– Sí, bambino (перев. с итал. да, ребенок). — Она жестом обеих рук показала на мой живот. –Fausto’s bambino (перев. с итал. ребенок Фаусто).

Я чуть не подавилась горошиной. Большинство старых женщин были помешаны на детях, и она считала Фаусто сыном. Однако я никак не могла родить ребенка от Фаусто. Я ответила так, как умела. — Molto molto no bambino (перев. с итал. Совсем никакого ребенка).

Она только улыбнулась и постучала пальцем по виску. Что это значит?

– Ах, две мои любимые женщины под итальянским солнцем. Что может быть лучше?

Я повернулась и увидела Фаусто, который приближался к нам. Он был одет не по погоде, в джинсы и простую серую футболку. Неужели он не работал сегодня утром? К тому времени, как я встала, он уже оделся и ушел в свой рабочий кабинет. Солнце ласкало его золотистую мускулистую кожу, словно он был римским богом, посланным прямо с небес.

Сначала он поцеловал в щеки Зию, затем приблизился ко мне. — Dolcezza (перев. с итал. милая), ты никогда не бываешь так прекрасна, как на моей земле. — Наклонившись, он притянул меня к себе и поцеловал в губы глубоким, долгим поцелуем. –Ммм, terre e sole.

Земля и солнце. Он любил чувствовать запах моей кожи, когда я приходила с улицы.

– Теперь ты должна прекратить трахать мои глаза, — пробормотал он, – или ты не получишь свой сюрприз.

К счастью, Зия ушла, занятая в другой части своего сада. Я скользнула руками по его груди. — Ничего не могу с собой поделать. Я никогда не видела тебя в джинсах и футболке. Очень сексуально, paparino.

Он помял ягодицу. — Веди себя прилично. Я не могу ходить среди рабочих с твердым членом и при этом сохранять их уважение.

– Может быть, они бы уважали тебя больше, если бы видели, что ты собираешь.

Закатив глаза, он потащил меня из сада. Он говорил с Зией через плечо, вероятно, сообщая ей, что он меня куда-то везет, и я помахала ей на прощание.

Фаусто обхватил меня за талию и прижал к себе. Мы направились к юго-западной части поместья, прочь от виноградников и к фермерским угодьям. — Есть какие-нибудь предположения относительно твоего сюрприза?

– Мы собираемся снова освободить конюшни для раннего riposo (перев. с итал. отдыха)?

– Хм. Может быть, после. У меня очень приятные воспоминания о том дне.

В первый раз я глубоко заглотнула его член. — Я тоже. Можно я сделаю с тобой селфи? Пожалуйста? Мне нравится непринужденный вид босса мафии. Я нигде не буду его публиковать. Это будет только для меня. — Он всегда отказывался фотографироваться со мной, как и Джулио в Риме.

– Никаких фотографий, Франческа. Я не могу рисковать тем, что они попадут в Интернет или кто-то взломает твой телефон.

– Ты хочешь сказать, что итальянское правительство не знает, кто ты?

– Конечно, знает. Но это не значит, что я хочу им об этом напоминать.

Мы направились в конюшню. На этот раз он не стал приказывать всем выйти. Вместо этого он подвел меня к стойлу в задней части. На стене висела латунная табличка с надписью La Piccola Monella. — Ты переводишь меня в конюшню? — пошутила я.

– Еще нет, — ухмыльнулся он и шлепнул меня по заднице. — Загляни внутрь.

Я заглянула в стойло, и оттуда показалась огромная коричневая голова. Это была лошадь каштанового цвета с белым пятном на морде. Она с любопытством прижалась ко мне. Я протянула руку и погладила ее по морде. — Привет, девочка. — Она сдвинулась с места и мотнула головой, словно тоже поздоровалась. Я рассмеялась.

– Думаю, ты ей нравишься, — сказал Фаусто, прижавшись грудью к моей спине. – Не то чтобы я сомневался в этом. Ты гораздо добрее к животным, чем ко мне.

– Я была очень добра к тебе прошлой ночью. Дважды, на самом деле. — Я по-прежнему поглаживала лошадь. – Она прекрасна, Фаусто.

– Я рад, что ты так считаешь. Она принадлежит тебе.

Я бросила взгляд через плечо. Его карий взгляд пылал жаром и привязанностью - взгляд, который я уже хорошо знала. —Ты купил мне лошадь?

