– О, сестренка. Мне жаль. Он ведь не... не заставлял тебя?

– Определенно нет. Я хотела переспать с ним. Я просто не хотела забеременеть.

– Ну, и что он сказал по этому поводу?

– Он безумно счастлив. Видимо, здесь принято, чтобы у любовниц были дети. До сих пор никто и глазом не моргнул. — По крайней мере, Джулио и Зия - нет. Кто знал, что скажут остальные?

– Папа просто взбесится, если узнает о ребенке.

– Ты не можешь ему сказать. Пожалуйста, Джиа. Ты можешь сказать Эм, но больше никому об этом не говори.

– Не буду. Он уже взбешен, потому что ты, цитирую, «шлюха», спишь с мужчиной, за которым не замужем. Он кричал, что ты опозорила семью Манчини, что бы это, блядь, ни значило.

Я почти слышала, как он разглагольствует, называя меня разочарованием. — Мне жаль. Я знаю, что это может затронуть и тебя, и Эм, поскольку вы все еще не замужем и живете дома.

– Ты шутишь? Мне не нужен итальянский муж. Надеюсь, никто в этой дурацкой 'ндрине не захочет жениться на мне, как только придет время.

Я вздохнула и провела подушечкой пальца по краю каменного стола. — Я совсем запуталась в своей жизни.

– Ты сказала, что тебе там понравилось, так что, может быть, все будет не так уж плохо.

– Мне нравилось здесь, когда я рассматривала это как лето за границей. Теперь это вся моя жизнь.

– Ну, Эм скажет, что это судьба, но я скажу, что это дерьмовое везение. Мы найдем способ помочь тебе сбежать, если ты этого хочешь.

Вот если бы.

– Он бы попросту выследил меня. Этого не избежать, Джиджи, — сказала я, используя ее детское прозвище.

– Ну, ему лучше позаботиться о тебе, или я найму кого-нибудь, чтобы он надрал ему задницу.

Я засмеялась. — Понятно. Я обязательно передам ему. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Фрэнки. Скоро поговорим, хорошо?

– Хорошо. Передавай привет Эм.

Когда я повесила трубку, то начала плакать, беззвучные слезы текли по моему лицу. Я скучала по своим сестрам. Этот кошмар был бы намного легче, если бы они были здесь, со мной.

Затем я вспомнила об условиях, которые мне нужно было написать для Фаусто. Я определенно добавила в список «привезти моих сестер в Сидерно».

Фаусто

Последующие несколько дней я посвятил обустройству для Франчески.

Она представила мне список вещей, которые ей были нужны прямо сейчас, например, акушер. Врач, по слухам, лучший в Калабрии, должен был принять ее со следующей недели. А пока они порекомендовали дородовые витамины, которые я попросил Марко купить в аптеке.

В список Франчески также входили здоровые продукты, пастеризованный сыр и эспрессо без кофеина. Удобная одежда и лосьон для живота. Книги о беременности и средства от утренней тошноты.

Я купил все это и поспешил с покупкой. Что бы ни понадобилось моей piccolina (перев. с итал. малыш), у нее это будет.

Казалось, она смирилась с фактом беременности. Я знал, что она работает над списком условий для нашего юридического соглашения, которое я должен был составить и подписать. Не было ничего, в чем я мог бы ей отказать, лишь бы она была счастлива.

Я с удовольствием ждал желаний и массажа спины. Чувствовать, как мой ребенок движется в ее утробе. Видеть, как увеличиваются ее грудь, готовясь к выделению молока.

Я был самым счастливым мужчиной в Италии.

Конечно, я спросил о сексе во время беременности, и врач заверил меня, что это абсолютно безопасно для ребенка. Поэтому я продолжал трахать свою красавицу каждую ночь в нашей постели, доставляя ей удовольствие.

Марко вошел в мой кабинет без стука. — Рав, ты захочешь это увидеть.

Я не отрывал глаз от своего ноутбука. — У твоей жены была одна из этих подушек для беременных? Там сказано, что они помогают заснуть.

Он взглянул через мое плечо на экран. — Не покупайте эту. Купите ту, которая обхватывает все тело. Она подходит с обеих сторон.

– Ах. — Я кликнул на ту, которую он рекомендовал. В отзывах его называли «Феррари» подушек для тела. Превосходно. Я добавил ее в корзину, затем посмотрел вверх.

