Я старалась не подавиться вином, пока глотала. Господи, это звучало горячо.

Фаусто с усмешкой отреагировал на мою реакцию и расслабился в своем кресле как раз в тот момент, когда вернулась та женщина, которая была раньше, с тарелкой в каждой руке. На одной была пармская ветчина, а на другой - жареные анчоусы, которых я никогда раньше не пробовала, но они оказались удивительно вкусными.

– Скажи мне, что ты думаешь о Риме, — спросил Фаусто, наливая еще вина. – Джулио сказал, что тебе понравилась квартира.

– Мне нравится квартира. Не знаю, почему ты не пользуешься ею чаще.

– Мне нелегко покидать замок.

Точно, я совсем позабыла. Босс мафии. — Так почему ты пришел сегодня?

– Потому что я не мог больше ждать ни минуты, чтобы увидеть тебя.

Я закусила губу и сосредоточилась на своей тарелке, пытаясь скрыть, как я счастлива от этого.

Фаусто не позволил мне этого сделать. Пальцем он слегка поднял мой подбородок, чтобы я встретилась с ним взглядом. — До сегодняшнего дня я никогда, ни разу не пренебрегал своими обязанностями ради женщины. Но видеть тебя здесь, такую красивую, пьющую со мной вино в одном из моих любимых ресторанов... как я могу сожалеть об этом?

Мне нравилось, что я влияю на него так же сильно, как он на меня. Я прижалась к его ладони, как кошка. — Я очень, очень рада, что ты пришел.

Он продвинул свой палец между моих губ и провел им по моему языку. Пристально глядя ему в глаза, я сосала, проводя языком по пальцу. Он смотрел, его взгляд становился все более темным. — Запомни это, когда я буду трахать твои три дырочки сегодня вечером.

Я выпустила его палец изо рта. — Три? Не слишком ли ты забегаешь вперед?

– Я хочу тебя всю, там, где ты никогда не позволял этому stronzo (перев. с итал. ублюдку). Я хочу, чтобы ты ощущала меня везде, пока не кончится место для всех остальных.

Женщина вернулась со следующим блюдом, оставив меня размышлять над его словами. Откуда он знал, что сказать, чтобы и завести меня, и заставить мое сердце замирать? Как будто у Фаусто было окно в мой мозг.

Мы ели спагетти с хрустящей свиной щековиной и цуккини, а также фетучини с сыром пекорино и перцем. На гарнир были телячьи фрикадельки. — Здесь многовато еды, —сказала я.

– Тебе не нужно все это есть. Просто попробуй понемногу каждого блюда. Фрикадельки - лучшие в городе.

Попробовав их, я согласилась. — Ты часто сюда ходишь?

– Каждый раз, когда я бываю в Риме. Я владелец ресторана.

– Что? — Мой голос поднялся на две октавы. – Владеешь?

– Я имею несколько законных предприятий, знаешь ли. И им управляет вдова одного из моих людей, убитого около пяти лет назад. Я помог стартовать ей.

Фаусто, благородный? Многообразие этого человека никогда не переставало меня восхищать. Он был как земля. Чем больше ты копаешь, тем больше вещей находишь под ним.

Мы доели тирамису и карамельный крем. И, конечно же, эспрессо. Фаусто попросил добавить в него самбуку, но я взяла обычный, с большим количеством сахара. Я все еще привыкаю к горькому вкусу.

Весь день прошел идеально. От шопинга и беллини до ужина с Фаусто. — Спасибо, — сказала я ему просто, зная, что он поймет.

Его выражение лица смягчилось. — Я подарю тебе весь мир, если ты мне позволишь, piccolina (перев. с итал. малыш). Но я счастлив, что ты хорошо провела время. Значит ли это, что ты простила меня за прошлую ночь?

Неужели шторм на яхте был только вчера вечером? Мне казалось, что это было несколько недель назад. И как бы мне ни хотелось его помучить, я не могла лгать. — Да.

– Спасибо, черт возьми. — Он бросил салфетку на стол и отодвинулся назад. – Потому что ты нужна мне сейчас, Франческа. Я так сильно хочу тебя, что практически задыхаюсь. Пойдем.

Глава двадцать два

Фаусто

Я поднял ее на руках по лестнице в квартиру.

