Павел вышел в числе первых. Катя с трудом удержалась, чтобы не сорваться с места и с криком не побежать за ним. Это же Паша! Её Паша! Родной, единственный, любимый! Паша, с которым она мысленно прощалась каждую ночь. Чьи фотографии знала лучше, чем своё собственное лицо. Помнила каждый изгиб тела, каждый мускул, каждую мелкую морщинку на лице. Это же Паша, чьи горячие руки она до сих пор помнит и просыпается от собственного крика, потому что во сне он убирает от неё свои руки. Паша, чей неповторимый запах, цитрусовой вытяжки и горьковатой хвои, она будет искать вечно.

Чтобы хоть немного успокоиться и взять себя в руки, Катя залпом допила воду из бутылки. Потом решительно встала и пошла за Павлом. Благо, никто не обращал на неё внимания.

Скатерти цвета ночного неба красиво оттеняли стены голубой гостиной. Столы плотно заставлены разнообразными закусками, к которым резво устремились гости. Павел взял с подноса официанта бокал, отошёл в сторону. Лавируя между людьми, Катя приблизилась к нему.

- Паша, - выдохнула она.

Главное сейчас не кинуться к нему на шею, не закричать, не завопить от счастья и переполняющей её радости. Он жив! Вот он стоит и смотрит на неё, внимательно и серьёзно! Вот тонкий, узкий, почти незаметный маленький шрам на лбу – ребёнком Паша упал с велосипеда и рассёк лоб о камень. Вот непослушная прядь на затылке, которая, стоит волосам отрасти чуть больше, торчком выпячивается вверх.

- Паша, - ещё раз прошептала она. – Ты жив.

- Жив, - спокойно, словно ничего не произошло, подтвердил он. – Зачем ты здесь?

- Мне надо с тобой поговорить, - Катя заметила, как презрительно искривились его губы. – Нет! Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь!

Она не сразу заметила, что говорит слишком громко.

Павел взял её за локоть:

- Пошли.

Катя торопливо засеменила за ним. В гардеробе Павел взял свою и её верхнюю одежду, посторонился, пропуская Катю выйти первой.

- Нам не о чем говорить, Катя. Прости, но я увёл тебя во избежание скандала. Не то, чтобы меня волновало общественное мнение, но я ведь не один, со мной – семья.

- Семья? Мама, которая не позволила тебе на мне жениться и брат, который присвоил себе твоих детей? Это – твоя хвалёная семья, да?

- Катя!

- Что – Катя? Как ты мог поверить Олегу? Как? Сразу, безоговорочно, не сомневаясь ни на минуту! Ты любил – меня! Спал – со мной! Ждал наших детей – со мной! Но поверил ты Олегу! Почему ему? Почему не мне?

- Галя, твоя подруга, подтвердила его слова…

- Галя? Ты так хорошо её знаешь? Веришь ей, как себе? Тебе не пришла в голову мысль, что она могла соврать, что её можно подкупить? Или ты только обрадовался её словам? Все проблемы решены, да? Жениться не надо!

Как ураганный ветер срывает легкий шифер со старой крыши, так с Павла сорвало всю его невозмутимость и спокойствие.

- Что ты несёшь? – взревел он. – Зачем ей врать? Да ей от наших отношений ни тепло, ни холодно!

- А мне зачем? Ты можешь хоть на секунду поставить себя на моё место? Что ты себе возомнил? Что я охочусь за богатым мужем? Тогда почему за тобой? Почему не за Олегом, если я, якобы, ношу его детей? Какая мне разница? Олег не беднее тебя, мало того, говорят, даже спешно разводится, чтобы составить со мной ячейку общества.

- Уже, - усмехнулся Павел.

- Что – уже?

- Уже развёлся. Так что можешь принимать его предложение.

Катя почувствовала, что сейчас упадёт – просто плюхнется в холодную, жидкую снеговую грязь. Наверное, она пошатнулась, потому что Павел подхватил её за талию.

- Я вызову такси и тебя отвезут домой, - хмуро сказал он.

- Почему ты мне не веришь? – заплакала Катя. – Почему ты веришь ему? Я никогда тебя не обманывала, я никогда с ним не встречалась, Галя всё наврала. Олег преследует меня…

- Он всего лишь хочет узаконить ваши отношения. Что в этом плохого? – холодно спросил Павел.

