Стоп. 

Как?! Как она сюда попала?!

И что она здесь забыла?

Шоколадные глаза уставились на меня. Внутри что-то дернулось, исступленно и счастливо.

Мне не нравилось так реагировать на нее. Мне не нравилось, что мои эмоции выходят из-под контроля. 

— Что ты делаешь в моей комнате, Грей? — возмутилась мышь, вставая. 

В руке у нее был зажата какая-то подвеска на тонкой золотой цепочке. 

Катастрофа Гринс была полна такого искреннего негодования, что я даже на секунду усомнился в том, моя ли эта комната. Огляделся. Кажется, моя. 

Расплылся в ехидной улыбке.

Остатки напряжения из-за того, что я принял катастрофу за очередной визит сумеречных тварей, улетучивались, зато внутри поднимала голову непонятная радость из-за того, что Гринс — рядом, вот, на расстоянии вытянутой руки. Ощущение правильности затапливало с головой. Здесь ей самое место. Рядом со мной. О том, откуда у меня такие мысли, я предпочитал не думать.

— А чему ты улыбаешься, Грей? — возмутилась катастрофа. — Что ты здесь забыл?

— Я улыбаюсь, потому что ты у меня в комнате, — ухмыльнулся я шире. — И ты в ночной сорочке.

Она ойкнула, побледнела, бросила взгляд по сторонам — а потом покраснела. Все это произошло за пару секунд — наблюдать было забавно.

Потом Гринс бросила взгляд мне за спину и замерла.

— Что…

Аделия! Если они начнут драться и меня делить — то академия может и не выстоять, учитывая запас сил катастрофы и то, что она их не контролирует совершенно. 

Так что защищать придется Аделию, несмотря на то, что я, в целом, болел за Гринс.

Она пролетела мимо меня к кровати.

— Гринс… — начал я и обернулся.

Шутливое настроение тут же улетучилось.

Аделия была без сознания. 

— Я за лекарем, — бросил я. — Присмотри за ней. 

Гринс села на край кровати рядом с Аделией и принялась растирать ей ладонь.

— Ты что делаешь?

— У нее обморок, — бросила Гринс. — От испуга. Ты что, не знаешь, с кем встречаешься?

— То есть?

Я ощутил непонятный укол обиды из-за того, что Гринс так безразлично это произнесла. 

— Мне Денни рассказал, — ответила Гринс, принимаясь за ее вторую ладонь. — Что с ней такое бывает из-за сильного испуга. Видимо, испугалась вспышки портала. Ты ей что-то сказал? Сходи за лекарем, лучше используй свой портальный артефакт. Второй этаж, левое крыло…

— Я помню. 

Гринс потянулась к вискам Аделии и начала аккуратно их массировать. Ее движения были легким и точными.

— И окно открой. И воды принеси, — скомандовала она.

Выполнив короткие указания и приготовившись активировать мой собственный портальный артефакт, я замер. Мозг привычно анализировал информацию, за доли секунды вычленяя из происходящего главное.

Рядом с Гринс на покрывале лежала подвеска: с десяток переплетенных колец на тонкой золотой цепочке — портальный артефакт. Дорогой. И, что самое интересное, сделанный рукой неизвестного мне мастера: в столице тех, кто может изготовить такое, было всего человек десять — с их работами я был знаком.

Странно.

Это первая странность.

А вот вторая…

Гринс явно приводила Аделию в чувство — умело и уверенно. 

— Не проще ли сделать это магией? 

— Не проще, — огрызнулась Гринс, вытягивая ноги Аделии прямо. — Хотя я с удовольствием бы уронила потолок тебе на голову, я не собираюсь колдовать здесь и случайно причинить вред ей.

Я кивнул, наблюдая за тем, как Гринс похлопывает Аделию по щекам тыльной стороной ладони, держа наготове стакан воды. 

Я слышал о таком: бедняки, у которых не было магии, изобретали свои способы лечения. Целители в основном смотрели на это свысока, считали игрушками, но кто-то все-таки интересовался. 

На чьей стороне была правда, я не знал, но Аделия повела головой и, кажется, открыла глаза. 

Невольно внутри поднялась волна восхищения Гринс. Как она быстро сориентировалась в происходящем, как бросилась помогать потерявшей сознание Аделии. Хотя я уже знал, что Гринс в академии не любят, и вряд ли Аделия — исключение.  

