- Ты его не знаешь, - вздохнула Катя. – Даже если по минимуму, всё равно Андрей дойдёт до суда.

- Пусть идёт куда хочет! – расхохотался Павел. – Доказать, что ты увезла картину, невозможно. Это раз. Если он подаст на тебя заявление, я сам займусь этим вопросом, это два. И, вообще, дай-ка мне его телефон, поговорим на досуге как правильные и большие мальчики.

- Это как? – уточнила Катя.

Павел чмокнул её в нос:

- Тебе знать необязательно. Пошли в кино? Или куда ты хочешь?

Катя хотела домой к Павлу – познакомиться с родителями. Ещё хорошо бы скорее определиться, в какой день они пойдут подавать заявление в ЗАГС. С возвращением Олега Павел опять стал уезжать в небольшие, но частые деловые поездки. То на пару дней, то на три-четыре. Катя скучала и нервничала.

- Я тебе вчера весь вечер звонила, а ты не ответил, - обиженно напомнила Катя.

- Извини. Не обижайся, я был занят. У меня был трудный и неприятный разговор, не мог ответить тебе. А потом уже слишком поздно было, чтобы перезванивать. Я не хотел тебя будить.

Она стеснялась сама начинать разговор о свадьбе. Не хотела, чтобы Паша подумал, что она его торопит. И не знала, как аккуратно и ненавязчиво объяснить любимому, что скоро она станет толстой, неповоротливой и, скорее всего, вредной и плаксивой. В таком состоянии Кате никакая свадьба не нужна, разве что простая и быстрая регистрация в ближайшем от дома ЗАГСе.

- Я подумал, раз ты весной всё равно со мной в Непал не полетишь, то я, наверное, туда в конце месяца рвану, - сказал Паша.

- Как в конце месяца? Перед Новым годом?

- А что такого? Какая разница? Перед Новым годом или после? К Новому году я успею.

- Паша! Я не хочу ждать Новый год без тебя! Пожалуйста, отложи поездку. А как же всё самое интересное? Подготовка к празднику – тоже праздник.

- Кать, чего там особо готовиться-то? Ёлку наряжать? Так это быстро.

- Начнём с того, где мы будем встречать Новый год, - сказала Катя.

Сейчас самое время задать волнующие её вопросы. Получится к месту и не навязчиво.

- Паша, ты про нас родителям сказал? Что они тебе ответили?

Павел замялся. Достал телефон, что-то там посмотрел, убрал.

- Понимаешь, я сказал, но пока только маме. Как раз вчера вечером.

- Почему не обоим? – удивилась Катя.

- Папа болен, мы его стараемся по возможности не волновать. Любые сильные эмоции, и хорошие, и плохие, могут вызвать учащённое сердцебиение, а за ним сердечный приступ. Поэтому все новости сначала проходят через маму, и она решает, что надо сообщать отцу, что – нет.

- Что она решила? – тихо спросила Катя.

- Пока – не надо. Мама предлагает нам проверить свои чувства, считает, что мы слишком мало знакомы.

- Ты сказал ей о ребёнке? – перебила Катя.

- Конечно. Чего скрывать? Только для мамы это ничего не меняет. Она сказала, что для того, чтобы растить ребёнка, не обязательно быть мужем и женой. И что даже если мы изменим своё решение, твой малыш всё равно получит достойное воспитание и образование.

- Мой малыш… Мой, Паша? Уже не наш? – всхлипнула Катя.

Паша обнял её, прижал к себе:

- Катя, милая, пожалуйста, не плачь! Ничего не изменилось! Мы распишемся позже, весной.

- Почему весной? Почему не после новогодних праздников?

- Мама просит, чтобы мы подумали полгода.

- Тогда мы пойдём в ЗАГС как раз перед моими родами! – воскликнула Катя. – Как ты себе это представляешь? Я с огромным животом, еле передвигаю ноги и всё время хочу писать!

- Чего?

- В туалет я всё время буду хотеть! Я помню, когда мама была беременная мои братом, она в последние месяцы по несколько раз в час туда бегала. Паша, я не хочу такую свадьбу!

- Я тоже. Всё, решено. Сгоняю в Непал и пойдём вместе уговаривать маму.

- Мы не можем сейчас пойти, до Непала? Хотя бы познакомиться.

