Раштон не позволит Ильду еще раз сбежать.

Только вот теперь между нами стоял Ашхард, и он не собирался договариваться с чужаками.

Дважды за ночь на его территорию посягал другой дракон – без выяснения, кто сильнее, ни один зверь этот факт не оставит.

- Послушай меня, кто бы ты ни был в теле моего мужа, прошу, - взмолилась я, заглядывая в красные глаза демона с мольбой. – Сегодня ты умрешь. Блэдмор больше не возьмет тебя под арест, не станет рисковать своими солдатами. Их много, у них оружие. Казнь состоится здесь и сейчас. Ты ранен, потерял все свои магические силы, не сможешь справиться сразу со всеми. Ты понимаешь это?

Он оскалился так, будто собственными руками убьет меня, если не заткнусь. И плевать, что еле дышит, а из раны на груди хлещет кровь и изливаются остатки огня, отнимая последние силы.

- У тебя только один выход, чтобы спастись! Я помогу! Но для этого нам придется убраться отсюда.

- Воплощай свой план, женщина, - прорычал муж хрипло.

Я подставила ему плечо и помогла встать на ноги, сгибаясь под тяжестью веса некогда любимого мужчины.

Вытащила из потайного кармана королевский портал, который отдала мне Сафир. Нажала кнопку, и пространство перед нами заискрилось, разорвалось и стало раскручиваться, открывая проход в Третенмерт.

«Воспользуйся им только в крайнем случае. Такие перемещения отслеживаются на высшем уровне. Раштон вмиг найдет вас по магическому следу, в лучшем случае у вас будет несколько минут после прибытия, чтобы скрыться. Очень надеюсь, что он пригодится. Удачи, Тиомая. Она тебе понадобится».

Может, у нас будет чуть больше времени, - оглянулась я и увидела ужасную картину.

Огненный дракон кинулся вперед – то ли на новых врагов, то ли на Элейн, которая хотела сбежать. То ли ему было плевать, кто умрет, и он решил сжечь их всех – превратился в сплошной сгусток магии, которую ни одно оружие не остановит.

Солдаты рассыпались полукругом и достали магические мечи, щиты и сети, защищая своего генерала.

Раштон Блэдмор что-то кричал Ашхарду, за локоть удерживая рядом с собой Элейн, которая вырывалась изо всех сил и плакала, умоляя дать ей свободу.

Сердце защемило, но демон дернул меня к порталу.

- Нужно ей помочь! – возмутилась я, желая спасти невезучую девочку всей душой.

Может, нам стоило взять ее с собой? Подальше от купившего ее дракона и продавшего ее отца.

- Мы уже ничем ей не поможем, - прохрипел Ильд мне на ухо, и его голос напомнил о важности моей миссии.

Сейчас или никогда. Пока он не очухался и не понял, куда я тащу его, мой план может сработать!

Мы оказались на склоне горы, вдоль которой вилась поросшая травой дорога, выложенная булыжником. Отсюда открывался красивый вид.

В Третенмерте уже наступила яркая осень. Старый замок утопал в красно-желтой листве. Каменная кладка, увитая засохшими вьющимися розами, местами обвалилась. Некоторые башни разрушились.

Вокруг царила неестественная тишина. Ни криков птиц, ни ржания лошадей, ни голосов людей – герцогство будто вымерло.

Я закрыла портал и усадила Ильда возле покрытого мхом валуна. Здесь пахло прелой листвой и сырой землей. Прикинула расстояние до замка, который казался заброшенным.

Где же Эрлон Гранн, хозяин этого места? Бело-золотой дракон, если верить Сафир. Он сможет показать нам портал.

Разве он не должен почувствовать появление чужаков и вылететь на защиту своей территории? Он покинул это место?

Если не найти его в ближайшее время, или Раштон Блэдмор появится, или Ильдерел излечится. И то, и другое грозит бедой.

Пока я в панике выдумывала новый план, от ворот замка отделилась высокая фигура.

Светлые волосы, суровые черты лица. Воинская выправка и рука на эфесе меча – это он, это Гранн! И я бросилась ему навстречу, не дожидаясь, когда он к нам поднимется.

Но напоролась на неласковый прием. Он вытащил меч.

- Помогите мне, пожалуйста! – взмолилась я, остановившись как вкопанная и нервно расчесывая место, где была моя метка – она зудела как проклятая. – Нас послала к вам Сафир Блэдмор!

На этом имени Гранн остановился и прищурился. Опустил меч.

- Этот человек – мой муж, - показала я на Ильдерела, ощутив надежду. – Его тело занял демон. Покажите нам портал, и мы тотчас покинем Третенмерт! Простите за вторжение, но у нас другого выхода не было – моему мужу грозит смерть!

Гранн заглянул мне за спину, скептически разглядывая Ильдерела, и мрачно усмехнулся.

- Его ищет весь свет.

- Да, - мои руки упали по швам и голова опустилась. – Но это не мой Ильдерел совершил все те преступления! Нельзя наказывать его смертью – только изгнанием! Мой муж тоже стал его жертвой!

- Что же ты хочешь от меня, женщина? – спросил Эрлон Гранн так устало, словно желает лишь одного – уже покончить со всеми проблемами и пойти умереть.

Я только сейчас обратила внимание, в каком он состоянии: на нижних веках залегли серые тени, вокруг рта обозначились суровые складки.

Никаких эмоций в глазах, этот мужчина как будто опустел изнутри. И я знала, что это означает.

Его дракон мертв, а человек не живет – лишь ждет, когда оболочка постареет и даст долгожданное освобождение душе.

Гранн убрал меч в ножны, и я заметила старый шрам на запястье. Его метка была почти как моя, только гораздо хуже – в отличие от моей, которая лишь поблекла, она вообще не показывала присутствие истинной.

- Кто, как не вы, сможете меня понять, - прошептала я с горечью. – Вы ведь тоже потеряли свою пару? Умоляю, не позвольте этому случиться со мной. Вы же знаете, как это больно!

В его глазах отразилось такое, что я пожалела о своих словах. Я задела его за живое и услышала скрип его зубов.

- Простите… - голос упал до шепота.

- Портал выше по дороге, у треугольной скалы, не ошибётесь, - проговорил он холодно и махнул рукой, мол, позволяет нам находиться на его земле. – Я дам вам фору, но потом должен сообщить о преступнике куда следует. Сможешь ли ты вернуть мужа и остановить неминуемое возмездие? Я не знаю. Но удачи, конечно.

Он развернулся и мрачно пошел прочь, чеканя по каменистому склону шаги.

А я бросилась к Ильдерелу и потащила его вверх по дороге как можно скорее.

У меня из головы не шел этот жуткий, усталый взгляд Эрлона, словно ему и жить-то уже не хотелось. Его горе будто в сердце мне проникло чернотой и отравило его.