Вверх-вниз, вверх-вниз... Просто качай пресс, Алина!

Последние пятнадцать минут перед звонком мы играем в баскетбол. Сначала парни. И я совсем не удивлена, что Гроз – профи в баскетболе. Кажется, этот парень умеет абсолютно всё.

Когда их матч заканчивается, Жанна подбегает к нему. Гроз приобнимает девушку за талию, не сводя глаз с меня. И надо бы мне отвернуться, но я не могу.

Это даже хорошо, что он делает мне больно. Пусть. Этим он сам поможет выкинуть наконец-то себя из моей головы.

Егор что-то говорит Жанне, зависнув в сантиметре от её губ. После чего уходит вместе с ребятами из зала, больше не взглянув на меня. Мы выходим играть. Физрук сам делит нас на команды, и Таня оказывается не в моей.

Можно сказать, что в сегодняшней игре я не участвую. Лишь старательно уклоняюсь от мяча, который с подачи Жанны или Маши всё время норовит попасть мне в голову.

Наконец раздаётся долгожданный свисток, и мы идём в раздевалку. Сорвав с себя футболку, вытираю взмокшее лицо и шею. Ко мне кто-то подходит сзади и, схватив за локоть, резко дёргает. Разворачиваюсь. Это Жанна.

– Ты не выйдешь отсюда, пока не объяснишь мне, что у тебя с моим Егором!.. – шипит она мне в лицо.

Не удержавшись, я роняю смешок.

С моим... Она из ума, что ли, выжила? Егор никогда не будет чьим-то. Он, блин, свой собственный.

– Тебе смешно? – рычит Жанна.

К нам подскакивает Таня.

– Девочки, не надо! – её голос дрожит. – Что вы прицепились к Алине, а? Оставьте нас уже в покое!

– Тебя никто пока не трогает, Борисова, – вклинивается Милана. – Не лезь. Дай Жанне со Столяровой поговорить.

Сёстры Харитоновы отпихивают Таню от меня и силой усаживают на лавку. А я зачем-то судорожно пытаюсь вспомнить, участвовала когда-нибудь в драке или нет.

Нет, не участвовала...

И с сожалением думаю о том, что выбрала в детстве гимнастику, а не айкидо, о котором так мечтал папа.

– Между мной и Егором ничего нет, – говорю я как можно спокойнее.

Беру из шкафчика сухую футболку и пытаюсь надеть, но Жанна вырывает её из моих рук и швыряет на пол.

– А всё выглядит совершенно иначе! – восклицает она. – Давай, показывай вашу переписку! – требовательно протягивает руку.

– Что-о?..

Я вновь готова прыснуть от смеха. Это уже перебор...

– Отстань и дай мне одеться.

Наклоняюсь, чтобы поднять футболку с пола, но получаю тычок в грудь.

– Переписку... – медленно, чуть ли не по слогам, повторяет Жанна. – Вы же общались насчёт проекта. Я хочу почитать.

Одна из близняшек хватает мой рюкзак и передаёт Жанне.

– Возьми сама, и всё.

Но Жанна, похоже, побаивается залезать в мой рюкзак, поэтому швыряет его мне. Успеваю поймать.

– Дай телефон! – продолжает напирать она.

– А у меня его нет, – ядовито цежу сквозь зубы, закипая от злости.

– И где же он?

– Егор забрал. На прошлом уроке. Иди и сама спроси его, зачем он это сделал. Если он, конечно, станет перед тобой отчитываться, – добавляю с вызовом.

И через секунду, когда смысл этих слов наконец до неё доходит, Жанна бросается на меня. Схватив за волосы, резко дёргает. В шее раздаётся неприятный хруст. Рюкзак вываливается из рук. Хватаю её за плечи, впиваясь ногтями в кожу. Она взвизгивает, но волос моих не выпускает. Тогда я пинаю её по ногам. Жанна заваливается назад, падает, но и я лечу вслед за ней. Мне прилетает кулаком в скулу. Голову пронизывает вспышкой боли, из глаз брызгают слёзы. Сознание плывёт...

Словно через вату доносятся крики девчонок, визг Тани... Слышу, как дважды хлопает дверь раздевалки... А потом эта дрянь наконец отпускает мои волосы, и кто-то поднимает меня с пола. Открыв глаза, вижу Купидонова. И хоккеистов. И всех остальных парней. Многие из них явно пялятся на мою грудь в спортивном тоне.

