Мы вновь впадаем в молчаливый ступор. Но главное – она не убегает.

– Кареглазка, – немного продышавшись, говорю я.

Алина вскидывает голову, смотрит мне в глаза. Подтягиваю её выше, чтобы наши лица были на одном уровне.

– Я без тебя не могу...

И тут меня пробивает, и я вываливаю всё, что хотел сказать... Говорю, как болел ею, когда сам же заявил, чтобы она отвалила нахрен. Ещё тогда, почти три месяца назад. И как не мог поехать к ней из-за следствия, которое велось по делу отца. И как был рад, когда нашёл эту квартиру, из которой так легко было за ней наблюдать. И вновь повторяю, какой я ревнивый идиот...

– Я буду меняться... Ради нас, – голос просаживается под конец моего импульсивного монолога. – Я влюблён в тебя, мышка. Теперь я понимаю это совершенно отчётливо.

Кажется, Алина в шоке. Я вновь её напугал. Возможно, не была готова к этому всему. Но вместо ответа она тянется к моим губам и нежно целует. Неторопливо, скромно, бережно. Я стараюсь не напирать и вторю движениям её рта. Наши тела сплетаются...

Как мы будем отлипать друг от друга – не знаю!

Можно совсем не отлипать?

О чувствах Алины мне говорят её тихие слёзы и нежные поцелуи. Я больше ничего не требую...

А если она пока меня не любит, сделаю так, что полюбит. Главное, что первый шаг мы уже сделали. Первый шаг навстречу друг другу.

Не знаю, сколько мы лежим так на полу… Один раз к нам подходил Чёрный, шокировано обнюхал…

Но этот прекрасный бесконечный миг всё-таки заканчивается.

– Мне нужно домой, – тихо говорит Алина. – Бабушка наверняка волнуется. Я не брала с собой телефон.

– Я звонил тебе. И даже заглядывал к твоей бабуле. Она сказала, что ты ушла на каток.

Несмотря на то, что Алине нужно идти, вставать она не торопится. Рисует пальчиком на моей татуированной груди, обводя контур рисунка. Вижу, что девушка улыбается.

– Что смешного? – касаюсь её лба губами.

– Даже нога перестала болеть, – поднимает на меня свои охренительные глаза. – Ты как обезболивающее, Егор.

– Ммм, даже так?

Вот чёрт! Я сейчас сгорю заживо! В груди печёт от её слов.

– Я буду всем, чем скажешь! – шепчу с пылом. – Ты ведь со мной, да? Моя?

Она не отвечает, а просто смотрит в глаза. Вижу, что её немного ломает. Взгляд становится размытым, зубки нервно прикусывают губу.

– Если... – тяжело сглотнув, продолжаю я, – если у нас ничего не получится, обещаю, что оставлю тебя в покое. И никогда больше не буду обижать.

Такого, блин, просто не может быть! Всё у нас получится! Не могу я потерять то, чего никогда в жизни не имел. Не могу потерять её! Она слишком ценна для меня и незаменима.

– Скажи, что ты моя! – вымаливаю я признание.

– Твоя, – тихо произносит она.

И я крепко-крепко её обнимаю. Наши губы вновь вступают в долгий диалог. Оторваться друг от друга не получается...

Не знаю, сколько ещё проходит времени... В какой-то момент оказывается, что она уже собралась. А я даже не понимаю, почему не пытаюсь её удержать...

Провожаю до подъезда. Хотел отнести, но Алина не позволила. Сказала, что не хочет стать главной сплетней среди соседей. Я понял, что она имела в виду отца. Что слухи о том, что какой-то парень донёс её до дома, могут долететь до него.

Алина открывает дверь, я захожу вслед за девушкой.

– Может, хочешь на чай зайти? – смущённо спрашивает она, когда едем в лифте.

– Не будем пока бабушку шокировать.

– Чем?

– Ну... – приблизившись к её ушку, прикусываю мочку и шепчу: – Я плохо себя контролирую рядом с тобой.

Щёчки Алины вспыхивают.

– Эм... ну да, – сконфуженно переминается с ноги на ногу.

Мы выходим из лифта, она забирает свои коньки.

– До понедельника?

Отрицательно качаю головой.

– До завтра. Приглашаю тебя на свидание.

– Куда?

– Мы как нормальная парочка сходим в кино. Потом вместе поужинаем, – на ходу придумываю программу.

