И я говорю искренне. Так, как чувствую.

Столяров впадает в какой-то ступор. Его расфокусированный взгляд смотрит в пространство за моей спиной. Я застываю в ожидании. Наконец он отмирает и берёт бумаги на машину. Вчитывается. Присвистывает от цены Вольво. Кладёт бумаги обратно на стол.

– Так ли безопасно снимать квартиру на моё имя? – спрашивает Столяров.

Булыжник в груди, который мешал мне дышать со вчерашнего дня, становится ощутимо меньше. Кажется, тренер согласен сотрудничать.

– Не лучше ли найти какого-то левого человека? – продолжает он свою мысль. – Если тебя всё-таки ищут и будут искать здесь, то наверняка узнают и про Алину. Ну и проверить её родственников – не проблема. Откуда у обычного тренера такая машина? Соответственно, и квартиру, которую я сниму, тоже быстро найдут.

Вообще-то, он прав.

– Но у меня больше нет никого... – признаюсь ему.

– С этим можно решить. В конце концов, бабушка Валя не является ни мне, ни Алине кровным родственником. Квартиру можно арендовать на её имя, – на лице тренера появляется садистская улыбка. – Понимаешь, к чему я веду?

Вообще-то нет. Или?

Да бл*ть!

– Она поедет с вами. Вот тогда я согласен, – подводит он жирную черту под нашим диалогом. – А машину оформим на кого-нибудь из моих пацанов. Я так понимаю, ты без проблем потом впишешь себя в страховку.

На кого-то из его пацанов?

На кого, блин?

Если скажет, что на Тимофея, мне кажется, меня порвёт. Ни моей девочки, ни моей тачки даже чисто формально у него не будет!

– И на кого же?

– Разберёмся. Когда ты хочешь уехать?

– Завтра.

– Завтра? – охреневает он.

Да, надо завтра утром. До того, как явится Громов.

– Мы уедем, а Вы решите вопрос с переводом Алины на домашнее обучение.

– Вы поедете с бабушкой, так?

– Получается так, – соглашаюсь, скрипя зубами.

Ничего не имею против бабы Вали, но мне хотелось жить только с Алиной. Ага, размечтался!

– Вы оба получите аттестаты, так? – напирает тренер.

– Получим.

– Поступите в вузы!

– Само собой.

– И не будете форсировать с началом интимной жизни, пока Алина не станет совершеннолетней!

Эта тема чуть ли не самая болезненная. Потому что ждать всё сложнее и сложнее. Однако я обещаю ему:

– Мы не будем торопиться.

Нам обоим неловко от этой темы, между прочим. Но, видимо, он просто не мог промолчать.

Провожая меня, Столяров вдруг признаётся:

– Мне действительно жаль, что ты так влип из-за отца. И мать твою жаль. Но я не думаю, что ваша семья распалась из-за моей старшей дочери. Не она, так был бы кто-то другой.

Я это тоже понимаю. Мой отец просто не хотел мою мать, Юлиана просто вовремя попалась ему на глаза.

– Ладно... Пойду заберу Алину из школы, – жму на кнопку лифта.

Квартиру, которую мы можем арендовать, я нашел ещё утром. Агент ждёт моего звонка с подтверждением и оплату за три месяца. Договор будем оформлять, когда мы приедем.

С тачкой так быстро не получится. Кого тренер так шустро сюда пригонит?..

А вот я могу пригнать. Дан!

Три часа и он будет здесь. Почему я забыл про друзей?

Вылетаю из подъезда, набираю ему. Сажусь в тачку. Прижав телефон плечом к уху, коротко излагаю Аверьянову то, что мне от него нужно, параллельно мчась к школе.

Полдня без Алины - это ад.

Скоро мы будем вообще неразлучны.

Либо пан, либо пропал. Но я не пропал, а попал в семью. В гораздо лучшую, чем у меня была.

Глава 48

Алина

Этим утром Егор заявил, что мы не идём в школу, и что я отправляюсь обратно домой и притворяюсь больной. Я, конечно, отказалась.

Отец бы не поверил. К тому же я просто не хочу ему врать. У нас с ним и так только-только наладились пока хрупкие, но вполне доверительные отношения.

Тогда Егор пошёл на сделку с самим собой, отвёз меня в школу и оставил под защитой хоккеистов. Мы немного поругались, потому что он толком ничего не объяснил.

