Телефон Чейза продолжал разрываться, и я, наконец, разблокировал его и отключил звук. Рози Морган продолжала звонить, а Чейз продолжал игнорировать ее. Это чертовски раздражало.

— По крайней мере, напиши ей, чтобы она заткнулась. — Я бросил телефон Чейзу, который сидел за столом напротив меня во внутреннем дворике.

Он поймал его и выключил. — Проблема решена.

— Ты такой мудак, — сказал Джей-Джей, опускаясь рядом с ним, мокрый после купания в бассейне. — Просто отвяжись от нее, если ты больше не хочешь ее трахать.

— Да, эта девчонка все равно чертовски меня раздражает, так что ты окажешь мне услугу, — сказал я. Я уже запретил ей находиться поблизости от меня, когда видел ее в последний раз. От ее голоса у меня болел мозг.

— Она меньше раздражает, когда мой член у нее во рту, — рассуждал Чейз, закуривая сигарету. — Но мне вроде как нравится смотреть, как долго я могу заставлять ее молчать. Хотя, когда она кончает, это похоже на вой сирены.

— Я знаю, чувак, я слышал ее, когда ты трахал ее в туалете в том клубе на Новый год. — Джей-Джей откинул голову назад и начал изображать. — Чейзи, Чейзи-пирожок! О, отжарь меня! — Он издал звук, похожий на крик морского котика, хлопая в ладоши и подпрыгивая на своем сиденье, а Чейз расхохотался, в то время как я хихикнул.

— Чувак, на секунду мне показалось, что она прямо передо мной, — сказал Чейз. — Но ты точно не можешь жаловаться на шум после того гребаного секс-марафона, который ты устроил в номере рядом со мной в том отеле, в котором мы останавливались в Лантерн-Бэй. Это звучало так, словно ты трахался с целой стаей дельфинов.

Я усмехнулся. У меня в доме было строгое правило «никаких оргий», которое пришлось ввести, потому что, когда Джей-Джей и Чейз напивались вместе, все становилось очень странным. Но до тех пор, пока они занимались своими странностями в другом месте, мне было насрать.

Джей-Джей ухмыльнулся. — Мне просто нужно было узнать, смогу ли я заставить весь девичник кончить меньше чем за час. Невеста визжала от восторга. И я трахнул ее дважды, «потому что я такой щедрый».

Я схватил свой телефон, проверяя его снова, и мои мысли сосредоточились на единственной девушке в мире, на которую мне было не наплевать. И так получилось, что я выкладывался по этому поводу на полную катушку.

— Значит, от нее все еще ничего не слышно? — Спросил меня Чейз, и я пожал плечами, перебрасывая телефон из одной руки в другую. — Тогда, наверное, она ушла навсегда.

— Заткнись, чувак, — Джей-Джей пихнул его рукой в лицо, когда я свирепо посмотрел на него.

Зазвонил мой телефон, и я снял трубку, даже не проверив имя вызывающего абонента. — Эй, где ты?

— Тебе-то что? — раздался низкий мужской голос на линии, и я мысленно выругался, нажимая большим пальцем на громкую связь, чтобы Джей-Джей и Чейз могли слышать.

— Черт, привет, пап, — сказал я.

— А кого ты ожидал услышать?

— Просто одну девушку, — пробормотал я, запуская руку в волосы и обмениваясь взглядом с парнями. Сказать Роуг, что Лютер Арлекин мертв, было не самым умным ходом, учитывая, что она так или иначе узнает, что мы солгали. Но я не мог допустить, чтобы она снова сбежала из-за него. С отцом я справлюсь. Только сначала мне нужно было придумать, как разрулить ситуацию. Потому что по законам «Арлекинов», он был обязан убить Роуг, если она когда-нибудь вернется в город. Но я больше не был ребенком. Он оставил меня за главного в Сансет-Коув. Править здесь должен был я. Так что теперь мое слово что-то значило для него. Но это также не означало, что он собирался забыть о кодексе.

— Как дела в Стерлинге? — Спросил я, чтобы сменить тему.

В последнее время папа редко приезжал в город. Он руководил более крупным подразделением «Арлекинов» в округе Хайбридж, захватывая новые территории и оттесняя наших конкурентов — «Мертвых псов». Несколько лет назад мы заключили с ними мир, но с тех пор как к власти пришел какой-то мудак Шон Макензи, он снова стал отвоевывать у нас территорию. Я считал его просто каким-то заурядным деревенщиной до того дня, когда он и его банда убили одиннадцать наших людей, вырвали их чертовы внутренности и написали их кровью название своей банды прямо на гребаной улице. Отец справлялся с основной тяжестью своего положения. Он пока не пытался захватить мою территорию, но мы были готовы к тому, что он это сделает. Я вербовал бойцов налево, направо и в центре, и если он хотел войны, то выбрал не ту гребаную команду.