– Что мне нужно посмотреть?

Он протянул флешку. — Это камера, которую мы установили у запасного VIP-выхода в клубе.

Мой желудок сжался в комок, я взяла маленькую флешку и вставил ее в свой ноутбук. Когда она открылась, я дважды щелкнула по видеофайлу, и он начал воспроизводиться.

– Перейдите на трехминутную отметку, — проинструктировал Марко.

Я переместил плеер вперед, пока не увидел, как Джулио выходит через заднюю дверь. За ним шел мужчина, тот самый, которого я видел, когда он трогал Джулио за спину. Как только дверь закрылась за ними, Джулио схватил другого мужчину и толкнул его к стене, а затем набросился на его рот с поцелуем.

Я застыл. Мой сын целовался с другим мужчиной.

– Che cazzo (перев. с итал. какого хрена)? — прошептал я. Кончики моих ушей горели, и я ударил кулаком по столу. И все же я не отрывал глаз от экрана. Я должен был знать.

Я не был гомофобом. Я видел мужчин вместе и раньше, и я был очень недоволен, когда последний гей из моей семьи был убит своим двоюродным братом.

Но мы не вмешивались в эти дела. В нашем мире мужчины считали гомосексуализм постыдным. Признаком слабости и позором для семьи.

И семья должна была разобраться с этим.

Может быть, я ошибался. Может быть, Джулио просто нравилось целовать других мужчин, но он по-прежнему трахал женщин.

Молясь, чтобы это было так, я продолжал наблюдать.

Когда мой сын опустился на колени, а его руки принялись расстегивать брюки мужчины, я закрыл ноутбук.

Ни Марко, ни я не разговаривали. Молчание многое сказало между нами. Мы оба понимали, как это плохо для 'ндрины и для меня лично.

Джулио должен был стать моим наследником. Чтобы взять на себя все после моей смерти. Он был моим единственным сыном, но он был геем. В нашей организации никогда не было гея на высоком посту. Это было бессмысленно. Другие мужчины никогда не уважали бы его в достаточной степени, чтобы эффективно командовать.

– Рав, мне жаль.

Я кивнул, но не мог говорить, так как мои мысли неслись вскачь. Как это произошло? Что я сделал не так? Все мои планы в отношении него теперь были разрушены. Это был лишь вопрос времени, когда кто-то узнает эту информацию и использует ее против него. Или против меня.

– Он долго держал это в секрете, — сказал мой двоюродный брат. – Может быть, это так и останется секретом.

– Ни в коем случае. В конце концов, кто-то всегда говорит. Бывший парень, бывший любовник. Кто-то.

Марко опустился в кресло напротив моего стола. — Больше никто не знает. Я уничтожил оригинал видеозаписи и снял камеру. У тебя единственная копия.

– Спасибо.

– Что ты намерен делать?

– Мы могли бы избавиться от солдата. Может быть, Джулио привлекает только этот конкретный мужчина.

Мой кузен поморщился. — Рав, ты же знаешь, что так не бывает.

Правда? Dio cane (прим. от. редакт. Традиционный способ поклясться богом, довольно распространенный на северо-северо-востоке Италии. перев. с итал. бог-собака, собачий бог), в данный момент я ничего не знал. Я чувствовал себя ошеломленным. — Как ты думаешь, он любит этого человека? — Марко поджал губы, колеблясь, и я ответил. – Cazzo Madre di Dio (перев. с итал. Чертова Матерь Божья)!

– Это не интрижка. У них все серьезно. Ну, по крайней мере, он не спит с кем попало.

– Да, да. Слава Богу за это.

– Я имел в виду, что он не рискует. Но ведь чем больше людей знает, тем опаснее для него.

Я взял телефон и написал сыну.

В МОЙ ОФИС. СРОЧНО.

– Что ты собираешься делать? — снова спросил Марко.

– Мне нужно поговорить с ним. Сказать ему, чтобы он отказался от этого мужчины. После того, как он женится и подарит мне внуков, тогда он сможет продолжить свои тайные дела.

– Ты действительно этого для него хочешь?

– А какой у меня другой выбор? — с шипением спросил я. – Убить его? Этого я тоже не могу сделать.