— Не прикасаться! — прокричал худой охранник с другого конца комнаты, и Элли отстранилась от меня.

— Послушай, — вздохнула она, — любой человек, который может быть принят на работу в «Гамильтон и партнеры», просто отличный адвокат. Честно говоря, я бы, наверное, не прошла дальше этапа подачи заявления, судя по тому, что я слышала.

— Это трудно, Элли, — слезы навернулись мне на глаза. — Так трудно, и мне кажется, что бумажная работа и письмо — это самое легкое. А все остальное?? Бегать по городу, как будто я детектив или эксперт на месте преступления. Рано или поздно они узнают правду обо мне и о тебе.

— Элизабет…

— Так и есть, — я сохраняла низкий голос. — Мистер Картер прав… Заучивание и сдача тестов в школе — это одно, но как только я попытаюсь применить на практике закон? Я не могу написать заключительную речь или составить краткое резюме, чтобы спасти свою жизнь.

— Глубокий вдох, — она сжала мою руку. — Ты можешь делать это еще несколько месяцев. Лучше годы, но хотя бы еще несколько месяцев.

— Ты так говоришь, будто думаешь, что я достаточно умна, чтобы вытащить тебя отсюда.

— Я знаю, что это так, — она улыбнулась. — Ты адвокат. Настоящий адвокат.

— Я мошенница, которая продолжила в Гарварде то, на чем ты остановилась.

— И ты проделала чертовски хорошую работу, — укорила она меня. — А теперь покажи мне, где у тебя проблемы. У нас остался всего час на этот визит.

УПРЕЧНОСТЬ ПОВЕДЕНИЯ

ЗАЩИТА ПО ИСКУ, КОТОРАЯ ГЛАСИТ, ЧТО СТОРОНА, ТРЕБУЮЩАЯ РЕШЕНИЯ, НЕ МОЖЕТ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПОМОЩЬЮ СУДА, ЕСЛИ ОНА СОВЕРШИЛА НЕЭТИЧНЫЙ ПОСТУПОК ПО ОТНОШЕНИЮ К ПРЕДМЕТУ ИСКА

Дэмиен

В пятницу утром я ворвался в кабинет Эндрю и запер дверь.

— У нас проблема.

— Хорошо, — он пожал плечами. — Сколько нам придется заплатить, чтобы избавиться от нее?

— Мисс Таннер никогда не сдавала экзамен на адвоката, — сказал я. — Она вела дела вместе со мной и практиковалась в открытом суде, и все это без сдачи экзамена.

— Прости, я не совсем понял, — он откинулся в кресле. — Можешь повторить без частей о злоупотреблении служебным положением и мошенничестве в этом предложении?

— Она так и не сдала экзамен на адвоката, Эндрю, — повторил я. — Ты слышал меня громко и четко.

— Она когда-нибудь училась в Гарварде?

— Технически да, технически нет.

— Так она существовала на самом деле или все это время была призраком?

Хороший вопрос.

— Я придумаю, как это исправить, — сказал я. — Я просто хотел, чтобы ты знал.

Я ждал от него очередной порции сарказма, но он смотрел прямо перед собой.

— Говори, что у тебя на уме, Эндрю.

— Мне нужна свежая чашка кофе.

— Другое, что у тебя на уме.

— Как так получилось, что ты исследовал всех, кто здесь работает, — всех, вплоть до женщины, которая моет наши окна на полставки, — и не заметил этого?

Я вздохнул.

— Я не знаю.

— Ты всегда сам проверяешь всех, кто входит в эти двери, и каким-то образом женщина, которую ты умолял меня не нанимать, прошла мимо тебя?

Я ничего не ответил.

— Именно так, — он сузил глаза. — Мы слишком много работали, чтобы потерять фирму из-за этого, и я хочу, чтобы ты знал: если бы ты не был влюблен в нее, я бы предъявил ей три обвинения в тяжких преступлениях и три — небольшой тяжести, и настоял на том, чтобы она провела не менее двадцати восьми месяцев в федеральной тюрьме. Но поскольку я чувствую себя щедрым и она познакомила меня с моим новым любимым вкусом кофе, я решил применить другой подход, — он сделал паузу. — Это та часть, когда ты спрашиваешь меня, о чем я говорю.

— Я больше не влюблен в нее, — солгал я. — Предъявляй обвинения.

— Я должен временно перейти на твою — непристойную — сторону закона и убедиться, что никто никогда об этом не узнает, — сказал он. — Я освобожу свой график, так что к моему возвращению будь готов работать как проклятый.

— Если бы ты был на моем месте, что бы ты сделал дальше?

— Зависит от обстоятельств. Мы говорим под запись или без?

— И то, и другое.

