Могилы матери и приемной дочери расположились рядом, под сенью огромного дерева. Насколько я могла судить, липы. На похороны пришло совсем немного народу: мужики, копавшие могилы, парочка подружек бабки Варвары, среди которых я увидела и Люсю, да еще две женщины, горестно стенавшие, как водится у деревенских кликуш. Поминки я организовала самые простые, в кухне теперь моего дома.

Вначале я вообще не собиралась там находиться ни минуты, и хотела спросить у Кирилла, чтобы он выделил мне угол в клубе. Я была даже согласна пожить с Альбиной в одной комнате. Однако парень со всей серьезностью заявил, что покидать дом мне не следует.

— Понимаешь, мне кажется, ты в нем под защитой, — произнес он. — Дом непростой, старинный. Много знал, много повидал. Тут с тобой ничего не может случиться, здесь чувствуется магия.

Я с немым вопросом посмотрела на него, однако ничего не сказала. Надо же, чувствуется магия… Я тогда почему ничего здесь не чувствовала, кроме страха?

— Хочешь, лучше я у тебя поселюсь? — неожиданно произнес Кирилл. — Много места не займу, рук обещаю не распускать, буду вести себя хорошо. А тебе спокойнее будет.

Я с радостью согласилась. Во так мы оказались с Кириллом под одной крышей. Он расположился в комнате, которая раньше предназначалась, наверное, для гостей. Мы помыли там пол, убрал пыл со стен и всех поверхностей, поменяли белье на кровати, повесили свежие шторы. И Кирилл заявил, что больше ему ничего не надо.

Его комната располагалась через коридор, по диагонали от моей и находилась ближе к выходу из дома. С его присутствием в доме мне и впрямь стало намного спокойнее и даже галлюцинации вроде хватающей за руку покойной бабки больше не являлись. Только галлюцинации ли это были?

Когда спустя пару дней после похорон я рассказала Кирилл об этом происшествии, он отнесся к этому весьма серьезно.

— Книга, значит? — протянул он, прищурив свои зеленые в обрамлении черных ресниц глаза.

Мы, как порядочные пенсионеры, сидели на кухне под ярким кружком настольной лампы и пили чай с малиновым вареньем и блинчиками.

— Да, — подтвердила я, аккуратно отправляя в рот очередную ложечку с вареньем и мысленно благодаря за вкусное лакомство покойную тетку. — Найди, говорит, Книгу, она тебе, типа, все объяснит. Только где вот искать? Да и вообще, может это все тогда показалось мне, с перепугу?

— Нет, не думаю, — ответил Кирилл, мешая ложкой сахар в чае. — Твоя бабка при жизни была сильной ведьмой, она вполне могла бы создать магией подобное письмо-телепорт, использовав собственное уже мертвое тело.

— Да уж, телепорт, — застонала я, вспоминая пережитый ужас. — Я тогда прямо у гроба чуть коньки не отбросила. Могла бы и получше с письмом постараться. Например, сделать его в виде букете цветов или, не знаю там, в виде чего-то приятно, в общем.

— Она, видимо, думала, что так будет более доходчиво, — растянул губы в улыбке Кирилл, с аппетитом откусывая блинчик.

Когда наш нехитрый ужин завершился, Кирилл сообщил, что завтра выдвигаемся.

— Куда?

— В Холмячье, — ответил парень. — Нужно познакомить тебя кое с кем. Заодно и про книгу выясним. Да и принимать Силу уже пора.

Произнеся эти многозначительные слова, он собрал чашки со стола, погрузил их в раковину и покинул кухню. Я принялась мыть посуду, попутно думая о том, что мне предстоит завтра. Интересно, кто там в Холмячье такой умный, что знает, как мне стать ведьмой?

На следующий день мы без приключений добрались до районного центра. Кирилл вел машину, рядом с ним сидел Макс. Альбину на этот раз не взяли, к моему большому облегчение. При виде этой сногсшибательной красотки у меня всякий раз разыгрывался комплекс неполноценности. Подобным ей женщинам надо вообще дома сидеть, чтобы не смущать своим видом всех остальных обычных дам, коих большинство.

