— А шурин знает, как ты его учишь? — спросил Сергей. — Вдруг пришибешь?

За его спиной возникло движение. Это отроки-варяги пробились и встали за спиной.

— Дык отдал и отдал, — сказал полянин. — А пришибу, и ладно. Чего в нем толку? Беспокойство тока да прожор.

— В убыток, выходит, он тебе? — уточнил Сергей.

— Вот теперь верно сказал, боярич! Один с него убыток!

И треснул мальца снова. Утихшая было кровь закапала сильнее.

Сергей обратил внимание: одет мальчонка так себе. Лысая овчинка, портки льняные, лапти. Набитые мхом, похоже. Так себе обувка для зимы. И тощенький, как брошенный котенок. М-да, сплошные убытки, говоришь?

— Знаешь, а я тебе с ним помогу, человек, — сказал Сергей.

— Это как?

— Куплю его у тебя.

— Не-а! — опять мотнул головой полянин. — Нельзя продать. Хоть и шалопут, а родня. — Подумал немного и вдруг швырнул мальца к ногам Сергея: — Так забирай, если надо.

Сергей наклонился. Малец замер, сжался, всхлипнул. Удрать больше не пытался.

— Зовут тебя как? — спросил Сергей.

Малец молчал.

— А как хочут, так и зовут, — сообщил «добрый» дядя. — Почто ему имя, никудышному?

— Теперь понадобится, — сказал Сергей. И мальцу: — Звать тебя теперь Котька. — Взял аккуратно, поставил на ноги. — А я, Котька, княжич Вартислав. Что, Котька, пойдешь ко мне в детские?

— Ага, — пискнул малец и всхлипнул.

Сергей повернулся.

— Жавр, — сказал он отроку. — Забирай его. Он теперь наш, дружинный.

— Да, хёвдинг. — Отрок одной рукой подхватил мальца, второй сгреб с навеса снег и сунул в махонькую лапку: — К носу приложи, а то шубу мне замараешь.

— Зачем он тебе? — спросил Машег, когда они выбрались из толпы. — Чахлый совсем, прав смерд: до весны не дотянет.

— Ты, похоже, забыл, как этого чахлика три мужа поймать не могли? — напомнил Сергей. — Представь теперь, что будет, если его откормить и обучить.

— А пожалуй, ты прав, — хузарин глянул на Сергея с уважением. — Умеешь ты людей видеть, княжич Вартислав.

— А то! — ухмыльнулся Сергей.

Но себе он врать не стал. Взял он мальчонку не потому, что увидел в нем перспективного бойца. А потому что вспомнил Илью. Вернее, мальчишку Годуна, которого таким же мелким зверьком привез к нему Артем. Вспомнил — и больше о том не думал. Просто сделал как надо.

Машег поприветствовал проехавших мимо всадников. Те вежливо раскланялись в седлах. Причем не только с Машегом, но и с Сергеем.

Хузары. Они — чуть ли не главные торговые партнеры Сергея. Альтернативный путь в Азию и обратно, минуя Византию. Партнеры более выгодные, чем ромеи, поскольку сотрудничество с родом Рузиев, к которому принадлежал Машег, оказалось очень и очень плодотворным. Нет, Сергей не сомневался: не будь они с Машегом побратимами, хузарские хищники ободрали бы его как липку. Как минимум попытались бы. Но Машег бар Захариах по прозвищу Последняя Стрела — названый брат Сергея, вот он стоит. Всегда рядом. И тоже получает свою долю от общей прибыли. Своих же надувать не принято. Причем это работает в обе стороны. У Сергея род Рузиев тоже в скидочном списке. А ромеи… Ну да если все пойдет как надо, Олег сумеет выбить из них торговые преференции. Огнем и мечом, поскольку других способов заставить Византию подвинуться не существует. Но и в этом случае с ними надо уметь работать. Сергей умел. Но чтобы отхватить кусочек ромейского золотого тельца умения мало. Хузары вот тоже умеют. И силой и гибкостью. Но проигрывают.

Кстати, хузары! А вот это он стормозил. Вот же идеальный источник информации!

— Так, парни, — сказал Сергей. — Мы возвращаемся к нашим.

— Брат, мы же ничего толком не посмотрели! — запротестовал Машег.

— Потому мы и отправимся туда, где знают все цены. К твоим единоплеменникам.

— Ну-у-у… Так не интересно! — надул щеки Машег.

