Гипнотизирую экран. Скажи... Скажи мне это...

Но она не говорит. Сердечки – это её максимум. Почему?

Гашу экран, убираю айфон под подушку, зажмуриваюсь. Но сон решительно не идёт.

Я сам себе враг – я это понимаю. А делать-то что?

Как бы мне ни хотелось надолго локализовать источник своих загонов, он всё же её отец. Что я могу с ним сделать? Однажды уже поспособствовал его отсутствию, второй раз этот номер не прокатит. Надо как-то договариваться с ним.

Цепляюсь за эту мысль, и меня наконец вырубает.

Утром встречаю Алину возле машины. Снег с бехи я уже счистил, салон прогрел. Забрав у девушки рюкзак, помогаю ей сесть и пристегнуться. Обещаю себе быть вменяемее сегодня.

Алина искоса поглядывает на меня, пока я рулю к школе. На её губах играет озорная улыбка.

– Что? – тоже улыбаюсь я.

– Мне кажется, что отец всё же немного смягчился, – она начинает размышлять вслух, рисуя на стекле снежинку. – Мой уход его явно немного встряхнул. И бабушка обещала, что дожмёт его. В театр пойдём вчетвером, да? Мы ведь сможем достать ещё один билет?

Перспективка идти со Столяровым – так себе. Но это то, что мне сейчас нужно – крошечный, но всё же шанс наладить с ним хоть какой-то контакт.

– Да. Я всё устрою.

– Супер! – Алина чмокает меня в щёку.

Когда паркуюсь, ловлю её лицо в ладони, притягиваю к себе. Мы утекаем в свою эйфорическую реальность. Там так хорошо!..

Со звонком идём в школу. Тани по-прежнему нет. Возможно, отчислили. Выяснять о ней ничего не хочется. Остальные одноклассники для меня как серая, ничего не значащая масса. Я полностью сосредоточен на Алине.

У нас всё хорошо. Она моя. Моя. И только моя.

Мысли о Тимофее потихоньку выветриваются из головы. А признания в любви с её стороны ещё впереди, ведь так? Возможно, ей нужно больше времени, чтобы осознать эту любовь. Или признаться в ней.

Среда, четверг, пятница… проходят в нейтральной рутине. Тьма домашки, загруженность в школе, сложные тесты. Алина помогает мне с русским, я ей – с английским. Нам задают проект по физике, его нужно сделать к понедельнику.

Провожая после уроков до подъезда, уговариваю её этим вечером побыть у меня.

– Я спрошу у папы, – говорит Алина. – И сразу тебе напишу.

Ловлю девушку за талию и долго не отпускаю, покрывая торопливыми поцелуями её щёчки и губки.

– Если ты не придёшь, я сам к вам заявлюсь!

– Я приду, – обещает Алина. – Папа не будет против. Речь ведь идёт о домашке, нам нужно делать проект.

О проекте я думаю меньше всего. Я столько всего хочу с ней сделать, что в груди аж полыхает.

С трудом отпускаю её. Когда Алина заходит в подъезд, придерживаю дверь. Её телефон звонит, она смотрит на экран, подходя к лифту. Скидывает вызов, убирает телефон в карман. А я зависаю от этой странной сценки.

Почему она не ответила? Потому что я здесь?

Алина посылает мне воздушный поцелуй, двери лифта распахиваются, я захлопываю дверь подъезда.

Возможно, психолог с которым я общался, когда велось следствие над мои отцом, ошибся, и я действительно нездоров. Вдруг я тоже, как эта Борисова, маниакально одержим своей влюблённостью и способен навредить?

В полном раздрае иду домой.

Через полчаса приходит смс от Алины: «Буду у тебя через час». Меня тут же отпускает. А в груди опять начинает гореть в предвкушении встречи. Заказываю нам роллов и пиццу.

Алина является с презентом от бабушки Вали. В пластиковом контейнере оладьи и ещё баночка с джемом.

– Бабушка знает, что ты живёшь один, – говорит Алина, пока я делаю для нас чай. – Она была бы не против, если бы ты приходил к нам обедать.

– А отец?

– Папа... – пожимает плечами. – Понятия не имею, что у него на уме. Последнее время он чаще молчит.

– Он же пойдёт в театр?

– Сказал, что пойдёт. Правда...

Алина отводит взгляд, её лицо становится виноватым.

– В чём дело? – у меня внутри всё опускается.

