— Как ты себя чувствуешь, вернувшись сюда? — спросил я.

— Немного странно, — отозвалась она. — Не уверена.

— Ладно. Идем.

Мы подошли к громадным двустворчатым дверям Черного замка, которые распахнулись, когда мы приблизились. Так уж они работают. Знай я, как устроить, чтобы мои двери работали так же… ну, пожалуй, я не стал бы. Но смотрится красиво, факт. И еще красивее выглядела леди Телдра на фоне дверного проема, в зеленом и белом, с улыбкой и все такое.

— Милорд Влад, — сказала она. — Миледи Коти.

Так, вот здесь я должен остановиться и кое — что объяснить, чтобы вы поняли леди Телдру. Будь мы в рамках формальностей, как она себя обычно и ведет, ей следовало бы назвать меня «лорд Талтош», ведь именно так и звучит мое имя, да? Влад — так меня зовут друзья, и в рамках формальностей его не употребляют. Но, понимаете ли, в чем суть, Коти никогда и никому не сообщала свое родовое имя, она им не пользуется. Тут отдельная история, которую я таки когда — нибудь выясню, но не суть. Суть в другом: скажи леди Телдра, как положено, «милорд Талтош и миледи Коти», это поставило бы Коти ниже меня по социальному статусу, что было бы куда более грубо, нежели назвать нас обоих дружескими именами. Понимаете, какая она? Сперва я сам удивился, но фразочка эта колола мне мозги, пока я не разгадал сей ребус.

Понимаете, какой я?

Она отступила в сторону, грациозная, как, ну, как иссола, и мы вошли.

— Я сообщу лорду Морролану, что вы здесь, — проговорила она, как будто ему до сих пор не сообщили. Хорошие манеры — это еще и куча вранья.

Она провела нас по залу к изогнутой мраморной лестнице. Сколько раз тут бываю, всегда взгляд останавливается на чем — то другом; на сей раз это оказалась скульптура у основания лестницы и чуть справа: двое спиной к спине, смотрят в противоположные стороны, у одного воздеты руки, второй сжимает двуручный меч. Я решил спросить об этой парочке у Морролана.

Конечно же, забыл. Может, в другой раз…

Что, правда, Сетра? Тогда как она оказалось у Морролана?

Ха, забавно! Хорошая история[11]. Тебе следовало бы рассказывать, а не мне.

Нет — нет, я не возражаю против таких ответвлений сюжета.

Так о чем бишь я? Да. Леди Телдра. Она провела нас вверх по лестнице в библиотеку, мимо гигантских фолиантов, скованных цепями. Морролан уже находился там и встал в знак приветствия. Высокий и стройный, сегодня волосы его были длинными и прямыми сзади, но коротко подстрижены спереди.

Странная прическа. Я подумал, не сказать ли ему об этом, раз уж при нем вроде бы нет оружия, но решил промолчать. Ведь он мог выйти и достать таковое.

— Коти, — проговорил он, — Влад.

— Милорд Морролан, — сказал я.

А Коти изобразила короткий реверанс.

— Садитесь, — кивнул он.

Что мы и сделали, а секундой спустя появилась леди Телдра, налила всем нам вина и удалилась. Вино оказалось белым, прохладным и не слишком сладким, Морролан ведь, вопреки всему, хороший и добрый.

— Как дела? — спросил я. — Кого — нибудь убивал в последнее время?

— Нет, — отозвался он, словно вопрос был разумным. — А ты?

Я изобразил зевок.

— Даже не помню. Рутинные мелочи — такая штука.

Он оказался достаточно вежливым, чтобы хихикнуть.

— Что привело вас сюда?

— Ты не думаешь, что просто ради встречи с тобой?

— Нет, — улыбнулся он.

Терпения у Морролана хватало. Полагаю, когда живешь две — три тысячи лет, легко быть терпеливым, и все равно я им восхищался.

— Восхищаюсь твоим терпением, — сообщил я ему.

— И поэтому постоянно его испытываешь?

— Э…

— Возможно, — вступила Коти, — тебе стоило бы задать свой вопрос, Владимир.

— Возможно, стоило бы, — сказал Морролан.

— Твой меч, — проговорил я. — Могу я его взять?

— Нет, — ответил он, словно вопрос был разумным.

— А посмотреть на него могу?

