Дуняша в комбинезоне механика, с лихо подвязанной косынкой длинной косой, смотрелась прелестно. Щёчки раскраснелись, а глазки лучились удовольствием. И ничем она уже на полоумную не походила.

Мы тоже переоделись: одежду выдал Антип, забрав взамен моё кольцо.

— А неча им знать, что вы по Гнили шляетесь. Будут следячку проверять, так вы в имении. Станут искать, так ПрасковьПетровна отбрешется. Мол, кровь молодая взыграла, когда крестьянок наш граф увидал за ночным купанием в Июневке. Экипажи, по местам.

Я занял место водителя. Гришку Миша и Дуняша усадили промеж собой. Показали, как ремни закрепить, что к креслам притягивали. А мои Дуняша лично застегнула, скользнув тонкой ладошкой по животу и бёдрам.

— Ты, граф, после Гнили-то приходи… — шепнула она. — Я купаться пойду. В Июневку. А потом покажу тебе кое-что…

Второй мобиль укомплектовался быстрее нас. В кресло пилота сел Антип, за ним места заняли Прохор и еще два мужика, мне пока не знакомых. Один мощный, дюжий. А другой юнец совсем, но действовавший уверенно.

Ворота дрогнули, отворяясь, и мобиль Антипа, клюнув носом сочившуюся снаружи ночь, тронулся. Я вырулил за ним.

Реку мы преодолели беспрепятственно. Луг стелился под колёса роскошным изумрудным ковром. На бока мобиля налипали мошки, но тут же сгорали, вспыхивая мелкими звёздочками. Магия смерти поглощала жизнь.

Вот и Грань. Я держался поодаль, соблюдая дистанцию. По носу Антиповского мобиля разлилось сияние, и Грань призывно задрожала, расступаясь.

А за ней раскинулась Гниль.

Подчищенная, это я намётанным глазом определил сразу. Да и Грань была укреплена. И сердце засбоило, пропустив удар. В сети, раскинувшейся по периметру изнутри, я узнал отцовское плетение.

Степан был одним из лучших разведчиков Гнили. Но вовсе не вызывавшая зависть удача и острый ум сделали его легендой. Батька изобрёл несколько связок амулетов с магическим плетением, что давало двойную сеть. Укрепление по периметру и сигналку, отпугивавшую тварей и дававшую знать о прорыве. Пользовались его находками лишь несколько человек. Например, я, постигший эту науку во время тайных вылазок ещё в десятилетнем возрасте. И пара близких друзей, деливших с отцом все тяготы ходок в Гниль.

Отец никаких записей в книгах Артели оставить не успел.

Я тоже.

Откуда?!

Мобиль Антипа уверенно нырнул правее, набирая скорость, и я оставил размышления, всецело сосредоточившись на пилотировании.

Осклизлая почва Гнили ложилась под широкие колёса скатертью. Я правил, не забывая бегло осматриваться. Разрушенные гнёзда паучиц, изувеченные поляны, сохранившие следы боёв… Силы Охотниковых выжгли полосу отчуждения не меньше пятка километров. На сколько же тянулась сама Гниль?

Мобиль Антипа вновь свернул, нырнув под сплетённые ветви чахлых деревьев.

— Питание перевели, Матвей Павлович? — раздался сзади голос Михаила.

— Забыл, — я дёрнул второй рычаг и напряжение в левой руке тут же ослабло. До этого я и не замечал, как тянет из меня магию мобиль. По локтю пробежала дрожь.

— Не забывайте, Матвей Павлович, — наставительно протянул Михаил. — Загонять тварей вручную будем, нам ваш резерв ещё понадобится.

А я вдруг осознал свой просчёт. Что мне мешало принять клятву у всех людей, кто находился в ангаре? Если среди них есть доносчик…

— Григорий, будешь со мной рядом, — тихо инструктировал Михаил за спиной. — Магию применять только по согласованию, вперёд не бросаться…

— Да как я магию применю, я же под заклятием блокирующим, — посетовал Гришка.

— А что, по-твоему, мы зря тебя в Гниль потащили? — прозвучал гортанный женский голос. Из-за спины раздался испуганный сип, и я взметнул колёсами комья земли, затормозив. Остановившись, я обернулся.

Глаза у Дуняши были совсем чёрными. Даже края радужки не просматривалось. Косынка сбилась на лоб, пряди выпали из косы. На белое лицо светлые волосы легли росчерками.

— Правь вперёд, граф, — тихо скомандовала она. — Пока братец не занервничал.

Но Антип уже разворачивал мобиль, блокируя мне путь.

