© Френкель А. Р., текст, художественное оформление, 2022

© Иванов И., иллюстрации, 2023

© Петрова А., иллюстрации, 2024

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «Рипол классик», 2024

Книги разговаривают со своими читателями. Некоторые тихо, шепотом; некоторые нежно, некоторые грубо. Какие-то книги утешают, какие-то соблазняют. Говорят, есть и такие, что вдохновляют. Это и от книги зависит, и от читателя.

Роман «Бог, которого не было» говорит многими голосами, и эти голоса можно не только услышать, но и увидеть. Если нажать на отпечаток пальца с QR-кодом, то вы можете увидеть, как текст, что вы только что прочитали, читают прекрасные актеры.

Раз вы добрались до красной книги романа, я уверен, что никакие предисловия вам уже не нужны. Но предупредить я обязан: все самое главное только начинается. Так что усаживайтесь поудобнее, пристегнитесь, налейте себе виски/ водки/ воды – боже, что я несу, ну какой еще воды?!; нащупайте корвалол/ сигареты/ кота – и вперед. С Богом.

А потом было похмелье. Похмелье и Моцарт. Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca. Как и девять лет назад. И как и девять лет назад, я пытался собрать голову в единый пазл: ад письмо я не могу больше видеться с тобой тебе надо уматывать; Господи дай же ты каждому; я не могу больше видеться с тобой; оказывается то что было между нами называется «видеться»; каждому надо кого-то полюбить хотя бы разочек; да хранит тебя Господь а то ты так и будешь думать что любовь прекрасна; в аду отдыхают от Бога; от ада до моей квартиры на Дорот Ришоним 5 ровно сорок четыре глотка Comfort 100 Proof ну или сорок три; и не забудь про меня; я тебя люблю и не могу больше видеться с тобой; Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca снова вцепилась мне в голову; выпитый виски Southern Comfort 100 Proof бьет в печень сорок четыре удара ну может сорок три; а еще немного виски пролил когда через замурованные Золотые врата протискивался незнакомый номер три неотвеченных звонка; семь часов интересно это утро или вечер та жизнь или еще эта; похмелье помнило что девять лет назад пришла Даша; может ты перестанешь трахать мне мозги и трахнешь меня по-настоящему; я не могу больше видеться с тобой; звонок в дверь я тебя люблю да хранит тебя Господь; Бог в которого я не верю сделай так чтобы это была Даша и я поверю в тебя я дошел до ада чтобы увидеть ее а это сорок четыре глотка Southern Comfort 100 Proof ну может сорок три а тот тридцать первый он не в то горло пошел или может это тридцатый был но это неважно важно другое – каждому надо кого-то полюбить хотя бы разочек а то вы так и будете думать что любовь прекрасна; кажется сейчас утро значит я спал всего двадцать минут дорога до двери никак не заканчивается; не знал что моя полуторакомнатная квартира такая большая; Господи в которого я не верю дай же ты каждому и сделай так чтобы это была Даша как и девять лет назад.

За дверью была не Даша. За дверью была Недаша. Секунды четыре мы молча смотрели друг на друга. Если мужчина и женщина смотрят друг на друга четыре секунды – это всегда больше чем просто четыре секунды. Это я еще по прошлой жизни помнил.

– Ты что – в аду побывал? – оценила мой внешний вид Недаша.

– Да, – честно ответил я и посмотрел на себя в зеркало: ебало и боксеры. Боксеры черные, ебало зеленое.

«История повторяется дважды», – только успел подумать я, как выпитый Southern Comfort 100 Proof одним прыжком, причем каким-то замысловатым, закрученным, типа тройного акселя, подскочил к моему горлу. Аксель выполнить непросто, тем более тройной. Сначала надо зайти на прыжок – двигаться с правой ноги назад, затем переступить на левую ногу, при этом начать поворачиваться лицом вперед и присесть на опорной ноге. Потом выпрыгнуть и одновременно тормозить, а правую ногу выбросить вперед. Southern Comfort 100 Proof проделал все это мастерски, и я кинулся к унитазу. Выблеванный ад, как и положено при исполнении акселя, смог сгруппироваться в воздухе и приземлиться на маховую ногу на ход назад-наружу.

«Второй раз история повторяется в виде фарса», – додумал я чью-то мысль, начатую в прихожей. Девять лет назад я не блевал. Старею. А может, в аду Southern Comfort 100 Proof левый. Это была уже моя собственная мысль. Не бог весть какая мысль, конечно, но моя. А еще, оказывается, у меня зубная паста кончилась. Надо было, конечно, сдохнуть в аду, – это была самая здравая мысль, до которой я смог додуматься. Я подождал несколько секунд – больше никаких мыслей не появлялось. Попытался умыться. Удалось смыть с лица все, кроме стыда. Человек ко всему привыкает, особенно к себе. Я сделал тройной аксель и вышел из ванной.

– Ну и как там? – спросила меня Недаша. Она, кстати, была очень красивой. И платье какое-то изысканное. Закрытое, с полусотней пуговиц – от воротника до самого низа.

– Где? – тупил я. Тупой я был, с умытым ебалом и в застиранных боксерах.

– В аду, – усмехнулась красивая Недаша в изысканном платье с полусотней пуговиц.

– Ну-у, – неопределенно промычал я наскоро умытым ебалом.

– Я просто туда собираюсь завтра, – не глядя на меня, сказала Недаша. А потом обернулась ко мне. – Замуж выхожу. За адвоката Поллака.

– Ну-у, – промычал я опять, не зная, как реагировать. Потом придумал, как реагировать, и спросил: – А перчатки где? – И, отвечая на немой вопрос Недаши, пояснил: – Ну эти… которые замш.

– А! – рассмеялась Недаша. – Нету.

Секунды четыре мы молчали, глядя друг на друга. Красивая Недаша в изысканном платье с полусотней пуговиц от воротника до самого низа, и я – с наскоро умытым ебалом и в застиранных боксерах. Я помнил про четыре секунды по прошлой жизни, а Недаша – ну, женщины всегда знают такие вещи. Я был спокоен, как пульс покойника, а Недаша мучила перчатки замш, которых у нее не было.

– Ты же знаешь, из проституток получаются самые верные жены, – сказала Недаша, когда эти четыре секунды закончились. Я кивнул – покойники иногда это умеют. – Но это будет только завтра, а сегодня… – Недаша отбросила перчатки замш, которых у нее не было, и стала медленно расстегивать пуговицы на своем платье. Одну за другой. От воротника до самого низа. Пуговиц оказалось не пятьдесят, а двадцать две. Я считал. Стоял, как облако в штанах, ну то есть в застиранных боксерах, и считал. Тринадцатая пуговица – это если считать сверху – почему-то не хотела расстегиваться, цепляясь за ткань, но потом сдалась. А еще потом – через девять пуговиц – Недаша еле заметно шевельнула бедрами, и платье упало на пол. Под платьем на ней оказалось кружевное белье крутой английской фирмы Agent Provocateur. Я сразу понял, что это оно. Оно же как Paint My Heart Red Кита Джарретта, тут не ошибешься. А потом и английское белье полетело на пол. И мои боксеры.

А потом… ну, очень потом, Недаша застегнула все двадцать две пуговицы на своем платье – от самого низа до воротника – и ушла.