Кусаю щеку изнутри. Вообще-то, я и так худшая из людей, не надо мне становиться ещё хуже. И нужно рассказать Егору о том, что второй день ко мне стучится призрак из прошлого.

Тимофей...

Сначала я сбросила его звонок, потому что Егор был рядом. И оставшись одна, перезванивать не стала. Тим тоже не перезвонил. Правда написал, что очень хочет поговорить. Но на моё ответное смс «о чём?» он не ответил.

– Твой телефон, – внезапно шепчет Егор, и вся кровь отливает от моего лица.

Смартфон вибрирует, медленно сползая к краю стола. Я смотрю на него, как на бомбу замедленного действия.

– Не ответишь? – в голосе Гроза пробиваются нервозные нотки.

Ну вот такой он взрывной, да... Я уже привыкла. Однако не хочу быть причиной его взрывов.

Тянусь к смартфону. Там... отец.

Слава Богу!

– Алло?

– Алина, уже девять. Не поздновато для проекта? – недовольно.

– Прости, уже собираюсь.

Сползаю с колен Егора, он не удерживает. С отцом сейчас лучше не конфликтовать. Великое счастье, что он отпустил меня к Грозу.

– Темно уже. Я тебя встречу.

– Меня Егор проводит.

– А я всё равно встречу! – с давлением произносит отец. – Что, я встретить тебя не могу, что ли?

– Можешь...

– Выходи.

– Хорошо.

Скинув вызов, начинаю одеваться. Егор тоже накидывает куртку. Его челюсти плотно сжаты, взгляд снова горит от ярости. Уже полностью одетые, мы замираем в прихожей. Я беру Егора за руку и переплетаю наши пальцы.

– Он смирится, – обещаю ему. – Папа в конце концов обязательно смирится и оттает.

Пожимает плечами.

– Не хочу, чтобы наши отношения зависели от него.

– Понимаю.

Обхватив ладонью затылок, Егор прижимается лбом к моему лбу. Мы тонем в глазах друг друга.

– Так хочется тебя украсть, – говорит он звенящим шепотом. – Забрать и больше никуда не отпускать. Мне... так тепло и уютно с тобой.

У меня всё трепещет внутри от его слов. Открываю рот, чтобы ответить, но мой телефон вновь вибрирует. Похоже, отец уже ждёт на улице. Принимаю вызов.

– Пап, я бегу...

– Привет, Алинчик.

А это не папа... Кровь отливает от лица.

– П-привет...

– Отвлекаю? Попозже позвонить?

Глаза Егора стекленеют. У меня слишком громкий динамик, чёрт возьми! Егор слышит, что это не голос отца. Тим!

– Да... отвлекаешь.

– Никак мы с тобой не созвонимся, – усмехается. – Ладно, набирай сама.

Скидывает.

Егор молчит, а у меня дрожат руки. Запихиваю телефон в карман куртки. Господи!.. Я чувствую себя так, словно меня поймали на измене. Но я ведь ничего плохого не сделала!

– Он... Он сказал, что хочет со мной поговорить, – с запинкой выдавливаю я.

Мне жарко. Тяну ворот куртки. Шея мокрая.

– Он? А он – это тот, о ком я думаю? – поднимает брови Егор.

– А о ком ты думаешь?

– Алина... – отшатывается, закатывая глаза. – Всё ты поняла!

– Да, это Тимофей, – признаюсь я. – Но это не то, что ты думаешь.

– А что я думаю? – вновь приближается вплотную. – Ты знаешь, о чём я думаю? – теперь его голос звенит от ярости.

Так, стоп!

Обхватываю его лицо ладонями, прижимаюсь губами к губам. Не отвечает, сжимая рот. Трусь носом об его нос, провожу кончиком языка по его губам. Поцелуй меня, пожалуйста...

Не целует.

– Егор... Я не знаю, что ему нужно. Хочешь, мы прямо сейчас перезвоним и спросим?

– Да.

Достаю телефон, яростно жму на кнопки. Ни в чём я не виновата! Не в этот раз!

– Да, Алин? Освободилась?

Включаю на громкую.

– Чего ты хотел?

– Воу! Как-то я не был готов к такому тону, – Тим явно ошарашен моей резкостью. – Что-то случилось?

– Нет. Просто скажи, что хотел.

Скорее всего, я обижаю Тимофея. Но мне очень важно сейчас остудить Егора.

