– Тогда я отложу всю сумму в доверительный фонд, доступ к которому будет только у тебя.

Я наблюдала за его выражением лица, но он выглядел совершенно серьезным. Господи, это были большие деньги. Если я соглашусь, значит ли это, что я действительно шлюха? Я не хотела больших компенсаций в конце этих отношений, как другие его любовницы, но какой у меня был выбор?

Будь своей собственной женщиной, Франческа. Не совершай моих ошибок.

Слова моей матери преследовали меня. Поэтому единственным способом сделать это было получить образование и устроить свою жизнь вне мафии.

Я была гордой, но не глупой. — Хорошо, но я верну тебе деньги. Каждый евро.

– Можешь ли ты не считать это подарком?

– Нет. В противном случае мне будет казаться, что я участвую в этом только ради денег.

Его глаза сощурились. — Положение mantenuta (перев. с итал. любовницы) здесь очень важно, Франческа. У тебя больше доступа ко мне, чем у кого-либо, даже у Марко. Каждый знает это и будет относиться к тебе с уважением, или будет отвечать передо мной.

– Значит, ты хочешь сказать, что дело не только в деньгах.

– Именно. Дело во власти, как и во многих других вещах в этом мире. И у тебя ее много. Разве ты еще не осознала это?

Нет, это не так. Мне так не казалось, когда мой отец бросался в меня ненавистными оскорблениями, и никогда больше я не увижу своих сестер. — Неужели это также не связано с оргазмом?

Он прижался своим ртом к моему и подарил мне глубокий поцелуй, от которого у меня закружилась голова. — Особенно в оргазме.

Это я могла выдержать.

Я прислонилась лбом к его щеке и вдохнула его знакомый успокаивающий запах. — Спасибо тебе, малыш. Я обязательно отплачу тебе, и все, что ты можешь сделать с моими сестрами, я буду очень признательна.

Его губы нашли мой лоб. — Видишь? Неужели это было так сложно? Мне нравится делать тебя счастливой.

Мне хотелось в это верить, и я должна была признать, что это было приятно. Он понимающе смотрел на меня, как никто другой, и сделал все возможное, чтобы остаться со мной в Риме. Больше всего на свете сейчас мне нужно было забыть весь стыд и боль в моем сердце. Я не хотела думать о дальнейшем, о своей семье или о том, что обо мне говорят.

Этот мужчина мог заставить меня забыть.

Я поцеловала его в горло. — Не слишком ли рано тащить тебя наверх, чтобы я мог овладеть тобой?

Он ласкал мое бедро, не спеша разрывать нашу связь. — Почему бы тебе не посидеть здесь и не составить мне компанию, пока я буду разгребать дела и звонки? Потом я отведу тебя наверх и трахну.

***

В течении трех недель жизнь вошла в нормальное русло - насколько это в целом возможно, когда ты - девушка мафиозного дона. Да, девушка. Я убедила себя, что Фаусто был моим парнем, потому что это было предпочтительнее, чем реальная ситуация, в которой я была его любовницей. Однако все знали правду. Единственный человек, которого я обманывала, была я сама.

В большинстве дней моя внутренняя ложь срабатывала. Все в поместье относились ко мне с добротой и уважением. Что бы я ни попросила, все было исполнено, и я чувствовала себя членом семьи. Единственный человек, который не очень-то тепло относился ко мне, был Марко, и это меня беспокоило, учитывая его близость к Фаусто. Отношение Марко оставалось вежливым, но холодным по отношению ко мне. Я говорила себе, что мне все равно, но вопрос «почему» впивался мне в кожу, как заноза.

На этой неделе начинались занятия, и я не могла ждать. Я нашла колледж с хорошей сельскохозяйственной программой, в котором были онлайн-занятия, и, как и было обещано, Фаусто дал мне деньги в траст и купил ноутбук. Тем временем на своем телефоне я создала секретный аккаунт, который позволял мне каждый день общаться с сестрами. Я рассказывала им о виноградниках и замке. Джиа считала меня самой счастливой женщиной на свете, но Эмму больше волновало мое счастье. Хорошо ли ко мне относился Фаусто? Была ли я в безопасности? Не возражала ли я против того, что не замужем?

