— К барьеру с нашей стороны подобраться непросто, — прокомментировал мумр новую часть рисунка. — К стене жмутся непроходимые скалы. Великая, — написал он название вытекающей из выхода с Тверди реки, — в своём верхнем течении много вёрст бежит по теснине с высоченными отвесными берегами. Плоты с вашим добром бесполезно ловить. Там пороги, стремнина. На равнину в лучшем случае выплывают обломки и то не всегда.

Замолчав, Хардун принялся тщательно выводить идущие от краёв гор с обеих сторон рисунка какие-то неровные, причудливо петляющие линии. Ещё реки? Нет… Это же берега омывающего Сушь океана. Полуострова, мысы, бухты, заливы. Вот это открытие! Пояс вовсе не пояс — он не огибает планету по кругу, как все предыдущие. Сушь мала. Практически равносторонний почти равнобедренный треугольник клином уходит на север от Тверди. На дальнем конце от стены полуостров, напоминающий по форме широкую рыбу. Его мумр тут же принялся разрисовывать галочками гор.

— Земли мумров, — ткнул Хардун ножом в горный массив. — Вот здесь город, — намалевал он кружок на берегу моря, ближе к узкому основанию полуострова. — Вот здесь храм, — вывел он ещё одну жирную точку на северной оконечности Суши.

Что-то новенькое. И, раз обозначено на карте, наверняка важное.

— Что за храм?

— Выход с Суши, — коротко пояснил мумр. — Но больше ничего не скажу. Не за твою плату.

Не страшно. Найдём, кто расскажет. И так очевидно, что без полной звезды делать там нечего. Важнее другое — раз выход с пояса единственный, и его местоположение не такая и тайна, значит он — идеальное место встречи для всех разлетевшихся по разным частям Суши при переносе людей. Похоже, я знаю главную причину, появления неподалёку от храма единственного на весь пояс города. Там собираются выжившие члены прежних отрядов и формируются новые. Теперь мне известно, где искать и где ждать своих спутников.

Радость омрачает только проблема гахаров, которые, раз они уже здесь, наверняка займут выгодные позиции для моих поисков в городе и у храма. Похоже, Сепану всё-таки предстоит умереть. Только в Китаре, при его управлении телом, нелюди не способны почувствовать моё присутствие.

Впрочем, мальчишка засветился в Ковчеге — его знают в лицо и убьют в любом случае. А ведь носитель не в курсе того, что гахары уже добрались и до Суши. В город я должен прийти раньше Китара. Мальчишку нужно перехватить на подходе к нему. Да и остальных моих прежних спутников это тоже касается. Они все в опасности.

Сложно… Но, с этим разберёмся потом. Сейчас возвращаемся к карте, которая постепенно обрастает деталями.

— У нас тут всего три реки. Посредине Великая, — повёл дальше линию русла озвученной реки мумр. — Вот здесь она разделяется. Примерно здесь, здесь и здесь приходит многочисленными протоками к морю, — начёркал он множество рукавов, упирающихся в линию побережья правее полуострова тремя отдельными дельтами. — Там Сушь не сухая совсем. За развилкой начинается лес. Мы зовём его Мокрым. Гиблое место, где ваши пачками дохнут.

Высунув язык от усердия, Хардун увлечённо вырисовывал между речных рукавов деревья. Получалось у него так себе, но таланта художника у медведя вполне хватало на то, чтобы добиться узнаваемости всех объектов на карте.

— То есть, звезду на лбу стоит собрать до того, как придёшь в город, — задумчиво пробормотал я, желая посмотреть на реакцию мумра. — Чтобы не лазить потом по горам и лесам. Хотя, чем плохи горы…

— Ну-ну, — ухмыльнулся медведь.

Ясно, покрывающие полуостров горы вычеркиваем. Нор там, или по какой-то причине нет вовсе, или их поиск существенно осложнён некими значимыми препятствиями. Лес же… Он назвал его Мокрым. Скорее всего это джунгли, и то, что люди гибнут именно там, ещё раз доказывает правоту моих выводов насчёт гор.

В этот миг, осознавший свою оплошность Хардун нахмурился.

— Опять начинаешь? — прорычал он с упрёком. — Ничего не скажу. Только карта. И так объясняю, что где.