Замерев возле меня, он осатаневшим взглядом смотрит на экран. Там ещё и фотка эта... Довольно улыбающийся Тимофей. Сто лет назад поставила её на его номер. Теперь у меня новый телефон, но фотка почему-то осталась.

– Я хотел спросить, не собираешься ли ты нас посетить. Ребята все соскучились. Может, рванёшь на выходные домой? Закатим вечеринку. У Севена как раз днюха.

– Нет, не получится.

– Так категорично? Я ведь не подкатываю к тебе. Просто дружба, помнишь?

И звучит это так двусмысленно, словно мы о чём-то с Тимом договорились.

Егор выхватывает телефон из моих рук. Выключает громкую и прямо в обуви идёт в спальню.

– Привет, футболист!.. - рявкает он.

Шарахает дверью. Я не слышу, что он говорит дальше, потому что в ушах у меня грохочет пульс.

Привалившись к входной двери спиной, сползаю на пол. Мне трудно дышать. Душно.

Я не понимаю, когда настанет наше "жили долго и счастливо". Мы такие разные. Он такой вспыльчивый, недоверчивый. А я - скрытная, да. Потому что боюсь сделать что-то не так.

Мне нужна помощь. С кем-то поговорить.

Сейчас мне особо остро не хватает мамы. Возможно она объяснила бы мне, как справляться со взрывными мужчинами. Что можно им говорить, а что нет. Научила бы меня женским хитростям. Она сто процентов это умела. Ведь она вышла за моего отца, а он совсем не подарок.

Через минуту или десять Егор возвращается, отдаёт мне телефон.

– Пойдём, провожу тебя, – тянет за руки, поднимает.

Распахивает дверь, выходит на площадку. А у меня ноги не идут. Не могу понять настрой Егора. У нас всё плохо опять, да?

Да сколько можно?

Едем в лифте. Егор поступает совсем нелогично, крепко сжав мою руку. А когда выходим из подъезда, обнимает меня и нежно, но очень коротко целует. Оторвавшись от губ, шепчет:

– Он тебя больше не побеспокоит.

– Алина! – к нам подходит отец. Его ноздри вздрагивают от недовольства. – Я уже десять минут тут торчу.

А я вот жалею, что сообщила отцу адрес Егора.

– До завтра, – смотрю на Гроза.

– Ага.

Но он не отпускает мою руку. Притягивает к себе и прямо при отце глубоко целует, забираясь языком мне в рот. А отстранившись, с вызовом смотрит на папу.

– Доброй ночи, – цедит, не разжимая зубов.

И заходит обратно в свой подъезд.

Глава 39

Алина

Замерев перед зеркалом, рассматриваю себя. Надо сказать, платье бесподобное, и я в нём выгляжу на пару лет старше. Голубое, мерцающее, с бретельками в виде серебряных цепочек. Декольте неглубокое, а вот спина открыта почти до талии. Никогда я не надевала ничего подобного!

Без бюстгальтера чувствую себя очень уязвимой, но лифчик под это платье не предполагается. Честно говоря, мне кажется, что моя грудь слишком подробно вырисовывается под тонкой струящейся тканью. Хочется скрестить руки, обнять себя за плечи, прикрыться...

– Алина! – стук в дверь и голос отца. – Ты как там?

– Скоро! Не входи, я не одета.

– Мы с бабушкой готовы.

– Хорошо.

Шаги удаляются. Меня охватывает нервная дрожь. С трудом наношу макияж. Роберт сказал, что мне могут сделать его профессионалы, если я приеду в его агентство за час до банкета. И предложил поехать на этот банкет вместе с ним. Но я не могу, ведь мы идём в театр.

Старательно наношу корректор, тональный крем. На верхние веки – мерцающие тени. Тонкие стрелки, тушь на ресницы. Немного персикового блеска на губы. Волосы поднимаю и закалываю невидимками, оставив одну прядку у лица. Надеваю сапожки до колен, хотя сюда бы больше подошли туфли. Но зима же...

Взяв небольшую сумочку с цепочкой вместо ремешка – подарок Юлианы – вновь встаю перед зеркалом. Меня потряхивает ещё сильнее. Такое ощущение, словно я оказалась в чужой шкуре. В чужой жизни. Словно в отражении не я, а кто-то другой.

С тоской смотрю на телефон. Полчаса назад на него пришла смска от Егора.

«Решил подъехать пораньше. Жду вас в машине».

Это первое сообщение со вчерашнего дня. Я не знаю, что сейчас между нами. Егор вновь закрылся. А я слишком напряжена, чтобы разобраться во всём.