Что-то зашуршало в углу. Я на миг замерла, а потом продолжила рыться в старых фотографиях и мешочках с травами. Видно было плохо, поэтому я действовала на ощупь. Травы, камни и запасы свечей были мне неинтересны, поэтому я просто откладывала их в сторону. А вот фотографии и все бумажное в другую кучку, собираясь рассмотреть их повнимательнее в своей спальне.

Аркадий мирно посапывал в трех метрах от меня, не подозревая, что рядом ведутся раскопки. Интересно, чтобы он подумает, если проснется и увидит меня, сидящую на полу в темноте возле шкафа. Я захихикала, представив его реакцию, она наверняка будет неожиданной.

Я отнесла в свою спальню первую партию бумаг и вернулась обратно. Наконец шкаф был вычерпан до дна. Теперь под моими руками были только голые, плохо струганые доски. Осторожно, стараясь не получит занозу, я повела по ним рукой. Точно все, больше от бабки ничего нет. Ее книги с полок унесла и наверняка сожгла тетка Римма, а шкаф с бумагами теперь пустой.

Взгляда, брошенного на унесенный в спальню тетради, фото и пожелтевшие блокноты, мне хватило, чтобы понять — ничего ценного там нет. Да и Анастасия, может, здесь уже покопалась, мрачно подумала я, все еще глядя на доски на полу шкафа. Вон как она носилась радостно, когда впервые здесь очутилась…

Внезапно моя рука наткнулась на что-то выпуклое. Я замерла. Что это может быть? На полу в шкафу. Я встала на колени и подобралась поближе. Черт, ничего не видно! Я просунула руку подальше и принялась ощупывать странное утолщение на полу. Тут пальцы мои наткнулись на почти невидимую железную задвижку. Дрожа от предвкушения тайны, я нажала на задвижку и утолщение, оказавшееся ложной стенкой, сдвинулось. Я с затаенной надеждой просунула руку в получившуюся нишу — ничего. Там ничего не было!

— Чертова Настька! Долбаная ведьма! — чуть не плача, заорала я, отчаянно шаря в нише. — Чтоб тебя черти в аду разодрали!

— Дорогая, я конечно, понимаю твою ревность, — раздался вдруг спокойный голос Аркадия с кровати. — Но все-таки, не могла бы ты кричать чуть тише?

Я испуганно обернулась. Аркадий полулежал на кровати, напоминая в свете луны греческого бога и с улыбкой смотрел на меня.

— Что ты там делаешь, позволь спросить?

— Тайник нашла, — все еще глотая слезы, проворчала я. — Только он пустой!

И вскочив, я что было силы, пнула ногой по шкафу. Тот даже не скрипнул.

— Да, раньше умели делать вещи, — проговорил задумчиво Аркадий и поднялся с кровати.

Я невольно залюбовалась его мощным торсом, едва прикрытым одеялом. Мне показалось, что под одеялом он голый. Чтобы отогнать от себя крамольные мысли, я пару раз моргнула, с трудом отведя взгляд от Аркадия.

Он подошел и присел рядом.

— Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, — жизнерадостно произнес он и засунул в шкаф руку.

Некоторое время он молча шарил в нише.

— Видишь, ничего, — наконец произнесла я, поняв, что он тоже ничего не обнаружил, — Поганка Настька все уже забрала, если там что и было. Она тут все разнюхивала, в первый день больше моего знала о доме, я еще удивлялась такой прыти…

— Думаю, ты искала это, — произнес вдруг Аркадий и протянул мне на вытянутой руке небольшую черную атласную коробку.

Дрожащей рукой я взяла коробочку. Она оказалась довольно тяжелой и внутри ничего не бренчало. Черная таинственная емкость явно была чем-то набита.

Аркадий, все еще сидя на корточках перед шкафом, молча смотрел на меня. Его глаза горели в полумраке комнаты синим огнем.

— Ну, давай, — поторопил он меня, мимолетно оглядывая с ног до головы. — Открывай. Наверняка бабка припрятала для тебя немного драгоценностей.

— Да уж, конечно, — проворчала я, с трудом сдвигая неподатливую крышку. — В деревне ей только драгоценности и носить было, в клуб на выход, не иначе.

Щеки мои разгорелись от распираемого изнутри любопытства. А может и от синих глаз, одобрительно в мою сторону посматривающих. В нос ударил противный запах табака и лука. Аромат был настолько застоявшимся и спертым, что я против воли закашлялась. Крышка упала на пол. Аркадий моментально поднялся на ноги и взял коробку у меня из рук.