Проскочить мимо не было ни единой возможности. Мобиль остановился. Михаил с Дуняшей выволокли сопротивлявшегося Гришку наружу, а я не успел помешать, запутавшись в ремнях. Перекрутила их светлоокая красавица на совесть, выиграв несколько драгоценных секунд. Когда я выпрыгнул из мобиля, Гришка уже лежал на земле, удерживаемый Михаилом, а Дуняша замерла над ним, раскинув руки в стороны. Под ногами хлюпнуло, и я заскользил по протравленной почве Гнили. Антип и трое его подручных тоже вышли, сформировав полукруг.

— Да что б ваших мамок гролки пожрали! Что происходит?! — я поднялся на ноги и окинул свою команду суровым взглядом.

Ситуация разворачивалась, как по нотам. Опальный граф обманом заведён в Гниль. Не тем доверился. Там его заговорщики и порешат… Нужно подыграть.

Дуняша медленно повернула голову и вцепилась в моё лицо застывшим чёрным взглядом.

И вдруг меня словно прострелило. Сила впилась в ноги и пошла вверх, ввинчиваясь судорогой.

— Полегче, Матвей Павлович… — начал Антип, но тут же захрипел.

Я выбросил тонкую нить, не задумываясь. Кончик обвил горло Антипа и натянулся. Второй рукой я сплёл сеть и пустил по земле, выбивая почву из-под ног остальных участников. Люди попадали навзничь, принялись тереть лица. И только Дуняша устояла.

Магия бурлила во мне, выжигая кожу. А ярость лизала желудок, выливаясь через руки. Я глубоко вдохнул, обуздывая силу, и выбросил вторую сеть, беря присутствующих под окончательный магический контроль.

— Предать меня решили?!

— Предать меня решили?!

Дуняша кровожадно улыбнулась и резко всплеснула руками. Густой, тяжёлый ком силы ударил в землю, там, где лежал Григорий…

…секунду назад. Гришку аж подбросило. Он приземлился на ноги, развернулся, вскидывая руки. Ладони обволокло изумрудным сиянием. Потянуло болотом. Волосы Гришки растрепались, лезли в лицо, страшное, осунувшееся, с горящими яростью глазами. Сияние уплотнилось, собралось в шар и выстрелило в сторону Антипа.

Я, понимая, что конкретно переиграл, махом отпустил все нити и сосредоточился на одной цели. Антип, с искажённым болью лицом, вскочил на колени и развернул щит, прикрывая свою команду. А я метнул сеть в Гришку, спеленав его от пяток до макушки.

— Потише, сожжёте! — просипел Антип, но я не мог сделать с собой ничего. Магия, прошивавшая меня насквозь, рвалась наружу, вливалась в сеть. На коже Гришки проступили красные полосы.

Дуняша врезалась в меня и повалила наземь, накрывая своим телом.

— Тише, миленький, тише, — зашептала она, крепко сжимая объятья и целуя щеки. — Отпускай, граф. Убьёшь парня.

Сила вдруг истаяла, словно впитавшись в тело Дуняши. Я обмяк и расслабился. Сети распались. Гришка обвалился на землю.

Антип поднялся с колен, доковылял до нас и отвесил сестрице подзатыльник.

— Ах ты, зараза! Я тебе что сказал! Одного цепляй! Ты зачем Матвея Павловича сдёрнула?!

— Не бей её, — строго приказал я, отстраняя притихшую Дуняшу.

Антип отвернулся и, ругаясь сквозь зубы, подал мне руку.

— Сестру подними, — и, выпрямившись самостоятельно, сурово оглядел своих людей. — Что это вообще значит? Ты сказал, можно блоки у Гришки поддеть. А мы чуть друг друга не перебили…

Прохор помог встать Гришке. Тот злобно озирался, но резких движений не совершал. Дуняша отпихнула руку брата, села, обхватив колени ладонями, и заскулила.

— Жалко мне графа… Жалко… Вон какой сильный, а вытащить магию не может…

— Всё я могу, Дуня, — отрезал я. — Тело ещё не может. Его же готовить надо, тренировать, раскачивать! Я мог сам сгореть по твоей милости! Что ещё за шутки?!

Но взгляд у Дуняши поплыл, и она снова перестала казаться нормальной.

— Прости, Гриш, — обернулся Антип к замершему как волк перед броском природнику. — У тебя магия через блоки прорывается, ежели тебя испугать как следует. Ежели угроза жизни есть. Дуняша сказала, что может блоки помочь поддеть. Я и предложил Матвею Павловичу. Не думал, что дурёхе в голову придёт еще и Его Сиятельство раскачать. Матвея Павловича в полной силе разве только ЛяльСтепанна сдержать смогла бы.