— Не капризничай! — строго произнес Сергей. — Надо. Сейчас вернемся, оседлаем коней и поедем.

Машег кивнул. Правильное решение. Прийти в гости к степнякам пешком — минус три четверти уважения.

Глава двадцать первая. Челночная дипломатия в действии

Хузары. В Киеве у них исстари было особое положение. Еще недавно они взирали на киевских князей исключительно сверху вниз. Сейчас, впрочем, тоже, но Олегу удалось изрядно сократить разницу в росте. Не грубой силой, понятно. Даже сейчас пожелай великий хакан Беньяху сокрушить Киев, сокрушил бы. И новые стены не помогли бы.

Но Олег — умница. Он маневрировал. Играл с ними, как волк с рассевшимся на бычьей туше тигром. Откусил — отскочил. И тигр вынужден был с этим мириться, потому что Олег — не один такой. И даже не он начал. Да, тигр могуч. Прыгнет — сокрушит. Вон как аланов недавно. Или ромеев херсонских. Там, кстати, и Олег успел поучаствовать: руками Рёреха с Сергеем, и Харальда, тогда еще не Золотого, который, собственно, и спровоцировал ромеев на агрессию.

В Крыму тигр, вернее булхаци Песах справился блестяще. И тем не менее покорные когда-то печенеги из покорных и союзных понемногу превращались в разбойных и независимых. Потому что даже тигра на всех не хватит, если со здоровьем у него неладно. А со здоровьем у хакана не радужно. Вернее, не у него самого, а у подвластной ему великой Хузарии. Великий хакан он ведь не только великий хан, которого по давней традиции сажает на священный войлок совет из ханов поменьше. Он еще и главный религиозный лидер. Глас Всевышнего на земле. А если ты Глас — это что значит? Что бы ты ни делал, все правильно. Потому что Всевышний, он надо всем, включая закон, данные тобой клятвы и тому подобное. На то ты и Глас Всевышнего. Благословитель благословенных.

И все бы хорошо, но, к сожалению, родовая аристократия, те самые белые хузары, которые, собственно, и составляли главную силу хаканата, никак не желали избавляться от вековой привычки глядеть на мир с седла боевого коня, а не из-под хаканова сапога. И земли, на которых веками пасли коней и растили виноград, хузары тоже почему-то считали исконно своими, а не данными им свыше во временное управление. И — что за кощунственная мысль! — многие из них великого хакана Беньяху полагали не Гласом и Рукой Божьими, а все всего лишь великим ханом, избираемым ими на правление за личные выдающиеся качества, будто в древние и дикие языческие времена.

Вопрос: какому владыке может понравиться такой расклад?

Ответ: только тому, чьи личные качества действительно выдающиеся. Причем именно по шкале, которой придерживается эта самая аристократия.

Традиции, однако. Те самые, из глубины веков, когда хузары еще не познали закон Единого. Какая дикость! И ведь приходится соблюдать. Из-за них он, великий хакан, должен раз в год покидать комфортабельный и безопасный дворец и отправляться в предписанное лидеру народа кочевье по подвластным землям, на которых обитают не только преданные, но… всякие. Которые не понимают очевидного. И как таким доверять?

Папа нынешнего великого хакана нашел выход. Асии. Да, они муслим. Иноверцы. Зато большая честь хузарской аристократии их искренне ненавидит. И это взаимно. Значит, асии не предадут. Пока у великого хакана есть золото. Которое можно взять с тех самых, не понимающих, что Бог един и он, великий хакан, единственная власть на земле.

Две куропатки одним выстрелом. Усилить верных и ослабить не вполне надежных. Одна проблема: основное войско как раз из этих не вполне надежных и состоит. И именно они, а не асии, держат в повиновении все подвластные хузарам народы. Так-то удобно. Вожди хузар защищают Хузарию великого хакана и собирают для него налоги, а асии защищают от белых хузар самого хакана, когда тот перераспределяет державные ценности в пользу наиболее преданных лично ему. К сожалению, не все лично преданные подобны булхаци Песаху. Уже подросло новое поколение, предпочитающее не воевать, а наслаждаться. Ромейская роскошь, которую принесли в Хузарию имперские иудеи, она такая. Вкусишь ее — и понимаешь, что спать, уложив голову на грудь красавицы, овеваемым ветерком рабских опахал, намного комфортнее, чем на прикрытой плащом земле с головой на жестком седле.