Он дрожал, глаза потускнели от боли. — Мы не знаем.

Я выдернул нож из его ноги, и кровь хлынула по икре на землю, когда он снова закричал. Затем я вонзил нож в ногу его напарника. Я точно знал, куда нужно вонзить нож, чтобы не задеть кость. — Я буду делать это до тех пор, пока не получу ответы от одного из вас. Тот, кто мне ответит, умрет быстро. Кто не ответит - умрет смертью неимоверной.

Первый помощник покачал головой, тяжело дыша от боли. — Пожалуйста, il Diavolo.

– Скажи мне.

Голова капитана была низко опущена, слюна капала изо рта. — М-мы видели его однажды. Он был итальянцем. Никаких имен.

– Молодой? Старый?

– Молодой. Лет двадцать, наверное.

– И?

Когда он не ответил, я выдернул нож из ноги первого помощника и всадил его в неповрежденное бедро капитана. Когда крики стихли, я спросил — Что еще вы можете мне сказать?

– Он говорил не так, как вы. Из другого региона. Может быть, с севера.

– Его рубашка, - добавил первый помощник. – На ней был круглый круг, синий. С буквой «Н» внутри.

Я посмотрел на Марко. Звучало как футбольный клуб в Неаполе, «Gli Azzurri» (прим. от. редакт. Сборная Италии по футболу). Мы с кузеном думали об одном и том же: что за кражей, скорее всего, стоит Д'агостино.

Я встал и начал опускать рукава. После этого я снова надел пиджак. Двое мужчин умоляли на греческом языке сохранить им жизнь, но я ничего не ответил. Я поручил Марко и Бенито разобраться с ними, а сам поднялся в клуб.

Там, как обычно, было полно народу. Граттери, мой человек, который управлял всеми ночными клубами, превратил этот старый склад в новейшую горячую точку Сидерно. Мой сын тоже много работал здесь. Я направился в VIP-зону, чтобы узнать, здесь ли Граттери или Джулио.

Граттери сидел в кабинке с несколькими нашими мужчинами. У всех них на коленях сидели женщины, на столе стояли бутылки шампанского. — Рав! — крикнул Граттери, увидев меня, и помахал мне рукой. — Vieni, unisciti a noi (перев. с итал. присоединяйся к нам)!

Я не был в настроении для женщин и шампанского. — Ha un momento (перев. с итал. у тебя есть минута)?

Он поднялся и подошел к тому месту, где я ждал. Я пожал ему руку и похлопал по спине. — Место выглядит потрясающе. И показатели даже выше, чем у этого клуба в прошлом году. Ты очень хорошо поработал.

– Спасибо, Рав. Вы уже закончили в подвале?

– Марко и Бенито все еще там. — Я рассказал ему о том, что мы узнали. Мне всегда нравился Граттери, поэтому я и доверил ему учить моего сына. Он был старше и многое повидал за эти годы, поэтому я без колебаний спросил его мнение о том, как поступить с Д'агостино.

Пока Граттери говорил, я заметил движение из заднего коридора через его плечо. Это были Джулио и еще один человек, один из низших солдат Граттери. Мой сын выглядел спешащим, его глаза были устремлены на телефон, на котором он яростно писал сообщение. Клянусь, я не знал, как они с Франческой это делают. Я никогда не видел, чтобы кто-то писал так быстро.

Как раз когда я собирался отвернуться, я увидел, как рука солдата провела по спине Джулио. Это было знакомое прикосновение, которое говорило о близости и привязанности и длилось слишком долго. Например, как я могу коснуться Франчески, когда быстро прохожу мимо нее.

Это произошло в мгновение ока, и я подумал, что, возможно, мне это привиделось.

Но я знал, что это не так.

Итальянские мужчины были демонстративны, даже иногда с другими друзьями-мужчинами, но это было по-другому. Это прикосновение было более чем дружеским. Я знал это до мозга костей.

Он никогда не заигрывал с девушками в клубах или официантками. Он даже не соглашается на минет.

Что это значит? Что мой сын... предпочитает мужчин?

Нет, это было неправдой. Этого не могло быть. Он был моим сыном. Наследник Раваццани. Он не был геем. Я бы знал это, если бы это было так, не так ли?

Я наблюдал, как Джулио расхаживает по полу, продолжая писать смс. Франческа никогда не привлекала его, что само по себе чудо, учитывая ее внешность. Вместо этого они играли в океане, как родные брат и сестра.