– Спектакль ведь в три, да? А в шесть мне нужно быть в другом месте. Я только час назад об этом узнала.

– Где?

– Ну банкет, помнишь? В той косметической фирме. Оказывается, всё настолько серьёзно, что мне даже прислали платье, – нервно хихикает, хотя пытается выглядеть непринуждённо.

– И где пройдёт этот банкет?

– В ресторане «Минор». Я посмотрела по карте, от театра это недалеко. Думаю, что успею и туда, и туда.

Но она ни слова не говорит про меня. Видимо, на банкет собирается идти одна.

Ей прислали платье? И как оно выглядит? Что-то вульгарное?

Чёрт!

Мы пьём чай. Кусок в горло не лезет, и я даже не притрагиваюсь к оладьям. Внезапно Алина берёт меня за руку и уводит из кухни. Я думаю, что она ведёт меня в гостиную, где стоит мой ноут. Мы ведь должны делать проект... Но мышка сворачивает в спальню.

Встаёт напротив меня. Несмело обнимает за шею и начинает нежно целовать. Её немного потряхивает в моих руках.

Все тревожные мысли и страхи вышибает из меня в тот же миг. Зарываюсь пальцами в её волосы, жадно отвечая на поцелуй.

Что бы она ни задумала, чего бы ни захотела сейчас... я пойду до конца.

Потому что она должна быть моей во всех смыслах.

Утягиваю на кровать, распинаю… Наше дыхание смешивается. Мой пульс зашкаливает. Алина ловит ладонями моё лицо и держит так, чтобы я не мог дотянуться до ее губ.

Свои она нервно кусает и, кажется, собирается в чем-то признаться…

– Егор, я… Мне сложно говорить о чувствах. По жизни я вообще была не особо разговорчива.

– Не говори мне то, что я хочу услышать. Скажи, если действительно готова это сказать.

– Я готова.

Мы говорим шепотом. Словно делимся друг с другом самым сокровенным.

– Я полюбила тебя, Егор. И… влюблена в тебя. Не хочу, чтобы это закачивалось. Обещай, что не закончится, пожалуйста.

Она выглядит уязвимой сейчас. И ранимой.

Не хочу её ранить.

– Не закончится. Ни за что не закончится.

Её пальцы на моих щеках расслабляются, и я вновь накрываю ее губы своими. Потом сползаю чуть ниже и зарываюсь носом в ее шее. Перемещаюсь немного вбок, чтобы не раздавить Алину своим весом.

Она обнимает меня за плечи, я её - за талию.

Как же хорошо. Спокойно…

Эта близость намного сильнее физической.

Глава 38

Алина

Мы не перешли с Егором черту... Сегодня... Нам и так было хорошо. Мы просто лежали, крепко обнявшись.

Именно сегодня я не чувствую, что слишком маленькая и неопытная для него. А раньше чувствовала... Что-то между нами необратимо изменилось. Но столько всего ещё нужно поменять… Решить проблемы с моим отцом, научится доверять друг другу…

– Ммм... Ты вкусно пахнешь, – мурлыкает Егор, воткнувшись носом в мой висок.

Ёрзаю на нём, слепо нажимая на кнопки ноутбука. Что я там печатала? Да, точно... Оптическая иллюзия.

– Не отвлекайся... Ты сделал «парящий куб»?

Егор демонстрирует мне элементы куба, вырезанные из ватмана. Они пока не склеены.

– Давай я пересяду.

Пытаюсь подняться. Так всё же жутко неудобно что-то делать.

– Стоять! – рывком притягивает обратно. – Сиди печатай.

Покорно стучу по клавиатуре, а Егор склеивает куб. Выходит кривенько, мы хохочем.

– Таак... Давай меняться.

Отдаёт мне оставшийся ватман и ножницы. Сам тянется к клавиатуре, зажав меня руками с обеих сторон. Время от времени его губы касаются шеи, мочки уха, но пальцы при этом не отрываются от кнопок. А я вот с трудом могу сосредоточиться на нашей поделке.

– Не отвлекайся, Алина, – с весёлыми нотками в голосе произносит Егор, вновь прикасаясь губами к моей шее.

Легко сказать...

Наконец склеиваю все части куба. Егор ударяет по клавише последний раз, ставя точку. Откидываюсь затылком на его плечо.

– Как думаешь, вычислят наше жульничество?

– Мы не жульничали, а вдохновились чужой работой, – успокаивающе гладит мои плечи. – Иногда можно быть немного плохой, мышка.