— Прошлой ночью Шону был нанесен удар. Мы хорошо донесли сообщение до адресата, но гребаный подонок так просто не сдается. Если он двинется на юг, мне нужно, чтобы вы были наготове, — сказал папа.

— Мы справимся с ним, — прорычал я. — Ты хочешь, чтобы я приехал туда? — Спросил я, хотя мысль о том, чтобы оставить Роуг здесь, причиняла мне боль. Но у меня были обязанности, которые я не мог игнорировать, и, если отцу нужно было больше людей на передовой, я буду первым, кто вызовется добровольцем.

— Нет, мальчик, — прорычал он, и я возненавидел то, что он все еще называл меня так. — Как Сансет? Маверик еще не остыл?

Джей-Джей закатил глаза, и мне пришлось с этим согласиться. Мой отец так и не понял, что Маверик — псих-предатель, который никогда не вернется домой. Он все еще надеялся, что я смогу приструнить этого засранца, что бы, блядь, это ни значило. Маверик никогда не был смирным, но отец, похоже, не помнил, как все было на самом деле.

— Он наш враг, — прошипел я. — На днях он и его банда убили восьмерых наших людей. Он отрубил голову Джону Мерклу.

— Вот черт, — вздохнул папа. — Меркла так просто не заменишь.

— И это все, на что тебе не насрать? — Спросил я.

— У Маверика просто истерика. Он всегда был таким в детстве.

— Прошло десять лет, — сказал я раздраженно, прикусив язык. — В один прекрасный день умру либо я, либо он. — Я почувствовал вкус крови во рту и понял, что прикусил слишком сильно.

— Да, и именно поэтому я уже устал от того, сколько времени уходит на то, чтобы заключить с ним мир, — сказал папа грубым тоном, от которого у меня заколотилось сердце. Лютер был самым страшным ублюдком на тихоокеанском западе, но я больше не был ребенком, которым он мог командовать. В последнее время моя репутация была такой же ужасной, как и у него, и я не собирался выслушать эту чушь.

— Он покойник, — прорычал я.

— Он твой брат, — настаивал папа. — Мы, блядь, семья. Арлекины не убивают «Арлекинов».

— Он — «Проклятый», — огрызнулся я, и моя кровь закипала. — Он начал эту войну, а я положу ей конец, пустив пулю ему в череп.

— Следи за своим языком, сынок, — предупредил отец. — Убьешь его, и будут последствия.

— Ты, блядь, бредишь, — огрызнулся я. — Он не тот ребенок, которого ты воспитывал, почему бы тебе не приехать сюда и не посмотреть, как быстро он направит пистолет в твою голову? — Горячо сказал я, а Джей-Джей с Чейзом переглянулись. Но я знал, что мой отец на самом деле не приедет сюда в ближайшее время. И даже если бы он это сделал, я был бы хорошо осведомлен. Я бы спрятал Роуг прежде, чем он окажется в десяти милях от Сансет-Коув.

— Он сбился с пути, — настаивал папа, и его резкий тон говорил о том, что он не потерпит, чтобы ему перечили по этому поводу. В любом случае, я пытался уже сотню раз, и не знал, почему меня это все еще беспокоит. Но рано или поздно ему придется столкнуться с трупом Маверика или меня. Я не мог представить, чтобы это закончилось по-другому.

— Боже, если бы эта гребаная девчонка не заморочила вам всем головы, мне бы не пришлось разбираться с этим дерьмом, — пробормотал папа, и у меня в груди все сжалось.

— Ну, я мог бы сказать то же самое о том, что ты отправил Маверика в тюрьму, — выпалил я, и на линии воцарилась ледяная тишина.

Я помнил день, когда забрали Рика, так живо, словно это было запечатлено у меня перед глазами. Я думал, что потеря Роуг разбила мое сердце так глубоко, как только возможно, но оказалось, что там еще остались осколки, которые ждали своего часа. Моего приемного брата отправили в тюрьму за убийство Акселя, и мне пришлось сказать ему, что я ничем не могу помочь. Посмотреть ему в глаза и позволить копам увести его. Я злился на него за то, что он рисковал жизнью Роуг, разыскивая ее, даже после того, как отец пригрозил убить ее, если мы осмелимся попытаться. Но эта злость прошла бы. Тогда он все еще был моим братом. И я знал, что подвел его, но, блядь, другого выхода не было. Даже если бы я обеспечил ему алиби на время убийства Акселя или сам предложил отбыть этот гребаный тюремный срок, у отца уже были в кармане все копы в городе. Сделка была заключена. Изменить ее было не легче, чем обрушить небо в тот день. Я знал, что он будет зол, когда выйдет из тюрьмы, но не ожидал…