Я отогнал эти мысли. Если бы он был геем, кто-нибудь бы заметил. Были бы разговоры. Разговоры. Мужчины сплетничали хуже, чем Зия и ее подруги, когда они играли в брисколу. Марко, несомненно, услышал бы и принес эту новость мне.

Тем не менее, у меня чесался затылок, когда я завершил разговор с Граттери. Я уделил ему половину своего внимания, в то время как другая половина оставалась на моем сыне, когда он покидал VIP-зону и спускался вниз. Он так и не заметил меня, что, наверное, было к лучшему.

Попрощавшись с Граттери, я пошел искать Марко.

Тела расчленяли и складывали в бочки для утилизации. Марко и Бенито смеялись и болтали, не обращая внимания на ужасную работу.

–Марко, — позвал я.

Он подошел, его перчатки были в крови. — В чем дело, Рав?

На мгновение я заколебался. Я доверяла Марко свою жизнь, но это был мой сын. Если бы Джулио был геем, я даже представить себе не мог, какие последствия это будет иметь.

Тем не менее, мне нужна была помощь моего кузена.

– Я видел, как Джулио вышел из заднего коридора VIP-зала с одним из солдат Граттери. Парень показался мне слишком знакомым с Джулио. — Я рассказал об этом, и глаза Марко расширились.

– Ты думаешь? Нет, Рав. Это невозможно. Твой сын?

– Я уверен, что ошибаюсь, но я должен знать.

– Насколько я знаю, на выходе нет камер, только на внутренней стороне двери. Я могу поставить одну снаружи, если хочешь.

– Сделай это. Никто не замешан, кроме меня и тебя. Даже Граттери. И никто не должен увидеть эти кадры, кроме меня. Понятно?

– Конечно. Я поставлю ее сегодня вечером, когда никого не будет рядом. У нас есть новые крошечные камеры, которые использует Гвардия. Я поставлю одну из них.

– Хорошо. — Я протянул руку к своим волосам. – Grazie (перев. с итал. спасибо).

– Рав, не волнуйся. Может, они там занимались дурью. С детьми в наше время никогда не знаешь. Я уверен, что ничего страшного.

Я кивнул и похлопал его по плечу. — Дай Бог.

Потому что Ндрангета не терпела геев. Их боялись, им не доверяли, и обычно один из членов семьи убивал их, чтобы сохранить лицо.

Я не смог даже подумать о том, что это означает для моего сына, если это правда.

Глава двадцать шесть

Франческа

К тому времени, когда Джулио вернулся из аптеки, я уже сидела в своей комнате на грани истерики.

– Вот, — сказал он, протягивая мне пакет. – Я купил пять, как ты и просила.

– Спасибо. Я уверена, что ничего страшного. Это должен быть стресс.

Джулио развел ладони. — Я ничего не знаю о женском цикле, но думаю, тебе стоит проверить. Просто для душевного спокойствия, нет?

Я сглотнула. — Я знаю. Ты останешься?

– Конечно. Иди. Проверим вместе.

Я пошла в ванную и открыла первую коробку. Инструкции казались довольно простыми. Поместите палочку в мочу, дайте ей отстояться и прочитайте результаты. Может быть, мне стоит сделать два теста, просто чтобы убедиться.

Трясущимися руками я развернула другую коробку и вскрыла бумажку с палочкой. Взяв в руки обе, я села и пописала, убедившись, что тщательно смочила каждую палочку. Затем я положила их на прилавок, убралась и позвала Джулио.

Он вошел осторожно, словно боялся меня испугать. — Ну что?

– Поставь таймер на своем телефоне на пять минут. И тогда мы получим ответ.

Джулио запустил таймер, а затем посмотрел на палочки. Я ударила его по плечу. — Не заглядывай раньше времени. Ты заставляешь меня нервничать.

Выражение его лица стало серьезным, он прислонился к стене. — На какой результат ты надеешься?

– Отрицательный, очевидно.

– Не очевидно. Многие женщины хотели бы забеременеть от моего отца, ты же знаешь.

– Я не такая как все, и они могут рожать его детей, мне все равно. Я не могу быть беременной, G (прим. от редакт. так обращаються к близким друзьям). Не сейчас, и не от твоего отца.