— Фу, ну и вонь, — поморщился он, принюхавшись. — Твоя бабка что, курила самосад?

— Без понятия, что она курила, — просипела я, откашлявшись. — Но, похоже, тут она хранила окурки.

Аркадий молча рассматривал содержимое коробки. Казалось, он был чем-то озадачен. Затем вдруг он запустил руку в коробку и принялся рыться в ней.

— Что там? — любопытство взыграло во мне с новой силой. — Неужели все-таки в окурках лежит сокровище?

— Здесь не окурки, — сказал, немного помолчав, Аркадий. — Кое-что поинтереснее.

И он протянул руку, достав что-то из коробки и показывая это мне. Я вполголоса выругалась на едва струящийся из окон лунный свет и подскочила к двери, чтобы включить электричество. Спустя минуту я уже рассматривала предмет, красовавшийся на ладони Аркадия.

Вещью, так бережно прятанной бабкой в тайнике, оказалась миниатюрная скляночка, наполненная какой-то янтарной жидкостью.

— Виски? — недоуменно подняла я бровь и поглядела на Аркадия. — Коньяк? Средство от тараканов? Что это и почему оно так воняет?

— Это не оно воняет, — мягко поправил меня Аркадий. — Воняет защита, которую твоя бабка поставила на эту малышку.

Аркадий поднял бутылочку к свету и залюбовался на янтарные переливы внутри.

— Так что это тогда? — умоляющим тоном воскликнула я, чуть не пнув от нетерпения муженька по голени.

Одно меня останавливало: то, что от неожиданности он может выронить хрупкую бутылочку.

— Это послание тебе, — улыбаясь, произнес Аркадий.

Он все еще стоял в накинутом на голое тело одеяле. И при электрическом свете это смущало меня куда больше, чем в полумраке.

— Послание? — подняла я бровь вверх. — Как это?

Но тут меня осенило. Послание! Ведь когда бабка, лежа в гробу, схватила меня за руку, она говорила о Книге и послании. Да ведь это именно об этой скляночке она вела речь!

— Мне что, нужно выпить этот коньяк, чтобы в пьяном бреду связаться с бабкой?

— Нет, — засмеялся Аркадий и встряхнул бутылочку.

Веселые пузырьки заискрились и принялись подниматься вверх.

— Тебе нужно всего лишь открыть эту склянку, сесть рядом и послушать, что хотят тебе сказать, — щелкнул легонько он меня по носу. — Древняя магия. Не думал, что сейчас ее кто-то знает. Твоя бабка молодец!

— А то, — ответила я и взяла из его рук бутылку. — Давай сюда, пойду слушать.

— Составлю тебе компанию, — произнес Аркадий. — Если ты не против.

Мы прошли на кухню. Аркадий немного отстал, потому что решил одеться. Я тем временем уселась за кухонный стол и принялась вертеть бутылку в руках. Сейчас, по словам Аркадия, а у него куда больше опыта в магических делах, моя умершая бабка что-то мне скажет. Какой-то восторг и вместе с тем страх охватили меня.

Аркадий вошел в кухню, и мы приступили.

Чуть дрожащими руками я открыла бутылку и поставила ее на стол. Тотчас же из открытого горлышка вверх поползли янтарные клубы дыма. Они становились все плотней и плотнее, пока наконец не стали напоминать вполне реалистичный экран телевизора густого коричневого цвета.

Вскоре на экране появилось уставшее лицо немолодой женщины. Я сразу же узнала ее — на старых фотографиях, найденных мною в шкафе, была именно она. Женщина была в повязанном темном платочке, глаза ее горели мудростью и добротой. Я впилась глазами в изображение, ведь я никогда не видела бабку Варвару живой, один раз в детстве не в счет, я ничего о том периоде не помнила. И вот теперь она стояла перед мной почти как живая. Женщина улыбнулась.

— Светлана, внученька, здравствуй, — прошелестела бабка.

Я вздрогнула. Аркадий положил свою руку на мою, полностью накрыв. Перестав сразу же дрожать, я смело взглянула на бабку.

— Я больна, — произнесла женщина. — И скоро уйду. В Магмане потом меня не ищи, я пойду дальше, хочу отдохнуть от всего и всех…