В действительности мне было все равно, что такое брак. Я знала, что значит быть женой мафиози, ждать дома с ужином на столе мужчину, который изменял мне при каждом удобном случае. Моя мать отказалась от карьеры, от всей своей жизни ради моего отца. А потом она умерла от рака в возрасте тридцати лет, сожалея о сделанном выборе. Я этого никогда не хотела. Я стремилась к независимости и собственной карьере. Ни один муж-мафиози никогда бы этого не допустил, а это означало, что мне придется пробивать себе дорогу за пределами мира моего отца.

Кроме того, эта интрижка с Фаусто была краткосрочной. Как только огонь между нами перегорит, он отпустит меня, и я начну жизнь в Торонто или Нью-Йорке. Я с нежностью буду вспоминать это лето, когда я училась за границей в Италии и встречалась с сексуальным пожилым мужчиной, у которого было больше денег, чем у Бога. И он был невероятно искусен в постели.

Как это может быть плохо?

Я не думала о своем отце и его обидных словах. Поэтому я занималась своими делами. За исключением ежедневного урока итальянского, я проводила время на улице, в основном с Винченцо.

Он рассказывал мне все больше и больше о винограде и лозах. Как заботиться о растениях и почве. Это было лучше, чем любой практический курс в колледже, который я могла бы пройти. Винченцо любил природу так же, как и я, и я задавала ему вопросы целыми днями, записывая его ответы в дневник, который купил мне Фаусто.

Вечера полностью принадлежали Фаусто. Если работа не требовала его внимания, он ужинал со мной, Зией и Джулио. После этого мы с ним поднимались в его комнату, и он трахал меня отчаянно, выжимая каждую каплю удовольствия из моего тела, прежде чем мы падали в постель. Между нами не было чувства стыдливости, и мне нравились наши маленькие игры. Я так много узнала о себе, например, что меня возбуждает, и совсем немного о Фаусто. Ему нравилось, что я дерзкая, немного сопротивляющаяся и очень капризная.

Я была более чем счастлива подчиниться.

Сегодня я была в саду под открытым небом с Зией. Тетя Фаусто предложила научить меня выращивать овощи. Она не очень хорошо говорила по-английски, а мой итальянский был так себе, но мы справлялись. Августовское солнце было слишком сильным, даже в такое раннее время. Однако Зию это никогда не беспокоило.

В саду Зии были сделаны тщательно продуманные грядки и сеть шпалер (прим. от. редакт. Шпалера — в садоводстве и виноградарстве — конструкция, часто решетчатая, поддерживающая растения.). Здесь были вьющиеся бобы, помидоры, зелень, баклажаны, картофель, артишоки, лук и многое другое. Она заботливо ухаживала за каждым растением. Это напоминало мне мою маму, которая уделяла пристальное внимание каждому листочку и цветку, изливая свою любовь до самых корней и земли. У меня сердце сжалось от горько-сладких воспоминаний.

– Viene qua, viene qua (перев. с итал. иди сюда, иди сюда), — сказала Зия, махнув мне рукой. Когда я подошла ближе, она показала мне крошечного зеленого жучка, ползающего по листу. – Un afide (перев. с итал. тля). Molto male (перев. с итал. очень плохо).

Я узнала тлю, вид насекомых, которые вредят саду. — Что теперь?

Она достала бутылку с пульверизатором, стоявшую на земле, и начала распылять жидкость на растения. — Мыло. Вода. Il pepe di Caienna.

– Перец кайенский? — Зия кивнула, и я записала это. Очаровательно.

Она изобразила задыхающийся, захлебывающийся звук, и, конечно, тля перестала двигаться.

Мы пошли дальше, ища новых насекомых и осматривая ее растения. Она сказала мне, когда каждый овощ будет готов к сбору урожая, и позволила мне съесть помидор прямо с лозы. Клянусь, это был лучший помидор, который я когда-либо отправляла в рот.

Когда мы проходили мимо шпалеры, полной гороховых стручков, она сорвала один и протянула его мне. — Fa bene al bambino (перев. с итал. полезно для ребенка).

Я моргнула. Неужели bambino....? Она имела в виду меня? Несомненно, она загадала желание для своего племянника. Я улыбнулась и покачала головой, принимая стручок гороха. — Нет bambino, Зия.