- Я не хочу! Я люблю тебя, я думала, что умру без тебя. И умерла бы, если бы не дети. Паша, послушай меня, я тебя не обманывала!

- А кто тогда? – грустно усмехнулся Павел. – Родной брат?

Внутри стало как-то пусто. Совсем. Словно там никогда ничего и не было раньше. Ни тепла, ни любви, никаких надежд и ожиданий, никаких желаний. Не было мечты, не было любимого, с которым вся будущая жизнь представлялась счастливой и прекрасной.

Паша смотрел на Катю, словно она чужая. Когда он стал таким равнодушным? Когда Олег оболгал Катю? Или когда Паша улетел в заснеженное ущелье? Но разве близость и неотвратимость небытия не показывает нам, как мало ещё в жизни сделано, как много осталось не охваченным и непережитым?

Рядом стоял какой-то другой Павел. Холодный, равнодушный, злой. Смотрел на неё и кривил губы в усмешке.

- Если ты мне не поверишь – я ничего не смогу доказать, - устало призналась Катя. – Олег всё точно рассчитал. Даже тест ДНК не подтвердит отцовство – вы братья. Но ты хочешь верить ему, а не мне.

Всё бесполезно. Плакать, доказывать, умолять – наверное там, на ступеньках ЗАГСа, Паша всё для себя решил и отказался от Кати и детей. Бесполезно доказывать ему свою невиновность – слово брата всегда перевесят Катины клятвы.

Зачем она сюда пришла? Понятно же было, что Катя ему больше не нужна. Он не стал её разыскивать, и сегодня, когда увидел, не обрадовался, не закружил в объятиях, а вывел на улицу для неприятного разговора.

У них была большая любовь… Точнее, любовь была у Кати, а у Паши ничего и не было, так, увлечение. Сказал брат, что это «увлечение» он забирает себе, Паша и спорить не стал. Зачем? Девушек много, другую найдёт.

Катя повернулась и пошла по ярко освещённой улице. Куда? Она не знала. Наверное, куда-то, куда обычно идут люди? Вон их сколько, обгоняют её, лавируют, вежливо стараются не задеть друг друга локтями и сумками. Спешат, размахивают руками, поправляют наушники в ушах или прижимают телефон, попутно с кем-то разговаривая.

Катя шла, не выбирала дороги, не оборачивалась. Зачем? Никто не смотрит ей вслед.

Дома Люся сразу всё поняла. Вздохнула, покачала головой и помогла Кате стянуть полусапожки. Последнее время к вечеру сильно отекали ноги и обувь приходилось снимать с большим трудом.

Катя помыла руки, даже выпила предложенного Люсей чаю и легла на диван. С головой закуталась в плед.

- Катя, Катюшка, - ласково позвала Люся. – Ладно уже, не убивайся. Прорвёмся.

- Да, - тихо согласилась Катя.

- Я, недавно, знаешь, чего в интернете прочитала? «Всё, что нас не убивает – делает нас сильнее!» - процитировала Люся. – Мы – живы? Живы. Значит, сильнее стали. Пошли ужинать и спать.

Есть не хотелось, но Катя послушно встала – есть надо. У неё детки в животе растут, им нужны белки, углеводы и витамины. Им нужна сильная и здоровая мать, а не рыдающая на диване истеричка, которой сейчас хочется завыть в голос.

Наверное, беременность как-то по-особому повлияла на Катину голову. Во всяком случае, проснулась она вполне бодрой, плакать больше не хотелось. Хотелось горячего сладкого чаю, большой бутерброд с маслом и колбасой ,и погулять. Подышать свежим холодным воздухом, пройтись по заснеженной улице, поймать губами крупную снежинку.

Как хорошо, что она не одна. Что у неё есть Люся, что скоро будут дети, любимые, родные, самые красивые в мире её дети. Катя уже знала, что ждёт мальчиков и придумывала им имена.

На карту неожиданно поступила довольно приличная сумма денег. Решив, что это какая-то ошибка, Катя пошла в банк. Оказалось – нет, не ошибка, деньги перевёл Павел.

Зачем? Решил окончательно от неё откупиться? Или поверил и теперь заглаживает свою вину? Нет, если бы поверил – пришёл бы.

Катя хотела перевести ему деньги назад, но Люся грудью встала на защиту финансов.

- Ты чем думаешь? Чем? – возмутилась она. – Тебе сейчас столько всего понадобится, каждая копеечка пригодится.