Марко поднял ладони. — Никто не предлагает этого. Но у тебя будет еще один ребенок. Если это будет мальчик, то Джулио сможет уехать. Жить жизнью вне ндрины...

– Нет, — огрызнулся я. – Я не отрекусь от своего сына и не заставлю его жить в изгнании. Он откажется от этого мужчины и женится.

Марко явно не одобрил это, но промолчал. Это было разумно, учитывая, что я уже принял решение, как это будет происходить. Отговаривать меня не будешь.

Джулио был дома, поэтому я не удивился, когда через несколько секунд раздался стук. Я велел ему войти, и тут в комнату вошел мой сын. Я до сих пор помню, как держала его в младенчестве, как его пухленькие пальчики обхватывали мои, когда он учился ходить. Именно я сообщил ему новость о его матери, утешал его и вытирал его слезы. Я подарил ему его первый пистолет и научил его стрелять из него. Я был там, чтобы принять его в Ндрангету. Все, что я делал последние восемнадцать лет, было для него.

Он должен был сделать это для меня.

– Садись, - рявкнул я и указал на свободное место рядом с Марко.

Мой кузен начал вставать, но я сказал ему остаться. Он часто был решающим голосом, когда мой характер брал верх.

Я сложил руки и постарался сохранить спокойствие. — Я спрошу тебя об этом один и только один раз. И я жду от тебя правды, Джулио.

Во взгляде моего сына промелькнул страх, но он постарался улыбнуться. — Конечно, папа. Я бы никогда не солгал тебе.

– Ты гей?

Он не двигался, казалось, даже не дышал, глядя на меня. Через несколько очень долгих секунд он сглотнул. — Ты бы не спрашивал, если бы не знал бы ответ.

– И все же я хочу услышать, как это говоришь ты. Мне в лицо.

Его подбородок поднялся, гордость и смелость Раваццани вырвались на поверхность. —Да, я гей.

Я снова стукнул кулаком по столу и закрыл глаза. Я знал это, но то, что он признался в этом, еще сильнее вонзило нож в мою грудь. — Как долго? — прохрипел я. – Как давно ты знаешь?

– С самого начала. Никогда не было времени, когда я не знал.

Невероятно. Он скрывал это от меня всю свою жизнь. Это ощущалось как предательство самого худшего рода, как будто все, что я до этого знал, было перевернуто с ног на голову. — Почему ты мне не сказал?

Глаза Джулио выпучились. — Ты шутишь? Потому что я знал, что ты так себя поведешь. Он жестом указал на меня.

– Если бы я знал, я мог бы защитить тебя. Я мог бы строить другие планы. Я бы никогда...

– Ты хочешь сказать, что отослал бы меня. Ты никогда не сделал бы меня своим наследником.

Да, это было именно то, что я хотел сказать.

Я ткнул пальцем в рабочий стол. — Ты не можешь винить меня за это. Ты знаешь, что происходит с геями в нашем мире. Я бы предпочел, чтобы ты был жив и находился в другом месте, чем здесь и погиб. Но теперь уже слишком поздно.

Его лицо потеряло цвет, но он не отвел взгляд. В его выражении лица поселилась покорность. — Что ты собираешься делать?

– Я не хочу для тебя такой жизни. Я хочу, чтобы ты был женат, чтобы у тебя были дети. Чем ты будешь заниматься, когда вырастишь детей и станешь капо, зависит только от тебя. Но сначала ты должен отказаться от этого мужчины и жениться.

– Или?

– Нет никакого или, Джулио, - огрызнулся я. – Ты выполнишь это для меня, как для отца и капо. Это прямой приказ.

Его лицо покраснело. — Почему я не могу тайно встречаться с ним? Женюсь и произведу насдеников, клянусь. Я хочу видеть его на стороне.

– Нет, абсолютно нет.

– Почему нет? — Джулио встал и провел руками по волосам. – У тебя была mantenuta(перев. с итал. любовница), когда ты был женат. Каждый женатый мужчина в 'ндрине делает...

Марко резко прочистил горло. Джулио вздохнул. —Ладно, у всех, кроме Зио Марко, есть mantenuta. Какая разница, если мой - мужчина?

– Потому что это имеет значение! — крикнул я. – Если кто-нибудь узнает, то убьет либо тебя, либо нас обоих. Это ставит под угрозу все, что я когда-то сделал!