Обнимаю себя за плечи, пытаясь прикрыться. В голове гудит. Я почти не разбираю голосов и не вслушиваюсь в то, что они все говорят. Потому что рядом Егор. Это он меня поднял. Его плотно сжатые челюсти – единственный признак того, что он чертовски зол.

Он молча поднимает мою футболку и всовывает мне в руки. Потом идёт на выход из раздевалки, раздражённо рявкнув на остальных:

– Свалили все отсюда!

Парни выходят один за другим. Жанна бежит вслед за Егором. И я слышу, как она жалуется ему в коридоре:

– Она на меня набросилась! Ненормальная просто!

Да Господи!..

Егор отвечает не сразу. Но то, что он говорит Жанне, повергает меня в ступор.

– Ты переоделась?.. Тогда пойдём.

И они, видимо, уходят вместе.

– Весь класс подтвердит, что это ты виновата в драке, – говорит мне Милана. – Борисову я в расчёт не беру, её слова ничего не будут значить... Но ты ведь и так против меня не попрёшь, верно? – переводит надменный взгляд на Таню.

Таня молчит.

– В общем, не советую тебе жаловаться, Столярова...

Поправляя свои белокурые волосы перед зеркалом, Милана больше на меня не смотрит. Её тон становится скучающим.

– Надо же, только пришла, а уже успела всем встать поперёк горла.

С этими словами она выходит из раздевалки в сопровождении своей свиты.

Когда мы с Таней остаёмся одни, даю волю слезам. И плачу я не из-за боли в скуле или почти выдранных волос. Нет. Я плачу из-за Егора.

Когда слёзы высыхают, Таня, которая всё это время безмолвно гладила меня по спине, произносит:

– Я предлагаю и дальше развивать тему «У Алины есть парень». Может, они тогда всё же отстанут, а?

Но парня у меня нет. И я не хочу, чтобы он был. Ничего не хочу... Хочется зарыться головой в песок: отключить телефон, закрыться в комнате, вернуться на домашнее обучение... Но тогда мне придётся объясняться с отцом. И рассказать о появлении Гроза в моей жизни.

Папа и так много переживал из-за меня в последнее время. Ни за что больше не втяну его в свои проблемы. К тому же прятаться – это не выход.

Одевшись, мы выходим с Таней из раздевалки. И тут я вспоминаю про телефон. Похоже, мне придётся достать Коршунова из чёрного списка и написать ему с компьютера.

– Как твоё лицо? – с участием смотрит на меня Таня.

Осторожно дотрагиваюсь до скулы. Больно...

– Нормально, – пожимаю плечами.

– Может, в травмпункт сходим? – предлагает она.

Мы медленно идём по школьному двору, снег падает на наши головы. Стянув шапку, распускаю волосы и зарываюсь в них пальцами. К глазам вновь подбираются слёзы. От чёртовой жалости к себе. Шмыгнув носом, отвечаю:

– Я в порядке. Завтра пойдём на коньках кататься?

– Ты уверена?

– А почему бы и нет? – вяло пожимаю плечами. – Жизнь не закончилась из-за этой дурацкой драки.

– Хорошо, давай. Вечерком, да?

– Созвонимся.

Мы прощаемся. Таня идёт в противоположную от моего дома сторону. Я задумчиво смотрю ей вслед и всё же решаюсь спросить.

– А что у Миланы есть на тебя?

Она замирает. Пару секунд стоит ко мне спиной, потом оборачивается.

– Я не могу рассказать, – тихо говорит Таня, но я слышу.

– Что бы там ни было, ты не должна бояться.

– Я боюсь не за себя.

Это всё, что говорит Таня. После чего уходит быстрым шагом, и я теряю её из вида.

Медленно бреду к своему дому. Мне не хочется предстать перед бабушкой в таком раздрае, поэтому я пытаюсь взять себя в руки.

Думаю о Тиме. Как он там? Наверняка в восторге от попадания в «Факел». Тим – гениальный вратарь. Отец считает его вторым Яшиным. Правда, мой бывший парень недавно взбунтовался и решил играть в нападении. Сменил первый номер на тринадцатый. И я понятия не имею, как у него сейчас дела. Мы давно не общались.

Потом я думаю о его сестре Еве. Она танцует в труппе, встречается с Дамиром. Она счастлива...

Вспоминаю своих старых одноклассников. Какие же они классные!.. Надо было чаще говорить им об этом, когда я ещё могла.

До моего подъезда остаётся метров сто, когда кто-то хватает меня за руку и переплетает свои пальцы с моими. Меня моментально окутывает теплом, жар вспыхивает в груди.