ходили желваки, взгляд полыхал ненавистью. Терпкий, сладковатый с горчинкой аромат густо висел в воздухе, напоминая о временах, когда казался мне самым притягательным на свете.

Теперь он обжигал меня холодом. За несколько последних часов Ильд не проронил ни слова.

Я понимала, как ему должно быть тяжело, дала время прийти в себя. Но его мрачное настроение становилось уже просто невыносимым!

Гранн приютил нас – выделил целое крыло своего замка, где мы с Ильдом должны были ждать вердикта суда и официального разрешения покинуть материк. Раштон Блэдмор оставил всю свою охрану сторожить нас, Ильд все еще считался подсудимым.

Свидетелей его возвращения предостаточно, метка истинности подтверждала мои слова. Проблем быть не должно, но правители королевств наверняка захотят лично во всем разобраться, прежде чем отпустят нас. Ильду предстояло явиться на слушания и держать ответ.

Претензий к Ильдерелу было хоть отбавляй, он по всему Илькендару успел наследить так, что его искренне ненавидели целыми родами. Ему теперь на десятилетия работы хватит – заново налаживать связи, которые разрушил демон. Не все примут на веру настоящую версию, даже если он предъявит заверенный оправдательный вердикт.

С балкона раздался кашель, и я бросилась к мужу, волнуясь за него.

Согнувшись пополам, он выплевывал из легких черные ошметки очередного драконьего ядра. Соприкасаясь с воздухом, частички медленно истлевали и превращались в пепел, тут же рассеивающийся в пространстве.

Скольких драконов убил демон? Я этого даже не знала. Он забирал их суть, использовал резерв до дна и вновь отправлялся на охоту.

И теперь Ильдерела настигло мучительное «оздоровление». Его тело избавлялось от чужеродных частиц – с рвотой, болью и слабостью.

Красная чешуя прокатывалась по коже, пока мужчину выворачивало наизнанку. Выдох – густым, горьким пеплом. Вдох – солнечным светом, прозрачным ветром, чистой энергией.

Вот он, мой Ильдерел. Тот, который может пополнить резерв магией жизни, витающей в самом воздухе! Ему не нужно убивать кого-то ради этого, он сам – источник магической силы, равной которой в этом мире нет.

Он может создать и наполнить пустой источник и зародить жизнь в каком угодно месте Илькендара! Он – свет, а не тьма. Он – не убийца!

Я упала на колени и обняла мужа за широкие плечи. То похлопывала, то поглаживала по спине, игнорируя раздраженное рычание и попытки сбросить меня.

Прикасаться к любимому мужчине после стольких лет было чудом. Я хотела впитать его запах, ощутить обжигающие объятия, утонуть в бездонных глазах, раствориться в нем без остатка.

Но он держал дистанцию… Его злость причиняла боль.

Отодвинувшись, муж вцепился напряженно в балясину и теперь исподлобья смотрел на меня. От его взгляда я чувствовала себя такой виноватой…

- Прости меня, - зашептала, не выдержав. Слезы брызнули. – Я не знаю, в чем моя вина и почему ты так злишься. Что бы я ни сделала, прости меня!

- Ты! – зарычал он на меня сквозь зубы, и я еще ниже опустила голову перед своим обожаемым королем.

Сердце затрепетало от звука его голоса, даже если тот был напитан гневом.

- Как ты могла принять его за меня! Как ты могла поверить, что он – это я?!

Схватив за подбородок, Ильд поднял мое лицо, заставляя смотреть на него. Сквозь пелену слез его образ расплылся и стал нечетким.