Так задержаться в Реморе Джорджия рискнула, зная, что никто не обеспокоится, если на следующее утро она попозже спустится к завтраку. Она была удивлена, застав в столовой Ральфа. Он объяснил, что ждет, когда ему сообщат о доставке каких-то важных деталей. И вот сейчас он сидел, помахивая номером «Гардиан» с телевизионной программой перед затуманенными глазами Джорджии.

Внезапно Джорджия сообразила, что ей показывают. «ПАЛИО», стояло в газете, «Документальный фильм о самых безумных скачках мира. 8 часов вечера, 4 канал».

— Я так и думал, что тебя это заинтересует, — сказал Ральф, явно довольный ее реакцией.

— Еще бы! — ответила Джорджия. — Найдется у нас свободная видеокассета, чтобы записать его? Думаю, что мне захочется сохранить эту запись.

— Да, можешь записать поверх «Четырех свадеб и похорон». Этот фильм я уж точно никогда больше смотреть не стану.

— Не надо с ума сходить, — ухмыльнувшись, проговорила Джорджия. — Мора просто убьет меня. Она же обожает этот фильм.

— Я пошутил, — сказал Ральф. — Можешь взять кассету, на которой записано вручение Оскаров — ее она точно второй раз смотреть не станет.

— Я бы хотела пригласить Фаль… Николаса посмотреть эту передачу. Он ведь тоже без ума от лошадей.

— Хорошая идея, — ответил Ральф. — Будем все вместе смотреть по большому телевизору в гостиной.

Это было не совсем то, о чем мечтала Джорджия. Надо будет предупредить Фалько о том, что не следует начинать сравнивать эти скачки со Звездными Скачками, а это будет не так-то легко для них обоих.

— Сначала Мерла, а теперь Чезаре, — сказал Паоло. — сдается мне, что тут не обошлось без ди Кимичи.

— Согласен, — кивнул Родольфо, приглашенный на совет в доме конюшего. — Меня удивляет лишь, что герцог способен заниматься подобными вещами, когда его сын находится в такой опасности. Мне казалось, что он сейчас озабочен только этим.

— В городе сейчас много и других представителей семейства, — заметил Паоло.

— Что нам делать? — спросила Тереза. Младшие дети уже отправились спать, и она могла не скрывать беспокойство, охватывавшее ее при мысли о судьбе пасынка.

— Не думаю, Тереза, что ему что-либо грозит, — сказал Паоло. — Мне кажется, они просто будут держать его взаперти до окончания Скачек.

— А как быть со Скачками? — спросил Лючиано.

— Думаю, что существует один-единственный выход, — ответил Паоло. — В цветах Овна придется выступить Джорджии.

Ничего не зная о строящихся относительно нее в Реморе планах, Джорджия, словно зачарованная, смотрела документальный телефильм. Она сидела на диване рядом с Фалько, а между ними стояла большая ваза с попкорном — одним из самых восхитительных открытий, сделанных Фалько в его новом мире. Ральф сидел в кресле, Мора занималась делами, уединившись в своем кабинете, а Рассел с показным пренебрежением ушел к себе в комнату смотреть видеофильмы о боевых единоборствах.

— Выглядит довольно жестоко, — нахмурившись, проговорил Ральф, глядя, как жокеи хлещут своих лошадей, мчащихся бешеным галопом по скаковой дорожке Сиены.

— Они, как и у нас, скачут на неоседланных конях, Джорджия, — прошептал Фалько.

— Похоже, тут это намного сложнее, чем было у меня, когда я тоже пробовала так ездить, — ответила Джорджия, думая о том, будут ли Звездные Скачки такими же стремительными и безжалостными, как Палио. Жокеи выглядели намного старше Чезаре и, судя по всему, не уроженцами Сиены, а приезжими профессионалами.

Когда Ральф отвез Фалько домой, Джорджия решила пораньше лечь спать. Ей хотелось оказаться в Реморе к началу следующего тренировочного заезда, поскольку она не могла даже представить, что же собирается делать Паоло. Джорджия готовила себе на кухне чашку горячего шоколада, когда туда зашел Рассел, явно настроившийся устроить набег на холодильник.

