— Все хорошо, — улыбнулась я ей и слегка прижала к себе, обняв одной рукой. — Тебя никто не тронет…

Олира подняла на меня глаза полные слез. Всхлипнула и жалобно произнесла:

— Мне его жалко, — ткнула она пальцем в Го, — ему больно. Вот здесь, — она прижала руку к груди. — Идор не смог убрать все… только слегка притушил…

Я нахмурилась.

— Откуда ты знаешь, о чем я думал? — встрепенулся Го и пристально взглянул на Олиру. — Ты маг?

Девочка смутилась и отвернулась, уткнувшись лицом мне в бок.

— Не совсем, — покачала я головой, — магия у Олиры есть, но чтобы ее использовать, ей нужно подрасти. Она дочь Великого отца, но в ее жизни все было не так гладко, и теперь ей нужно немного больше времени, чем всем остальным.

— Дочь Великого отца? — Го взглянул на Олиру с интересом. — Говорят Великий отец величайший маг, способный одним движением руки стереть с лица земли целый город?

— Нет, — в разговор вмешался Идор, — на такое не способен даже Агор, хотя его магия намного сильнее Великого отца. Для того, чтобы сотворить такое заклинание, нужна команда магов, редкие артефакты и очень много времени, чтобы проговорить все тона и создать параметрический резонанс, способный впитать огромное количество магической энергии. Ну, и сама эта энергия тоже нужна. Без нее все труды будут напрасны.

— Или можно воспользоваться Цитаделью, — добавила Илайя. — Королевский замок Грилории и замки Высоких родов образуют структуру, которая при воздействии магии создает этот самый параметрический резонанс, многократно усиливая любое заклинание, произнесенное в старом тронном зале. Не знаю, как идиотка Живела догадалась… Я хотела приберечь эти знания для себя… Если бы он научил меня всего одной молитве… Я получила бы все, что хотела. Но он смеялся надо мной. Говорил, что знания о магии не могут принадлежать всем. Ими могут владеть только те, кто рожден в стенах Епархии, потому что они столько веков были верны Древним Богам, пока весь остальной мир о них не помнил. Теперь Боги вернулись, и нам всем предстоит заплатить за века забвения.

Го внимательно выслушал Илайю… А потом покачал головой и произнес:

— Великий отец был не прав. Мы никогда не забывали Древних Богов. Их храм — величайшая ценность нашего княжества. И каждый отпрыск истинно-древнего рода обязан отдать годы жизни служению в храме. — Он вздохнул, — мое служение еще не закончилось, но когда маги прошли огнем по моей стране, я вынужден был покинуть храм, и отправиться к людям за помощью… Абрегор велел идти сюда… Он сказал, что матрица вероятностей наиболее благоприятна при движении именно в этом направлении… Он сказал, мой путь будет тяжел, а может быть и вовсе окажется бесполезным. Он сказал, мне придется преодолеть множество преград, некоторые из которых могут оказаться смертельными. Он сказал, что нет никаких гарантий, есть только маленькая вероятность благополучного исхода. Вероятности будущего слишком туманны, сказал Он, чтобы можно было знать все наверняка.

От неожиданности я подавилась кашей и закашляла. То, что говорил Го, было так похоже на слова моей Анни… Матрица вероятностей, вероятности будущего, которые слишком туманны… Он не врал. Го на самом деле каким-то образом был связан с Абрегором! Возможно, не только маги сохранили свои знания, но и жрецы последнего храма Древних Богов⁈

— Го, — позвала я его, хриплым, от застрявшей в горле каши, скрипучим голосом, — я хочу услышать историю твоего путешествия от начала и до конца. Мы можем поговорить с тобой после ужина? — Резкий всхлип вклинился в короткую паузу, отвлекая Го от ответа. Все повернули голову в сторону Хелейны, которая все это время делала вид, что ее здесь нет, прячась в тени сидевшего напротив меня Аррама. Но сейчас она смотрела на меня с таким отчаянием, с такой болью, что я, мысленно кляня себя за столь грубое нарушение этикета, предписывающего уделить внимание более высокому гостю, добавила, — сразу после того, как Хелейна расскажет мне о том, что случилось с моим братом…

Го проследил за моим взглядом и внимательно всмотрелся в поникшую снова Хелейну.