Его короткое «я всё улажу» меня как-то не устраивает.

Одно я понимаю совершенно точно – Егор не может больше здесь оставаться. И либо мы уедем куда-то вместе, либо уедет он один.

Чувствую себя так, словно тону в каком-то болоте. Липкий страх буквально поглощает меня, не даёт думать ни о чём другом. К середине учебного дня я чувствую себя чертовски вымотанной. Даже мерзкие шуточки одноклассников вообще не цепляют.

– Эй! Прыщавая!.. – протягивает Боярский уже не знаю, в который раз.

Поднимаю на него взгляд. Парень сидит за своей партой и, обернувшись, смотрит на меня.

– Оо, откликаешься уже! – довольно скалится.

Ну и идиот... Похоже, у него мозги законсервировались в семилетнем возрасте.

Боярскому прилетает каким-то небольшим предметом прямо в глаз. Кажется, ластиком. Взвыв, он хватается за подбитый глаз и злобно смотрит вторым на Руслана.

– Ты охренел?

– Отвернулся и закрыл пасть! – рявкает Халидов.

Защищая меня, хоккеисты уже не особо дипломатничают. С нашими одноклассниками дипломатия вообще не работает.

Боярский отворачивается. Переговаривается с Купидоновым, ища у того поддержки. Не находит. Купидонов сегодня утром уже выхватил от Егора, когда они столкнулись на школьном дворе. К счастью для Максима, Егор его не бил. Очень хотел. Но не бил. Лишь провёл беседу. Без меня.

«Не для твоих нежных ушек», – проворковал он мне тогда и отправил с хоккеистами.

И больше я его не видела. И мне чертовски плохо сейчас.

На мои сообщения он отвечает как-то скомканно, словно делает это на бегу.

Входит Ольга Абрамовна и объявляет, что после географии будет психология.

Вот, чёрт!

Положив телефон на колени, тайком набираю сообщение: «Ты скоро придёшь?»

Егор тут же отвечает: «Пока не знаю. У тебя всё хорошо?»

Это он спрашивает каждый раз.

Отправив короткое «Да», вырубаю экран. Хочется зарычать от негодования.

Как же наш проект? Я что, должна защищать его одна?

Досиживаю урок как на иголках. На перемене хоккеисты подсаживаются ко мне. Руслан – на стул Егора, а Эдик – прямо на парту.

– Кстати, вы не знаете, что всё-таки случилось с Таней? Её отчислили?

– Слухов много, – пожимает плечами Эдик. – Кто-то говорит, что она перевелась в другую школу. Кто-то – что она в дурке. В последнее я не верю. Мне кажется, она просто учится дома.

– Надеюсь, её всё-таки полечат... – замечает Руслан, поморщившись. – Не хотелось бы, чтобы такие люди спокойно разгуливали среди нас.

Теперь уже вся школа знает о её больной любви и выходке с поджогом в Англии. Но не все осведомлены о похожей страсти Тани к Купидонову. Иногда мне кажется, что он тоже ею увлёкся. Но испугался маниакального отношения девушки и остался с Миланой.

Кажется, я тоже маниакально зависима от Егора. А он, определённо, от меня. Где проходит та грань, когда надо начинать бить тревогу? Как не спутать светлые чувства с больной одержимостью?

Ответы есть в нашем проекте. То, как мы это видим.

Замечаю, как Маша с Миланой шушукаются и поглядывают на меня. И Жанна ведёт себя по-прежнему, то есть всё время пытается меня поддеть. В столовой кто-то из них даже подставил подножку, но Руслан успел меня поймать.

Но я уже не обижаюсь на их детские шалости. После случившегося со Светловым одноклассники меньше всего меня заботят. В этом мире есть люди намного опаснее.

Со звонком хоккеисты уходят за свою парту, а я достаю распечатанный на трёх листочках проект по психологии. Пробегаю по нему глазами и с тоской смотрю на дверь. Но Егор, видимо, не придёт...

Вернувшись в класс, Ольга Абрамовна вызывает Боярского с Машей. Они должны были переделать проект.

До меня очередь доходит почти к концу урока.

Две недели прошло с тех пор, как я отказалась демонстрировать готовый проект, и мы получили отсрочку.

Всего две недели...