Да мне всё равно, куда с ней идти. Мы можем несколько часов просто лежать на грёбаном полу, если Алину это устроит.

Она улыбается.

– Я согласна.

Нажимает на звонок.

Эй! Ещё рано!.. Блин...

Быстро накрываю её рот своим. Готов проглотить, чёрт возьми!

Услышав шарканье шагов за дверью, смываюсь по лестнице вниз.

Грудь распирает от переизбытка чувств. Я вхлам от этой девушки... Я влюблён!..

Глава 28

Алина

Роберт: Во сколько завтра заканчиваются твои уроки?

Я: Вроде бы в час.

Роберт: Заеду. Завтра фотосессия. Твоим лицом заинтересовался Париж.

Что?.. Париж?

Я: Это как?

Роберт: Франшиза известного французского косметического бренда.

Ооо...

Я: Хорошо. До завтра.

Но я пока не знаю, как к этому отношусь. Юлиана наверняка задохнется от гордости за меня. Будет лепетать, что это только начало. И как это престижно. А вот я сама, не планирую серьёзно увязнуть в модельной индустрии.

Отбросив телефон, влетаю в джинсы. Надеваю красивую блузку без рукавов, быстро прохожусь по ресницам тушью.

Опаздываю, похоже. Егор позвонил и сказал, чтобы я была готова через полчаса. Но, кажется, прошло уже больше. Он внезапно перенёс поход в кино с шести вечера на два. Не знаю, почему.

– Алин, а ты куда? – восклицает бабушка, застав меня в прихожей.

Так и хочется пропеть «На свидание!», но я стираю глуповатую улыбку с лица и разворачиваюсь к бабушке.

– С Таней договорились позаниматься. У неё.

– Нет бы к нам пригласила, – поджимает она губы. – Хоть какое-то мне разнообразие.

Ой... Совершенно я про бабушку забываю, считая, что её сериалы развлекают.

– Ну давай с тобой погуляем, хочешь? Когда вернусь. Пройдёмся перед сном по району.

Она оживает.

– Посмотрим. А ты допоздна?

Пожимаю плечами.

– У нас там реферат. И проект. И ещё какая-то таблица, – с тяжёлым сердцем вру я.

Бабушке говорить о Егоре не стоит. Она ведь сразу отцу позвонит. И не для того, чтобы наябедничать, а просто захочет поделиться. Мол, Алинка наша парня нашла. На свидания бегает. А отец в ту же минуту билет забронирует и в тот же день прилетит. Он за меня очень переживает.

– Ладно, беги, – отступает бабушка.

Я надеваю куртку, шапку, обуваюсь... Звонко чмокнув её в щёку, вылетаю за дверь. Успеваю поймать пытливый прищуренный взгляд. Не догадываться о моём окрылённом состоянии может разве что слепой. А бабушка глуховата, но отнюдь не слепа.

С колотящимся сердцем выбегаю из подъезда, забыв о том, что на улице гололёд. Мои ноги тут же куда-то едут, а тело за ними не успевает. Взмахнув руками, успеваю только зажмуриться перед тем, как шлёпнуться на лёд пятой точкой, но вдруг оказываюсь прижатой к тёплому и сильному спасению.

– Поймал!.. – звучит возле виска.

Подняв голову, смотрю на Егора. Он улыбается.

– Видишь, какая я неуклюжая, – бормочу, потерявшись в омуте его глаз. – Зачем я тебе такая?

Не знаю, почему это говорю. Наверное, до сих пор не верю, что такой, как Егор, в меня влюблён. Всё время ущипнуть себя хочется. Вдруг я сплю?

Не выпуская из рук, Егор ведёт меня к машине и помогает сесть. Вообще-то, мы договорились встретиться возле его подъезда, чтобы не светиться под окнами соседей, но, видимо, он решил пренебречь осторожностью.

И сейчас я прощаю ему это. От собственных слов про неуклюжесть мне немного неловко.

Машина заведена, но Егор не спешит трогаться. Обхватив рукой затылок, притягивает мою голову к себе. Губы к губам. Долго и нежно целует. И шепчет, отстранившись:

– Ну какая же ты неуклюжая, мышка? По-моему, ты самая... самая... В общем, самая-самая, – хрипло усмехается. – Видишь, какой я «красноречивый» с тобой? Самому тошно. Даже комплименты говорить не научился. Раньше как-то и без них нормально жилось.

– Мне нравятся твои комплименты, – краснею я до кончиков ушей.