– Мне все равно! Я люблю его!

Это было похоже на удар в сердце, нож глубоко вонзился в мою грудь. —Ты можешь поставить этого мужчину выше 'ндрины? — Я сделал паузу и перевел дыхание. – Вместо меня?

– Папа, — сказал он тем обиженным детским голосом, который я слышал много раз за эти годы. – Не заставляй меня выбирать.

– Ты должен, потому что если ты не откажешься от него, я убью его, Джулио.

Его глаза стали стеклянными от непролитых слез и безнадежности. — Папа, нет. Я умоляю тебя.

Я ненавидел это. Мне не хотелось причинять ему боль, но быть капо означало принимать трудные решения - даже когда дело касалось твоей собственной семьи.

Я твердо решил не поддаваться его страданиям. — Если ты хочешь спасти его, ты сделаешь то, что я скажу. Ты никогда больше не сможешь с ним разговаривать. И ты женишься на женщине, которую я выберу, и сделаешь так, чтобы она забеременела твоими детьми.

Его рука дрожала, когда он прикрыл рот, глядя на меня так, словно он никогда не видел меня раньше. Как будто он не знал, что я был способен на такую жестокость. А все потому, что я укрыл его от самого худшего, от того, почему меня называли il Diavolo.

Но я больше не буду его укрывать. Моему мальчику пора было повзрослеть и понять мир людей. — Это твой выбор, figlio mio (перев. с итал. сын мой).

Он сделал вдох. — Я разорву отношения и больше не буду с ним встречаться. Даю слово.

– Хороший мальчик. Ты свободен.

Глава двадцать восемь

Франческа

Я как раз выходила из своей старой комнаты, когда Джулио поспешил по коридору, опустив голову. — Эй, G, — позвала я, закрывая дверь. – Ты хотел...?

Он посмотрел вверх, и я увидела, что по его лицу текут слезы. — Не сейчас, Фрэнки.

Когда он попытался увернуться от меня, чтобы пройти в свою комнату, я протянула руку, чтобы не дать двери закрыться. И проскользнула внутрь, когда он плюхнулся на кровать, лицом вперед.

– Что случилось?

– Ты ведь просто встанешь на его сторону. Ты практически его жена.

Очевидно, он поссорился с Фаусто. — Только я не жена и никогда ею не буду. Так что же случилось?

Джулио прошептал: — Он узнал, Фрэнки.

Я сразу же сообразила, о чем он говорит. Я рухнула на матрас. — О, черт. Как?

– Я не знаю. Я всегда был таким осторожным.

– Что он сказал?

– Что я вынужден порвать с Паоло. Если я этого не сделаю, то он обещал убить Паоло.

Какого черта? Я втянула воздух, мои руки потянулись, чтобы удержать меня на кровати. — Он серьезно?

– Мой отец не шутит, не по поводу убийства. Он был очень серьезен.

И этот человек был отцом моего ребенка?

Отличный выбор, Фрэнки.

– Он думает, что разрыв с Паоло поможет тебе исправиться?

Джулио издал резкий смешок без юмора. — Если да, то он будет очень разочарован. Он хочет, чтобы я женился и сделал детей. А когда я стану капо, он заявил, что его что ему все равно, если я буду трахаться с мужчинами. Но до тех пор я не могу рисковать всем, что он построил.

При мысли об этом моя кожа стала горячей. Вместо того чтобы поступить мужественно и поддержать Джулио, он заставлял своего сына жить во лжи, чтобы семья могла сохранить лицо. Какой трус.

Какой мудак.

Я посмотрел на Джулио, который не хотел быть геем. Он просто был им - и почему Фаусто не мог этого понять? Его сын так долго боролся с этим секретом, потому что знал о последствиях, и отец доказал его правоту.

Кого волновало, был ли Джулио геем? Это никого не касалось.

Фаусто вел себя как дерьмовый отец и дерьмовый человек.

Мое сердце бешено колотилось, когда я встала. — Я пойду поговорю с ним.

– Я бы не стал этого делать, — сказал Джулио. – Он сочтет это вмешательством.

Меня это не волновало. Если это стиль воспитания Фаусто, то мне нужно было узнать об этом как можно скорее. Поскольку я ни за что не стала бы растить ребенка с человеком, который выбирает мафию вместо собственной плоти и крови.