– Да. Я взял на себя честь дать ей имя.

– Значит, я могу ездить верхом, когда захочу? — Мне нравилось гулять по поместью, но это могло быть утомительным. К тому же, я скучала по верховой езде. В детстве мы брали уроки верховой езды.

– Конечно. Но ты должна носить шлем.

Мой paparino. Всегда заботится обо мне. Я прикусила губу, когда счастье разлилось по моей груди. — Я обещаю. Могу я идти?

– Да, если только я могу пойти с тобой.

Теперь будничная одежда имела смысл. Он выбрал свободное от работы время, чтобы покатать меня верхом. Ухмыляясь, я закинула руки ему на шею и обвила ногами его талию, прижавшись к нему, как тля на листе. — Конечно. Спасибо, Фаусто. Это самый лучший сюрприз.

Он обнял меня под попку и поцеловал в губы. — Я рад, что ты счастлива. Позволь мне оседлать обеих лошадей, а потом мы отправимся в путь.

Глава двадцать пять

Франческа

– Я считаю, что моя задница загорела, — сказала я, когда мы ехали обратно к конюшне.

Он улыбнулся, выглядя очень довольным собой. А почему бы и нет? Я только что оттрахала его до одури на пастбище под оливковыми деревьями. Между моих ног было липкое месиво, но это того стоило.

– Или, возможно, она покраснела от шлепка, который я дал тебе прошлой ночью.

Точно. Конечно, он бы это запомнил.

Я усмехнулась и наклонила лицо к солнцу. Было жарко, но дул легкий ветерок, который, по словам Фаусто, дул с океана.

Сегодня был один из лучших дней за долгое время. Мне понравилось снова сидеть на лошади, а Фаусто во время прогулки рассказывал о различных земельных участках и животных, которых они выращивают. Его знания о поместье не переставали впечатлять меня. Было видно, что он любит эту землю, и, судя по его рассказам, он явно провел здесь много времени.

Мы остановились, чтобы перекусить, что Фаусто и достал из корзины, привязанной к лошади. Там были оливки и инжир, вяленое мясо и сыры. И одно из пирожных Зии, потому что он знал, как я их люблю. Мы пили ciró из бутылки, за исключением тех случаев, когда Фаусто капал немного на мою обнаженную грудь и слизывал его.

Он медленно раздевал меня, а потом положил меня на себя. Я любила быть голой, пока он был одет - это не было секретом от Фаусто. После того как мы кончили, он закрыл глаза, а я расслабилась на нем, просто вдыхая аромат лимонного мыла и секса.

– Я бы хотел, чтобы мы могли делать это каждый день, — прошептал он мне в волосы.

Мои пальцы ног вцепились в траву, трепетание в груди было почти землетрясением. Я была так счастлива с ним - и он, казалось, тоже.

Теперь мы возвращались в реальную жизнь.

– Ты возвращаешься на работу сегодня днем? — поинтересовалась я у него.

– Да. У меня несколько важных звонков. Ты будешь скучать по мне?

– Нет, — солгала я.

Его выражение лица говорило о том, что он мне не верит. — Поскольку ты в хорошем настроении, я должен сказать тебе, что сегодня мне придется пропустить ужин.

– О. — Разочарование пронзило меня. Мне нравилось ужинать с ним и его семьей. – Без тебя это будет не то же самое.

– Мне нравится слышать это от тебя, dolcezza (перев. с итал. милая).

– У тебя поздний телефонный разговор?

– Нет, мне нужно идти на встречу.

Я остановила Piccola Monella. — Ты покидаешь поместье?

Он наклонился вперед в седле, упираясь предплечьями в рог. — Да.

– Куда ты идешь?

– Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.

– Почему?

Приблизив свою лошадь, он потянулся, чтобы коснуться моего лица. — Ты никогда не должна знать подробности моего бизнеса. Я не хочу рисковать, чтобы тебя посадили в тюрьму.

– Полиции будет все равно, если ты расскажешь мне хоть одну мелочь, Фаусто.

– Нет, Франческа. Единственный человек, который попадет в тюрьму - это я.

– Я тоже не хочу, чтобы ты попал в тюрьму.

Его выражение лица смягчилось. — В итальянском языке есть выражение: – Hai voluto la bicicletta? E adesso pedala!