Кирилл остановился возле небольшого, сложенного из серых каменных блоков, домика. На крыльцо вышел хозяин — полный мужчина с рыжими усами и короткой, толстой шеей. С первого взгляда внешностью он напоминал мясника или на худой конец, садовника. Как потом оказалось, косвенно он был тем и другим, содержа во дворе небольшое поголовье поросят и кур, а также занимаясь на участке садоводством. Но кроме того, Валериан Иванович, имел дома обширную библиотеку магических книг и знал о колдовстве столько, что весь наш дальнейший разговор у меня то и дело отваливалась челюсть от его осведомленности.

Кирилл и Максим были с ним хорошо знакомы, поздоровавшись за руку и обнявшись. На меня же мужчина смотрел с нескрываемым любопытством.

— Вот, это Света, — представил меня Кирилл. — Мы вам о ней говорили, внучка покойной Варвары Степановны…

— Как же, как же, — загудел усатый. — Наслышан, с гоблецами это вы лихо расправились, хе-хе… кровь не водица…

И он отворил входную дверь, приглашая нас войти.

Хозяин провел нашу компанию в кабинет, большую часть которого занимал огромный письменный стол, весь заваленный книгами и пожелтевшими от времени бумагами. Я даже разглядела несколько берестяных грамот и пергаментных свитков. Стены кабинеты были сплошь уставлены книгами на полках до самого потолка.

Я приземлилась в бархатное бордовое кресло, оказавшееся на удивление удобным. Кирилл и Макс уселись на стулья. Сам Валериан Иванович уселся на широкий стул за столом.

Едва мы собрались начать разговор, как дверь кабинета отворилась и внутрь заглянула белобрысая голова тщедушной высокой женщины.

— Валера, пришел кто-то? — писклявым голосом осведомилась она, подозрительно оглядывая нашу компанию глубоко посаженными глазками.

— Все нормально, Клава, — успокаивающе прогудел в усы густым басом Валериан Иванович. — Это ко мне. Ребят ты знаешь, а вот еще Света, новенькая.

Я привстала на кресле и кивнула женщине. Та с любопытством оглядела меня, так и не заходя в кабинет.

— Клавдия Дмитриевна, моя супруга, — отрекомендовал мне хозяин дома. — Прошу любить и жаловать.

— Очень приятно, — опять кивнула я, не зная, что делать.

То ли встать и подойти к двери, протянув женщине руку, то ли продолжать сидеть. Но Клавдия Дмитриевна быстро разрешила мои сомнения, убрав свой длинный нос. Вместо прощания она так громко хлопнула дверью, что с потолка посыпалась штукатурка. Кирилл и Макс весело переглянулись, словно подтверждая в очередной раз данную когда-то друг другу клятву никогда не жениться.

— С характером она у меня, — шутливо пожаловался Валериан Иванович, надевая на нос очки. — Ничего не поделаешь. Да вы Светлана, не пугайтесь, Клавдия не укусит, она вообще-то добрая. Просто боится всякого, воображение у нее, понимаете… Итак, вы у нас потомственная ведьма, значит?

Он с любопытством поглядел на меня, как фанатик-этомолог на редкостный экземпляр тропической бабочки.

— Э-э, — замялась я, не зная, что ответить. — Ну, так говорят. Но я в этом вовсе не уверена.

Валериан Иванович не сводил с меня проницательного взгляда. И мне казалось, что взгляд этот просвечивает меня, как рентгеном. Внезапно глаза мужчины под очками засияли теплым светом, он выскочил из-за стола, бросился ко мне и протянул руку.

— Очень, очень рад, Светлана, — закивал он своей большой головой так приветливо, что я даже растерялась. — Очень рад, что вы остались и страшно рад видеть вас в наших рядах. Помощь потомственной ведьмы нам ох как пригодится.

Я растерянно посмотрела на Кирилла. Тот кашлянул. Валериан Иванович моментально обернулся в его сторону и немного смущенно отошел от меня.

— Ах, да, что ж это я, — сконфуженно пробормотал усач, вытирая огромным носовым платком запотевшие стекла очков. — Набросился на девушку, которая даже не в курсе…

Он не закончил свою фразу, метнувшись назад к столу. Принялся рыться на нем, разметая во все стороны бумаги, свитки и книги. Мы с парнями во все глаза глядели на это представление. Я с недоумением. А Кирилл с Максимом — с плохо скрываемым весельем на лицах. Должно быть подобная импульсивность Валериана была им не в новинку.