Но.

Было одно важное “но”. 

Вся эта картина… деловитая Гринс, ее выражение лица, интонации — вдруг показались мне ужасно знакомыми, как будто я это все уже видел. К сентиментальному чувству дежа вю я был не склонен, так что пришедшая в голову мысль была довольно странной.

Где я мог ее встречать? Конечно, ее лицо показалось мне знакомым, но буду честным: разве я мало хорошеньких кудряшек повидал за свою жизнь?

Кажется, здесь было что-то другое. 

Раньше, чем я успел прийти к каким-то выводам, дверь распахнулась, и в комнату влетел Алан в брюках и в пиджаке, наскоро наброшенном поверх пижамной полосатой куртки.

— Что здесь… — Он окинул взглядом комнату. Меня, Гринс в ночной сорочке, Аделию, которая наконец пришла в себя и открыла глаза. Аделия, к слову, все еще была целомудренно одета в закрытое платье. Несмотря на это, Алан укоризненно произнес: — Кайден.

Гринс покраснела, но упорно повернулась к Аделии и поднесла к ее губам стакан с водой. Аделия, которая, должно быть, не до конца поняла, где она находится и что вокруг происходит, отпила немного.

Нужно показать ее все-таки лекарю. Она всегда так реагирует на испуг? Хорошо, что она не боевик, иначе стала бы самым бесполезным боевиком в мире. 

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил я у Алана. 

— У меня сигнальные чары взорвались, — рявкнул он. — Взлом защиты академии! Я думал, у тебя здесь…

Он замолчал и сжал губы. 

Не было нужды продолжать: Алан, как и я, первым делом подумал о сумрачных тварях, снова прорвавших пространство. Сейчас уже не верилось, что когда-то мы в самом деле считали их сказками.

Издали сумрачных тварей можно было принять за собак — если бы собаки были пепельно-серыми, могли летать, появляться и исчезать, где им вздумается, достигали размеров лошади, имели пустые черные провалы глазниц и… могли выпускать изо рта бесконечно длинные нити-щупальца.

Эти нити-щупальца легко могли поранить хоть обычного человека, хоть дракона. Пропитанные кислотой, они оставляли на коже глубокие раны, ломали кости, рвали сухожилья и убивали за считанные секунды.

— У меня здесь другое, — я кивнул на Гринс, которая поила все еще растерянную Аделию водой.

Несколько секунд понадобилось Алану, что во всем разобраться. “Катастрофа, — пробормотал он. — Добить, чтобы не мучилась. И меня не мучила. На пенсию хочу. Лучше к оркам послом”. 

— Адептка Гринс! — рявкнул Алан своим лучшим ректорским тоном, потому что все-таки был кронпринцем и драконом с железной волей. — Как вы умудрились взломать защиту академии?

Мне тоже было интересно.

Это — невозможно!

Гринс вздрогнула и помогла Аделии сесть. Та, наконец придя в себя, огляделась и побледнела, уставившись на Алана. Подойдя ближе, я успокаивающе дотронулся до ее плеча.  

— Я… — начала Гринс, и я тут же впился в нее глазами. 

— Вы?

— Я не знаю, — выпалила Гринс.

Алан глубоко вдохнул и медленно выдохнул, мученически подняв глаза к потолку.

— Завтра — в мой кабинет, Гринс. И не думайте, что я забуду про ваши отработки! А ты… ты! — возмутился Алан, тыкая мне в грудь пальцем. — Про тебя я тоже не забыл! Сошлю! В лес! На границу! Имей в виду! Адептка Блэк, — сказал он вдруг спокойным и дружелюбным тоном, кивнув Аделии. — Не забудьте обратиться к лекарю. Вас проводить? Голова кружится?

Конечно. Ничего удивительного, что Алан был в курсе ее проблемы: он вообще знал все и обо всех. Академия была его любимым детищем, он каждый курс по именам мог перечислить в каждый год обучения.

Аделия испуганно качнула головой и, кажется, попыталась спрятать лицо за растрепанными черными волосами.

Но Алан не был ханжой — уж точно не тем, кто мог бы осудить Аделию за то, что она находилась в моей комнате.

Осуждать он собирался только меня.

И Гринс. 

Приятно, однако, быть в такой компании.