Хотя каблуки делали ее ноги длинными и сексуальными, они не позволяли ей быстро подниматься по ступенькам. А мне нужно было спешить. Мой член был твердым с той секунды, как она вышла на террасу, ее тело было в красном. Cazzo(перев. с итал. черт), она всегда должна носить красное.

Мои подчиненные пошли в квартиры на этаже ниже, а я продолжил подниматься наверх. Открыв дверь, я поставил ее на ноги и взялся за концы завязок, удерживающих ее платье, потянув за них, чтобы развязать его. Это был лучший подарок, который я когда-либо получал.

– Погоди, — сказала она, удерживая мои руки. – Иди сядь на диван.

Нетерпеливый, но желающий потакать ей, я опустился на диван, широко расставив ноги, чтобы облегчить боль в яйцах.

Франческа ухмыльнулась, медленно развязывая платье, которое было на ней надето. Мои руки сжались в кулаки на спинке дивана. — Я не думаю, что дразнить меня - это правильная идея.

Она отвернулась от меня, когда платье соскочило с ее плеч. Я увидел бретельки красного боди, и у меня пересохло во рту. Я принял решение приехать в Рим, как только она прислала мне фотографию, на которой она примеряла платье. Я знал, что должен взять ее прямо тогда. Видео лишь затянуло мой отъезд, потому что во время просмотра мне пришлось дважды подрочить.

– Piccolina (перев. с итал. малышка), — предупредил я, когда она слишком медленно опускала платье.

Одним быстрым движением она повернулась ко мне и сбросила платье - и мир замер. Dio (перев. с итал. господи), она была великолепна, сексуальна до чертиков. Мои ноздри раздувались, когда я пытался набрать воздуха в легкие, каждый мускул моего тела напрягся, готовый прижать ее к себе и толкнуть. Вгрызаться, терзать и отдавать ей свое семя. Она превращала меня в животное каждый раз, потребность была настолько непреодолимой, что я думал, что потеряю свой чертов разум.

Сегодняшний вечер, судя по всему, ничем не будет отличаться.

– Иди сюда.

Она покорилась, покачивая бедрами, подходя ближе. Я не включил свет, поэтому город и луна освещали ее сочные изгибы в облегающем кружеве и шелке. Ее грудь была выпячена вперед и поднята, ее маленькая талия переходила в широкие бедра. Она была ожившей мечтой... и она была моей.

И я знал, что мне нужно в первую очередь.

Устроившись на диване, я притянул ее ближе. — Сядь на мое лицо. Прямо сейчас.

– Подожди, что? — Ее брови сошлись.

Я шлепнул ее по заднице. — Твоя киска должна найти мой рот в ближайшие несколько секунд, или я собираюсь отшлепать тебя.

Она забралась на диван и расставила колени так, чтобы облокотиться на мою голову. Она уже была мокрой - я чувствовал это. Протянув руку между ее ног, я расстегнул и рывком опустил ее бедра вниз, пока ее киска не прижалась к моему лицу.

– Черт возьми, Фаусто. Твою мать, — вздохнула она, слегка выгибаясь, чтобы опереться на руку дивана.

Я поедал ее, как будто умирал от голода. Словно наступил конец света, и заставить ее кончить было единственным способом предотвратить это. Я сосал и лизал ее, наслаждаясь каждым движением ее бедер, каждым всхлипом. Франческа любила секс так же, как и я, и она никогда не притворялась. Ее реакция на меня каждый раз была на сто процентов настоящей.

Она была такой скользкой и мокрой, плоть ее пизды набухла и нуждалась в моем прикосновении. Я грубо засунул в нее два пальца, зная, что она выдержит. И она застонала, раскачиваясь назад, чтобы трахать себя на моей руке. Когда я взял ее клитор между губами и стал посасывать, она кончила. Ее пальцы вцепились в мои волосы и потянули, ее тело дергалось и дрожало, когда она кончила мне на лицо. Я едва мог дышать, но мне было все равно. Для такого мужчины, как я, не было лучшего способа умереть, чем быть задохнувшимся в киске.

La mia bella figa (перев. с итал. моя прекрасная киска).

Наконец она опустилась и отодвинулась от моего лица. Я уставился на нее, все еще жадный, с твердым членом в штанах. — Раздень меня и вставь меня в себя. Если сделаю это я, то могу сломать этот диван.

Она облизнула губы, ее взгляд из-под ресниц переместился через плечо на мою промежность. — Может, пойдем в спальню?