Жора замёрз в мокрой одежде, поэтому полностью разделся и уселся на небольшом островке земли возле сваи. Рядом примостился Корд и тоже трясся от холода. Они ждали, когда же пройдут мужчины, чтобы беспрепятственно добраться до крепости. Ближе к рассвету дорога освободилась, и Корд шепнул, что пора забираться на мост. Жора надел штаны, а хламиду пустил дальше по реке, так как она до сих пор не подсохла. В свете нарождающегося дня защитники крепости узрели двоих мускулистых атлетов, шагающих босиком по деревянному настилу. И Вилли и Стюарт взирали на их фигуры с восторгом, хотя многие взрослые гвардейцы также с завистью поглядывали на объемные мышцы Жоры и Корда. Но героев ночной вылазки мало волновали чужие взоры, их интересовала только горячая еда и сухие вещи.

А дела у армии захватчиков оказались неважными. Они потеряли надежду на безопасный штурм, поэтому лорд приказал сколотить деревянные щиты из заборов, чтобы под их прикрытием подойти к воротам крепости. Учитывая то, что горючей смеси не осталось, Жора приказал дать сигнал капитану карбаса, которые стоял на якоре у северного берега. Небольшое судно начало движение и подойдя к мосту, вновь остановилось, ожидая пассажиров. Как ни странно, но вместе с ним с места сдвинулась ладья купца Корса. Жора давно следил за этим хитрецом, который вместо того, чтобы отплыть к родным берегам, зачем-то наблюдал за битвой гвардии с армией нормандцев.

— Корд, как думаешь, баросский купец устроит нам проблемы или нет?

— Ой, тан Жорж, я не знаю, это же ваш друг, — ответил оруженосец.

— Друг — сильно сказано, — усмехнулся Жора. — Так, знакомый. Но продуманный поганец. Как бы чего не учудил. Немой, заставь Вилли переодеться в одежду Стюарта. Не хочется рисковать. Корд, останься с ними.

— Ой, тан Жорж, я же должен вам помогать…

— На тебе защита Стюарта. Будь готов ко всему. Корс хитрый проныра. Как бы не попытался похитить наследника, — предупредил Жора. — Я бы и сам остался, но ты не сможешь активировать подготовленные сюрпризы.

— Ой, тан Жорж, а вы уверены, что мы не сумеем отбиться? Мы же им разбили катапульту и таран. Может, выстоим денёк-другой?

— А зачем рвать жилы? Воины наследника защищали переправу и не наша вина, что жители поверили жрецам. К тому же мы спасли многих женщин и мужчин, а то, что девицы остались в плену, мы не виноваты. Я не всесильный, чтобы в одиночку уничтожить десять тысяч нормандцев. Главное мы показали, что их можно бить, а дальше пусть люди сами решают, прогнуться под завоевателей или отстаивать свободу. Нам пора покинуть барбакан, а напоследок устроим им горячий приём. Надо сохранить Вилли и Стюарта любой ценой. Задача ясна? Выполнять!

— А зачем спасать безродного юнца? — спросил Дик и после этого вопроса он сразу перестал нравиться Жоре, который понял, что гвардеец и его сводный брат Бернард Харди одного поля ягоды — надменные поганцы с идеей превосходства аристократов над остальными людьми.

— Затем, что ни ты, ни пираты не знают, кто под чьей личиной скрывается. Упустишь парня в одежде оруженосца, а окажется, что это наследник, — сказал Жора и добавил: — Поэтому охранять надо обоих. Вопросы есть? Вопросов нет! Всё, идите, готовьтесь к отступлению, а я встречу гостей.

Жора наслаждался битвой, ведь теперь, когда не надо переживать за Корда, Вилли или Стюарта, он мог с головой окунуться в сражение с врагами. Посылая стрелы в прорези между досками щитов, он радовался как ребёнок, когда удавалось убить очередного нормандца. Но вскоре колчан опустел, и Жора дал команду оставить позиции. Его удивляло то, что во время штурма в него не попал ни один арбалетчик, в то время как многие соратники получили ранения или погибли от летящих болтов. И вроде бы он не использовал магию для защиты, но всё равно нормандские стрелки никак не могли поразить такую крупную мишень.