— Не понимаю, как ты выносишь рядом с собой этого мальчишку, — проговорил он, сделав вид, что дрожит от отвращения. — С такой ногой, как у него. Меня от одного его вида трясти начинает.

Остановившаяся на пороге кухни Мора выглядела явно шокированной.

— Ты же не думаешь так на самом деле, Рассел? — сказала она.

— Да нет, просто шучу, — немедленно пошел на попятную Рассел.

— Не думаю, что тут есть что-то смешное, — проговорила Мора резче, чем она когда-либо разговаривала со своим пасынком.

Выходя, Рассел окинул Джорджию переполненным ненавистью взглядом.

— Пойдем, красавица моя, — в самый разгар ночи прошептал Мерле Энрико. — Сегодня у нас будет необычный маршрут.

Черная кобылица, ставшая совсем уже взрослой, быстро летела в сторону Реморы, управляемая человеком, к которому успела привыкнуть. Полет продолжался дольше обычного, но Мерла только наслаждалась, работая своими крыльями,

В звездной ночи они летели всё дальше и дальше на юг. Пролетая над стенами большого города, Мерла почувствовала шевельнувшиеся в ней воспоминания. Ей хотелось свернуть на запад, но всадник направил ее к центру города, а затем, слегка натянув поводья, остановил так, что она повисла в воздухе над какой-то открытой круглой площадкой. Мерла понятия не имела, чего от нее хотят, но помнила, что люди, которые были так ласковы с нею, находятся где-то поблизости.

Чезаре провел кошмарную ночь, зная, что к началу утреннего заезда будет всё еще под замком. Ему приснилось, будто он слышит ржание лошади прямо за его окном. Это наверняка могло быть лишь сном, потому что ни одна лошадь не способна подняться на такую высоту. Только Мерла, подумал он, уплывая в другой сон, где Архангел выигрывал Скачки без него, Чезаре. Лошадь вполне могла закончить заезд и победить «scosso», без всадника. Но, конечно же, не стартовать подобным образом.

Услышав звук отодвигаемых засовов, Чезаре бросился к двери, но двое незнакомых ему широкоплечих мужчин не позволили ему выйти из комнаты. Один из них поставил на пол корзинку с булочками, фруктами и кувшином молока. После этого Чезаре вновь остался один, получив возможность утолить телесный голод, но по-прежнему снедаемый душевной тревогой.

— Я хочу, чтобы ты выступила на Архангеле, защищая цвета Овна, — сказал Паоло, ожидавший Джорджию на сеновале с красно-желтыми шапочкой и камзолом наездника, в которых до этого выступал Чезаре. — Ты ведь можешь это сделать? Я имею в виду, что тебе ведь приходилось ездить на неоседланных лошадях?

— Ну… да, приходилось, — сглотнув слюну, ответила Джорджия.

— И ездить на такой крупной лошади, как Архангел? — продолжал допытываться Паоло.

Вспомнив Конкера, Джорджия кивнула.

— В таком случае надень этот костюм и выходи во двор, — сказал Паоло. — Нам пора отправляться на скаковую дорожку.

Слух о необычайном, сверхъестественном событии молниеносно разошелся по всей Реморе. Всё Поле было заполнено людьми с устремленными вверх взглядами. Стояли они отдельными кучками, но было их гораздо больше, чем обычных зрителей утреннего заезда.

Вздымающаяся из фонтана в самом центре Поля высокая, стройная колонна получила дополнительное украшение. На самой вершине ее — гораздо выше, чем могла бы достать любая лестница — закрепленный на шее львицы, развевался розово-белый вымпел Близнецов.

— Это знамение, — говорили реморанцы, не забывая сотворить Руку Фортуны. — Конечно же, победят Близнецы — что тут гадать.

— В этом-то не будет ничего удивительного, — говорили другие. — А вот как знамя попало туда?