— Дела семьи важнее всего, — кивнул он, не отрывая глаз от юной амазонки, — особенно, если дело касается смерти и рождения новой жизни. Я буду ждать столько сколько нужно…

Я благодарно склонила голову… Стараясь не подать вида, что меня страшно заинтересовал один момент… Откуда он узнал, что вопрос касается смерти и рождения новой жизни? Хелейна, я уверена, никому ничего не говорила ни о гибели Амила и наемников Аррама, ни, тем более, о своей беременности. Неужели Боги дают ему такие же возможности, как и магам? Но почему тогда Го попал в руки воительниц и стал рабом? Неужели он не смог защитить себя с помощью Божественной силы?

— Спасибо, Го Ла Хоф, — тихо прошептала Хелейна, не поднимая головы. Мне показалось, что она прятала лицо не просто так, а чтобы никто не увидел, как она плачет.

Го царственно склонил голову, принимая ее благодарность.

— Твой сын изменит ваш мир. Ты ведь это знаешь?

Хелейна вздрогнула. Она подняла взгляд на Го, забыв о том, что хотела спрятать свои слезы. Она смотрела на княжича так, как будто бы на самом деле поняла гораздо больше, чем все остальные.

Амазонки и наемники, вообще, крутили головами, как хищные птицы на охоте за мышами. Они знали слишком мало, гораздо меньше меня, и потеряли потеряли нить разговора еще в самом начале и теперь просто следили за брошенными репликами не вникая в смысл произнесенных слов.

Аррам хмурился. Он знал чуточку больше и для него странный диалог имел какой-то смысл. Как для меня. Или для Идора. Маг, вероятно, снова воспользовался ментальной магий и понимал если не все, то большую часть намеков. Не зря на его лице застыло выражение сильнейшего удивления.

Впрочем, я тоже вряд ли выглядела лучше. Что это за странный намек на изменение мира? Ребенок еще не родился!

Хелейна внезапно улыбнулась, на короткое мгновение превратившись в ту самую жизнерадостную девчонку, которая была нам знакома.

— Я знаю, — кивнула она Го…

После ужина все разошлись по своим делам: кто-то улегся спать, завернувшись в походные меховые плащи, кто-то чистил оружие, а кто-то тихо переговаривался, а кто-то просто сидел и дремал, в пол уха слушая разговоры других.

Обычно я тратила это тихое и спокойное время, чтобы вспомнить детей, подумать о прошлом и помечтать о будущем. Все это давало мне силы двигаться дальше. Но сегодня до тишины и покоя было еще далеко. Меня ждали два сложных разговора. А еще надо было объяснить Идору, что читать мысли людей без их ведома не самый хороший способ сблизиться с ними.

Поэтому, не теряя времени даром, мы с Хелейной и Аррамом, который тоже хотел и имел право знать, что случилось с его людьми и Амилом, отошли в сторону, за пределы освещенного огнем в камине круга.

Здесь было не только темно, но и ощутимо прохладнее… В гостевом зале постоялого двора не осталось ни одной целой скамьи, поэтому Нам пришлось расположиться прямо на полу, постелив на грязные и холодные доски найденный наверху старый ковер, поеденный молью. Он давно вывел и забился шерстяной трухой и пылью, которая осыпалась с него, образуя дыры. Поэтому мародеры, выпотрошившие жилые комнаты и погреба, оставили его без внимания…

— Рассказывай, — Аррам кивнул Хелейне, усевшись на корточки и скрестив ноги. — С самого начала. С того момента, как вы отправились на поиски Зелейны…

Хелейна кивнула. Она опустилась на драный ковер, поджав колени к груди и завернувшись в одежды магов, которые так до сих пор не сняла. То ли забыла, то ли ей было холодно без них…

— Хорошо, — вздохнула она. И, помолчав короткий миг, начала рассказ. — Нам тогда казалось, что догнать Зелейну будет легко и просто. Амил сказал, что она не сможет двигаться в одиночку. И скорее всего ушла только для того, чтобы разозлить его и насолить тебе, Елина…

Я согласно склонила голову. Когда все это случилось, я тоже была именно такого мнения. Но мне казалось, что ненависть ко всем вообще и ко мне в частности, придаст Зелейне достаточно сил, чтобы уйти далеко, если конечно, она не попадет в руки магов, о присутствии которых мы тоже догадались сразу. Поэтому Аррам и отправил почти всех своих людей в помощь Амилу и Хелейне, приказав во что бы то ни стало вернуть «платья» королевы, то есть мою седельную сумку с артефактами и призрачным магом Хигроном.