— Под запись: я бы посадил ее в тюрьму и проследил, чтобы она почувствовала на себе гнев закона. Не под запись… — он сделал паузу. — Я бы придумал, как вернуть ее лживую задницу. А еще я бы предложил подлить кофе мистеру Гамильтону, раз уж он делает не слишком тонкие намеки.

ДОКТРИНА СПАСЕНИЯ

НОРМА ПРАВА, СОГЛАСНО КОТОРОЙ, ЕСЛИ СПАСАТЕЛЬ ЧЕЛОВЕКА, ПОСТРАДАВШЕГО ИЛИ ПОДВЕРГШЕГОСЯ ОПАСНОСТИ ИЗ-ЗА ХАЛАТНОСТИ ИЛИ УМЫШЛЕННЫХ НЕПРАВОМЕРНЫХ ДЕЙСТВИЙ ДРУГОГО ЛИЦА, ТО ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ВИНОВНИК НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УЩЕРБ, ПРИЧИНЕННЫЙ СПАСАТЕЛЮ

Дэмиен

Свидетельства о рождении Элизабет и Элли лежали в центре моего обеденного стола, окруженные стопками других документов, над которыми мы с Эндрю корпели.

Каждый раз, когда я поднимал глаза, чтобы отметить то, что нужно сделать, Эндрю ухмылялся или недвусмысленно постукивал пальцем по форме о неподобающем поведении сотрудников.

— Ладно, хватит, — я отложил ручку. — Давай, скажи это, Эндрю.

— Что сказать? Я ни о чем таком не думаю.

— Я вижу это по твоим глазам.

— В моих глазах читаются мысли?

— Все время, — сказал я. — Просто скажи это.

— Именно поэтому у нас в фирме действует политика нетесной дружбы, — он наконец выдохнул. — Ты не гадишь там, где ешь, потому что если ты это делаешь, то происходят такие вещи.

— Разве ты не спал со своей стажеркой, когда работал в своей предыдущей фирме?

— Нет, я женился на своей жене, — сказал он.

— Не будь лицемером, Эндрю.

— Я и не лицемерю, — ответил он. — Между тобой и мисс Таннер были настоящие отношения или просто безостановочный секс?

— Это было на один раз.

— Тебе нужно научиться считать, — Он протянул мне стопку записей. — Возвращайся к работе.

— Отлично.

Мы работали над этим делом до глубокой ночи. Пока не зазвонил телефон Эндрю и из динамиков не раздался знакомый голос: «На линии ваш любимый человек, мистер Гамильтон».

Не говоря мне ни слова, он улыбнулся своему экрану и поднялся на ноги.

— Буду через пятнадцать минут, Отэм.

Он пошел к двери. Затем оглянулся через плечо.

— Вы когда-нибудь занимались сексом в моем кабинете?

— Пытались, но ты всегда держал двери запертыми.

— Приятно слышать, — он закатил глаза, а потом вздохнул. — Ты помнишь, как мы познакомились?

— Не очень.

— Вау! — он прижал руку к груди. — Мне очень больно от этого. Я думал, ты меня любишь.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что после работы над делом мисс Таннер я думаю, что вы идеально подходите друг другу, потому что страдаете от одной и той же проблемы.

— Я не лжец.

— Когда-то был им…

ФИКТИВНЫЕ ОТВЕТЧИКИ

КОГДА СТОРОНА, ПОДАЮЩАЯ ИСК (ИСТЕЦ), НЕ УВЕРЕНА, ЧТО ЗНАЕТ, ЕСТЬ ЛИ НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛИЦА, ПРИЧАСТНЫЕ К ИНЦИДЕНТУ ИЛИ БИЗНЕСУ, НА КОТОРЫЙ ПОДАН ИСК

Дэмиен

Много лет назад…

Я ненавидел жить в многоквартирном доме «Сонни Кэпс Кондо».

Здание трещало по швам, и всякий раз, когда семья наверху принимала ванну, вода капала с моего потолка.

Я никогда не знал свою биологическую мать, но мне нравилось притворяться, что она никогда бы не позволила мне, моим братьям и сестрам жить в таком грязном месте.

Наверное, она бы также не позволила мне ложиться спать голодным.

Скатившись со своего жалкого подобия матраса, я надел теннисные туфли и куртку. Владелец кафе через дорогу всегда оставлял для меня сэндвич с жареным сыром, и я весь день думал об этом.

Открыв дверь, я столкнулся лицом к лицу со стеной дыма.

Полагая, что моя приемная мать случайно что-то сожгла, я помчался на кухню.

Пламя окутало духовку, треск и шипение доносились с верхнего этажа.

Что за…

— Помогите! Помогите-е-е! Помогите! — раздался из коридора голос моего младшего брата Брайана.