Вскоре захватчики сумели добраться до ворот и при помощи обычного бревна пробили в створках брешь. К сожалению, бочка с шипами развалилась в первый же день, поэтому угостить ворвавшихся в коридор башни нечем. Но Жора дал команду подтащить «дикобразов» к решётке и произвести залп через прутья. Дюжина нормандцев свалились как подкошенные, а после выстрела второй аркбаллисты, на землю упало более двадцати человек.

Однако захватчики не унимались и рвались дальше. Кто-то сумел выломать узкую дверь, ведущую из коридора на верхние этажи башни, и добрался до подъёмного механизма. Решётка начала постепенно подниматься, но гвардейцы успели зарядить «дикобраза» и снова более тридцати человек погибли от острых болтов. Чтобы не оставлять нормандцам аркбаллисту, Жора специально сохранил два кувшины с горючей смесью. Как только захватчики прорвались во внутренний двор, он устроил поджог и приказал отступить во вторую башню.

Настал черёд ближнего боя и Жора встал в центре коридора, чтобы дать возможность остальным гвардейцам отступить на мост. Он стоял на одном месте и колол подходивших противников. Умелых воинов оказалось мало, поэтому они гибли десятками, так как передних подталкивали задние ряды и те накалывались на клинок. Вскоре перед ним образовалась куча тел, которая мешала дальнейшему продвижению нормандцев. Осознав, что получил несколько резаных ран на ногах, Жора грубо выругался, помянув недобрым словом лорда Вольф, у которого остались кольчужные шоссы. Пришлось планомерно отступать из крепости на мост. Там ситуация кардинально изменилась, потому что расстояние между перилами составляло более десяти метров и теперь нормандцы могли зайти ему за спину. Осознав, что дело принимает дурной оборот, Жора принялся метаться, словно белка от одной стороны к другой, но всё равно не смог перебить всех врагов. Тогда он применил тактическое отступление, именуемое в простонародье — бегство.

А большая часть выживших гвардейцев успела добраться до северного берега, но, как и предсказывал Жора, городские ворота оказались закрыты. Корд и немой вместе с оставшимися защитниками барбакана спрыгивали с предпоследнего пролёта моста и попадали на карбас, который там стоял. Жора опасался, что купец Корс воспользуется моментом и нападёт, но его дракар унесло течением вниз по реке, и он, замерев на корме, внимательно вглядывался в действия тана Жоржа.

А Жоре с большим трудом удалось оторваться от преследователей, и он, догнав отстающих гвардейцев, приказал поторапливаться. Сначала нормандцы не спешили выходить на переправу, так как считали, что наследнику некуда деваться и скоро его голова окажется на пике. Но увидев, что парень в шлеме с короной спрыгнул вниз, кто-то из предводителей армии вторжения осознал, что добыча уходит из рук. Сразу же по переправе застучали сотни сапог, и завоеватели втянулись на мост. Их собралось более пятисот человек. Все эти люди рвались вперёд, надеясь захватить сына Вильгельма Безбожника, но Жора успел спрыгнуть на карбас и активировал заложенные под опорами огненные заряды. Для того чтобы никто не сказал, что использовалось колдовство, ему пришлось применить зажигательные стрелы. И неважно, что он стрелял для проформы, главное, что ловушка сработала. Мост сразу вспыхнул в десяти местах, и в начавшемся пожаре люди метались, словно птицы в клетке. Многие загорелись и, чтобы сбить с себя пламя, бросались в воду. К сожалению, воинов в кольчуге оказалось немного, поэтому не все враги пошли на дно.

— Ой, тан Жорж, а как же мост? Он же сгорит, — воскликнул Корд.

— Ну да, и нормандцам придётся постараться, чтобы перебраться на северный берег, — кивнул Жора.

— Ой, сколько же серебра обратится в прах, — тяжело вздохнул оруженосец.

— Не моё, не жалко, — отмахнулся Жора. — Если бы аристократы не попытались скинуть Вилли с трона, мы бы действовали совсем по-другому. Когда вернём город законному владельцу, он проведёт чистку предателей, а на их деньги отстроит новый мост. Кстати, кто-нибудь видел сына тана Аксис?

— Ночью он проводил мужчин в город и с тех пор не вернулся, — сообщил Дик. — Видимо понимал, что мы не удержим барбакан.