— Я никогда тебя не прощу, — я скорее угадала ее слова, чем услышала. — И я убью тебя, Елина. Клянусь всем Богам!

Я вздохнула… Кажется, разговор будет долгим. Присела на край расстеленных шкур.

— Видимо, так и будет. Но пока ты нуждаешься в моей помощи. И я помогу тебе, хочешь ты того или нет.

— Мне не нужна твоя помощь, — процедила она. Ее взгляд пылал ненавистью. Если бы у нее была бы хоть капля сил, то она прямо сейчас напала бы на меня…

— Тебе придется принять ее. Теперь придется. Иначе ты не сможешь выполнить клятву, данную Богам. В одиночку тебе не выжить и не подняться, а мои люди не станут помогать тебе, Илайя.

— Боги не оставят меня, — она попыталась упрямо вдернуть подбородок, но не смогла удержать голову на весу.

— Ваше величество, вот, — к нам неслышно подошел Аррам, в руках он держал деревянную миску, над которой вился парок. Запах каши с мясом вызывал аппетит. Я как-то сразу вспомнила, что с утреннего перекуса в обители прошел уже целый день…

— Спасибо, Аррам. — кивнула наемнику, — я сама покормлю Илайю…

— Аррам? — амазонка его узнала, — ты? Раб, которого королева Вайдила выбрала в качестве отца своей дочери…

— И я рад видеть вас, госпожа, — улыбнулся Аррам, присев на корточки рядом со мной. — помните я вам говорил, что ненависть не то чувство, которое надо лелеять в душе. И может статься так, что тот, кого вы ненавидите, станет вашей единственной надеждой? Удивительные сюрпризы преподносит жизнь, не правда ли?

Илайя ничего не ответила. Закрыла глаза и сделала вид, что не услышала его слов. А Аррам не стал тревожить ее еще больше. Отдал мне миску с кашей и ушел…

Я размешала разваренную крупу с ниточками мяса. Набрала немного в ложку:

— Илайя, тебе надо поесть…

— Почему ты помогаешь мне? — спросила она глухо. — Ведь ты знаешь чего я хочу. И ты могла бы покончить со мной прямо сейчас…

— Могла бы, — кивнула я. — Но я не хочу…

Она недобро фыркнула.

— Всегда хотела, и вдруг не хочешь⁈

— Во-первых, хотела не всегда… Когда заговорщики отправились в королевский замок, чтобы вернуть своему брату то, что у него отнял твой отец, я приказала вытащить вас с братьями и вывезти в Королевство Кларин. Тогда мне казалось, что это лучшее решение, которое поможет одновременно обезопасить вас от гибели и избавить Грилорию от притязаний твоих братьев на трон. Да, потом, когда ты устроила мне кучу проблем в Южной пустоши, и заявила, что хочешь убить Фиодора и сама править Грилорией, я подумала, что от тебя нужно избавиться. Но дальше замыслов дело не пошло. Когда ты исчезла, я так быстро забыла про тебя…

— У тебя против меня нет ни единого шанса. Я моложе и сильнее, — заявила Илайя, как будто бы забыв о том, что она прямо сейчас лежит без сил. И не может поднять даже голову. — Была… Но я скоро окрепну.

— Если не будешь есть, не окрепнешь, — пользуясь моментом я зачерпнула кашу и поднесла ложку к губам Илайи. — Открывай рот.

Она на мгновение замерла. Я видела по глазам, как в ее душе насмерть бьются два чувства: горячее, воинственное желание не принимать помощь из рук врага, пусть это ведет к ее собственной гибели, и холодное, спокойное расчетливое желание выжить любой ценой, чтобы отомстить потом… Второе победило, и Илайя, закрыв глаза, чтобы не видеть своего «позора», открыла рот…

Дальше все пошло, как по маслу. Я кормила беспомощную амазонку. А когда каша стала заканчиваться, снова заговорила. Все это во мне тоже насмерть бились два противоположных желания: умолчать о своей вине в сложившейся ситуации, или рассказать… Не для того, чтобы облегчить душу, разве это признание могло избавить меня от чувства вины перед всем миром? А для того, чтобы показать Илайе, как важно вовремя остановить вражду и признать свои ошибки. Я не смогла это сделать. Но, возможно, она сможет… Несмотря на клятву, данную Богам.