- Катя… Не обижайся, ладно? Не можем. Пока мама сама не захочет с тобой познакомиться, лучше на неё не давить. Последнее время она стала нервной и раздражительной, её можно понять – переживает за отца.

За всех кто-нибудь переживает. Пашина мама – за Пашиного отца, Паша – за маму, Катя – за Пашу. Только за Катю никто не переживает и не волнуется, не старается сберечь её нервы.

- Пашенька, давай без Непала, а? – попросила она. – Покатаешься в другой раз.

- Я другой раз который год жду, и каждый раз переношу и откладываю. Катя, я быстро, буквально на пару недель.

- Так долго?

Она будет без него две недели? Ничего себе – быстро!

Как она будет жить без него столько времени? Что она будет делать? Она же каждую свободную минуту будет писать ему сообщения, ждать его звонка или звонить сама.

- Паша, обещай мне звонить несколько раз в день.

- Там связь ужасная! Я буду писать, но ты не волнуйся, ладно? У меня потрясающая снаряга, парни, с которыми летим, все как один старые проверенные волки. Так что ничего плохого со мной не произойдёт.

- А может? – всерьёз испугалась Катя.

- Нет, конечно, я с пяти лет катаюсь. Ты любишь лыжи?

- Терпеть не могу, - честно призналась Катя.

Паша засмеялся и прижал её к себе ещё крепче. Поцеловал. Погладил по животу.

Теперь он гладил её при каждой встрече: гладил, улыбался и щекотал губами ухо:

- Как наш маленький мальчик? Соскучился по папе?

- Это девочка, - хихикала и уворачивалась Катя, ей было щекотно.

- Нет, дорогая, мальчик. Я уже его чувствую.

- Не можешь ты ничего чувствовать, малыш всего три сантиметра, - смеялась Катя. – Тебе кажется.

- Нет, не кажется. Я чувствую, что он здесь. И он тоже чувствует, что я здесь. Ребёнок понимает, что отец рядом и его любит, это важно, правда?

- Очень.

Катя с радостью готовилась к будущему материнству. Она пока скрывала своё положение от окружающих, но старательно следила за здоровьем и выполняла все рекомендации врача.

Как только они с Пашей распишутся, Катя наконец-то съедет из общей квартиры. В последнее время жить с Галей стало невыносимо. Только теперь Катя поняла, как сдерживала их маленький женский коллектив Люся. Она умело гасила конфликты в зародыше, обходила острые углы и сглаживала нелёгкий Галин характер.

А та постоянно была чем-то недовольна. Любой негатив, где бы он не произошёл, соседка тащила за собой домой. Недоплатили на основной работе, перегрузили на дополнительной, обидели в транспорте или в столовой накормили несвежей едой – всё она вываливала дома на Катю. Иногда они ссорились, потому что Катя не хотела быть жилеткой для слёз и личным психоаналитиком, а Галя обижалась, называла её бездушной и бессердечной.

Очередную диагностику УЗИ Катя пропустила – проспала. Пришлось записываться ещё раз. Хорошо хоть на работе её отпускали без проблем: беременность пока удавалось скрывать, но коллеги подозревали, что она встречается с кем-то из братьев Широковых и руководство офиса не задавало Кате никаких лишних вопросов.

Коллеги были с ней неизменно приветливы и отзывчивы, но Катя видела, что отношение показное. Мужчины не пытались с ней шутить или флиртовать, скорее наоборот, держались подальше. Женщины – дружить и сплетничать. Катя приходила в офис, делала свою работу, получала новые задания, сдавала отчёты и таблицы и всё это словно в пустоте.

Она физически чувствовала, как, стараясь сделать это незаметно, её разглядывали женщины и как за её спиной переглядывались мужчины. Понимала, что стоит ей выйти из кабинета, женщины обсудят каждый её шаг, одежду, причёску и сумочку, с которой она сегодня пришла. Найти в новом коллективе подругу или хотя бы приятельницу Катя не рассчитывала.

Её связь с Павлом исключает любые дружеские отношения среди офисных представителей. Что-то одно: или ты с коллективом, или ты с его руководителем.

Хорошо хоть отношения с Галиной заметно улучшились, когда Катя подтвердила, что ждёт ребёнка.

- Я же сразу сказала! Ещё когда! – почему-то обрадовалась соседка. – Отнекивалась она, ага. У меня глаз-алмаз, между прочим.