Мне хватило и этого. Я, или прав, или, как минимум, прав частично. Искать норы нужно в менее опасной и в более удобной, чем джунгли, местности. Вот только, есть подозрение, что гораздо сложнее найти нужное количество подходящих для конкретного похода в Бездну людей, чем ведущие в неё порталы соответствующей формы. Видимо, народ отовсюду стекается в город в том числе и по этой причине. Именно там компонуются группы для закрытия нор.

— Извини. Не хотел, — замотал я головой, отрицая злой умысел.

— Да хотел, хотел, — недовольно пробурчал Хардун, но продолжил водить кончиком ножа по земле. — Перед лесом трава, — объяснил он частые короткие чёрточки, которые продолжал рассеивать густым слоем южнее лесистой зоны. — Кусты и деревья есть тоже, но мало. Примерно, как вдоль реки, где ты шастал.

— Саванны, — подсказал я и тут же, опустившись на корточки, сам вывел поверх мишкиных чёрточек нужное слово.

— Называй, как хочешь, — обиделся на моё вмешательство в свою живопись мумр. — Трава и трава. Не название важно, а то, что там зверя полно. Причём, злого тоже.

— Спасибо за предупреждение, — выразил я свою благодарность за и так очевидное.

— Я, в отличие от тебя, мумр честный, — не понял издёвки Хардун. — Что рисую, всё поясняю. Так должны дела делаться.

И то, что я вовсе не мумр, его не смущает. Как же всё-таки глупы крысюки, раз позволили этому «мудрецу» собой править.

— За травой идёт Песчаное море, — принялся утыкивать мумр ещё более частыми, чем рассеянные выше чёрточки, точками новую обширную область, занимающую всё пространство от моря до моря в центральной части всего треугольника Суши. — Там уже не зверя надо бояться. Особенно за горами ислинов. Сколько сможешь — держись возле скал. Там их много. Все, как где точно идут не упомню. Они длинные в основном, но и короткие есть. Сейчас набросаю примерно. Ты рыжие горы рыжих у реки уже видел. Одна вон идёт, — махнул мумр на далёкую скалистую кручу, поднимающуюся за рекой, в доброй сотне километров отсюда.

С неё он очередное обновление рисунка и начал. Кривые и ровные продолговатые «змейки» разной ширины и длины постепенно заполняли песчаную зону, уходя даже сильно южнее отмеченной частыми точками области.

— Не, без рек слишком сложно, — признал свою ошибку Хардун и, прочертив две кривые линии, соединяющие южные горы с морем с обеих сторон треугольника, продолжил выводить продолговатые очертания рыжих скал вдоль русел только что нарисованных рек.

— Наша называется, как ты уже знаешь, Кровавой, — подписал левую реку мумр. — Та, что ближе к восходу — Живая. За ней Край скалистых холмов, — легло на карту мелкими буквами название ещё одной географической области, тут же закрашенной частыми змейками, судя по форме, символизирующими собой холмы. — Там массахи живут и тушкаты. Они тоже Мать-Ночь чтят, как ислины и хассы. Вашим там только зверя бояться и ходоков. Как и у нас за Кровавой.

Ценная информация. Не явись на Сушь гахары, я бы собирал свою звезду именно в этих предгорьях, наплевав на совет медведя — отправляться в город.

— Тем из вас, кого с Тверди забросило на закат и восход, повезло, — продолжал Хардун. — По обоим же берегам Великой, от гор и до самого Песчаного моря, — принялся он закрашивать обозначенную местность горизонтальными чёрточками, — идут земли Гравов. Эти дылды поклоняются Отцу-Дню и всегда рады прикончить вашего брата при встрече. В Каменных холмах гравов…

Увлёкшийся написанием очередного географического названия Хардун замолчал. Процесс явно доставлял ему удовольствие. Мумр даже не поленился продублировать надпись с другой стороны от реки. Есть подозрение, что он очень давно не писал и не рисовал. Только этим я могу объяснить его тщательность и обстоятельность проявляемые мишкой при создании карты.

— В Каменных холмах гравов, — повторил мумр, закончив с надписями, — идуны не задерживаются. Тебе повезло, что оттуда удрал. Кстати, как у тебя получилось перебраться за реку? Обычно ваши к рыжим горам уходят. В Кровавой же кроков больше, чем воды. Её не одолеть вплавь.