— Ты помнишь, когда мы виделись в последний раз? — Илайя слегка кивнула, не открывая глаз. — Накануне нашей встречи ко мне пришел мой бывший враг, которого я не просто победила, но и постаралась унизить так, чтобы он никогда не забыл о своем поражении. И он сказал, что в нем больше нет ненависти ко мне. Что он понял, сколько боли причинили мне он сам и его отец, Первый советник твоего отца. И он отдал мне Древний артефакт — нож, который попросил передать тебе. Он сказал, что если я этого не делаю, то случится что-то очень нехорошее. Пострадают ни в чем не повинные люди. Но я ему не поверила. Потому что все еще ненавидела его и его отца…

Я вздохнула, выскоблила остатки каши со стенок миски и сунула ложку в приоткрытый рот Илайи.

— Только недавно я узнала, что этот кинжал в твоих руках мог изменить все… Ты убила бы Великого отца. Его Щит смерти не смог бы остановить Кинжал Жизни в твоих руках. И тогда ничего бы не случилось… Клария осталась бы цела, а королева Вайдила не сбежала бы в Сердце Пустоши, Республика Талот и Княжество Славия все еще жили бы как прежде. А Ясноград, — я судорожно вздохнула. — Ясноград бы так и остался большим, цветущим городом и никогда не превратился бы в развалины, под которыми погибли тысячи людей.

Илайя открыла глаза и взглянула на меня удивленно.

— Но зачем он разрушил Ясноград⁈ Он же говорил, что только там может быть…

Она запнулась и не договорила.

— Цитадель? — усмехнулась я. — Да, она именно там и оказалась. Твой брат, Антос спас меня, Грегорика и всех, кто был с нами, в ту ночь, защитив меня силой своей магии. Цитадель защитила Высокий город королевский замок. А я отправилась сюда. Решила, что должна пойти на все, что угодно, чтобы остановить разрушение Грилории. Но Великий отец успел покинуть Монтийскую Епархию. Он выбрал Цитадель своей резиденцией. И теперь правит всем миром оттуда…

— Высокие роды не примут его, — убежденно заявила Илайя. — Он сам говорил, что нельзя использовать ментальную магию слишком долго. Человеческий разум не выдержит такого давления, а ему не нужны сумасшедшие, пускающие слюни, ему нужны люди способные управлять большой страной, ведь у него самого нет такого опыта. Именно поэтому он должен был сделать меня королевой. Высокие роды и другие знатные семьи приняли бы такую замену.

Я грустно улыбнулась. Все же в чем-то эта девочка так наивна…

— Он нашел способ гораздо лучше. Живела стала женой Фиодора и королевой Грилории. А их будущий ребенок — наследным принцем или принцессой. — Я впервые произнесла эти слова вслух. И мне стало нестерпимо больно и обидно за брата… одно дело забрать власть у двоюродного брата, ставшего твоим врагом. И совсем другое у собственного сына… Фиодор никогда не пойдет на такое. А значит, даже если Великий отец проиграет, он все равно победит. Его внук или внучка будут править Грилорией после смерти моего брата.

— Живела⁈ — Я кивнула. Илайя фыркнула, — Врешь! Живела всегда хотела замуж за Агора. Но Великий отец хотел женить его на Олире, чтобы получить одаренное потомство. Поэтому Живела так ненавидела сестру.

Я прикусила губу, чтобы не выдать вспыхнувшие в душе чувства. Что им, всем этим проклятым стервам, медом на Агоре намазано⁈ Как будто бы кроме него в обители мужчин нет! Да, там их полно! Там, вообще, одни мужчины! Нет, всем вдруг понадобился мой Агор…

— А может и не врешь, — задумчиво пробормотала Илайя. — Я вспомнила… Но я не понимаю как Живела может быть беременна? Она сказала мне, что бесплодна… Что-то связанное с магией и какой-то душой, которая оказалась мужской, я не вникала. Тогда мне было все равно.

— Бесплодна⁈ — вскинулась я. — Но почему Великий отец…

— Он не знал, — перебила меня Илайя. — Она тогда приехала из женского монастыря, где ее осматривала мать Олиры… Она самая сильная целительница в Епархии. И боялась признаться отцу о своей проблеме. И я сказала, что это не та новость, с которой стоит беспокоить Великого отца. К тому же целительницу можно заставить замолчать. Я тогда оставила Живеле немного целастуса…