— Зачем?

— Пытаюсь научиться преодолевать свой страх перед штукой, которой должен бояться всякий, кто разумнее норски.

— Что разумно, — согласился Морролан. — А какова настоящая причина?

— Я нашел вот это вот, — сообщил я. Он не стал спрашивать насчет «нашел», просто подождал, пока я не добуду камень из мешочка. — И мне вспомнилась рукоять Черной Длани.

Трогать он не стал, просто посмотрел.

— Слезы Вирры, — сказал он.

— О, а такого я не слышал, — заметил я. — Вот «пятки и груди Вирры» — бывало, а еще…

— Нет, это камень так называется.

— А что это вообще такое?

— Обсидиан, который на протяжении тысяч лет полировали Темные воды.

— А. Ну, это все объясняет.

— У него есть определенные свойства.

Я ждал продолжения.

Морролан помолчал, вроде как кивнул, на мгновение прикрыл глаза.

Когда снова открыл их, я вопросительно хмыкнул.

— Я попросил Некромантку присоединиться к нам, а также послал за Черной Дланью.

— А, — сказал я. — Понятно.

Я почувствовал, как Коти повернулась и посмотрела на меня. Я посмотрел на нее и пожал плечами.

Сперва доставили меч Морролана. Обнажать его он не стал, уже легче.

Просто взял так, что яблоко рукояти легло рядом с камнем, который я держал, и да, они были один в один, только камень в рукояти Черной Длани вроде как сиял изнутри. Едва заметно, я даже не был уверен, не привиделось ли мне, но — да, что — то там такое было.

Я пожал плечами и сел обратно; Морролан прислонил меч к собственному креслу.

Мы выпили еще немного, и через несколько минут вошла Некромантка.

Худая настолько, что драгаэряне рядом с ней кажутся толстыми, бледное — бледное лицо и черные как ночь волосы — примечательный контраст, — которые она сегодня собрала сзади и стянула столь туго, что даже лоб стал повыше. Повстречаете ее — не смотрите ей в глаза. Нет, это не то, чтобы душа ваша, вырванная из тела, канет в кипящую пустоту, но, ну не знаю, они просто странные. Неуютно становится. А, ладно, пропустим, хотите — посмотрите сами, не обращая внимания на мои слова, тогда поймете. Ваши шансы повстречать во плоти именно ее, кстати, больше, чем любого другого персонажа моей истории, включая меня самого; она часто бывает в разных местах. В общем, я предупредил.

Раз уж речь о Некромантке, должен заметить, что я слышал четыре разных истории, как она осталась жить в Черном замке, и все они противоречат друг другу, причем истории эти мне рассказывали одни и те же люди, и сколько я знаю, там все истинная правда. Моя любимая — это что Морролан призвал ее в помощь для жутко сложного некромантического заклинания, и когда она завершила дело и он ее освободил, заклинание так ей понравилось, что она захотела задержаться тут еще немного[12]. Хотите, верьте, хотите, нет.

Морролан придвинул кресло так, чтобы мы сидели по кругу, и Некромантка вступила в него, текучая, словно вода. Двигается она вообще жутковато, впрочем, это не самая жутковатая ее черта, даже близко. За сариолеву милю видать. (Вот не знаю, какая разница между имперской милей и милей сариоли, и были ли у сариоли вообще мили. Просто выражение такое, ясно? Мне правда нужно объяснять такие штуки, или опустим?)

Некромантка вопросительно на меня взглянула, и я протянул ей отполированный камень.

— Что ты можешь мне рассказать?

На него она не посмотрела, продолжая смотреть на меня; странное дело.

Возможно, она пыталась понять, жив я или мертв, и наконец решила, что все — таки жив, так что связываться со мной нет смысла, и опустила взгляд на мою ладонь.

Качнула головой, нахмурилась, поджала губы, потянулась к камню.

Коснулась его. Бросила взгляд на Черную Длань и вопросительно взглянула на

Морролана. Тот беспромедлительно подал ей меч, пожалуй, более чем ясное свидетельство, насколько он ей доверяет.

Некромантка положила ладонь на яблоко рукояти Черной Длани, второй рукой коснулась камня в моей ладони. Я покосился на Коти, та пожала плечами, мол, «я тоже не знаю, что она творит», и мы оба вновь посмотрели на происходящее.